Пока ждали исправника, инспектор немного успокоился. Даже поднялся в свой нумер и надел пиджак, чтобы выглядеть согласно положению. Минут через сорок на бричке в сопровождении ещё одного урядника прибыл Неплюев, невыспавшийся, но его глубоко посаженные глаза под кустистыми бровями горели азартом.
А вы, похоже, вашсокбродь, тот самый гость из Петербурга? угадал Прохор Пантелеймонович.
Тот самый, вздохнул Копытман.
Капитан-исправник статью походил на медведя, а его пудовые кулаки могли внушить ужас любому злоумышленнику. Они и внушали, причём обычно преждевременно, так что пускать их в дело исправнику приходилось нечасто.
А теперь объясните мне толком, что у вас здесь произошло.
Пётр Иванович ещё раз озвучил историю с неудавшимся покушением, а после этого её пришлось ещё и писать на бумаге. Ввиду отсутствия чернил, кои были разлиты на полу в комнате постояльца, позаимствовали чернильницу в нумере кавалерийского капитана, который к этому времени начинал приходить в себя, ворочаясь в постели, куда его приволок Кузьма.
Ну-с, теперь, по крайней мере, у нас есть приметы хотя бы двух разбойников, довольно заявил капитан-исправник, аккуратно сворачивая бумагу. Да и по этому Куприяну можно поработать. А у Селифана в городе, ежели не путаю, мать и сёстры живут, с ними придётся пообщаться. Впрочем, не уверен, что от них будет какой-то толк. Скажут, что ничего не знают, поди выбей из них признание.
Можно проверить скупщиков краденого и ломбарды, может, где-то вещицы убиенных и всплывут, добавил инспектор.
И это отработаем, кивнул капитан-исправник.
Он задумчиво посмотрел на свой кулак, потом перевёл взгляд на скромно топтавшегося в стороне Кузьму.
А с тобой мы ещё поговорим в околотке. Не может быть, чтобы ты ничего не слышал и не видел. Евпраксьин, обернулся он ко второму уряднику. Запри-ка его где-нибудь, дабы не сбёг.
В лучах уже занимающегося солнца при более детальном осмотре дома в подвале всё-таки обнаружили тайную комнату, где злоумышленники хранили награбленное.
Это же армяк купца Ерохина! воскликнул разбиравший вещи Евпраксьин. Я почему и запомнил-то У него одного такой ворот был цветной вышивки, помню, на базаре Ерохин уж больно похвалялся, что это жена ему вышила.
Вот вдове и предъявим для опознания, кивнул Прохор Пантелеймонович. Эх, барахла много, а вот всё самое ценное, похоже, мерзавцы успели прихватить. Евпраксьин, давай-ка займись описью. Опишешь всё отвезти в участок, и Кузьму этого прихвати, пусть у нас посидит. А мы с Фёдоровым прогуляемся к берлоге Селифана, поговорим с его домочадцами.
А мне что делать? скромно поинтересовался стоявший рядом Копытман.
Вряд ли теперь уже злоумышленники постараются на вас напасть. Но всё же посоветовал бы лишний раз свой нумер не покидать, ваше высокоблагородие.
Так ведь мне и потрапезничать нужно будет, и по нужде, пардон, ежели приспичит?
В таком случае проявляйте крайнюю бдительность. Жаль, у вас при себе оружия никакого Эх, была не была! Держите! Вручаю вам на первое время. Надеюсь, пользоваться умеете?
Пётр Иванович, повертев в руках однозарядный пистолет с шестигранным стволом и капсюльным замком и с прилагающейся к нему коробочкой с шариками-пулями, понял, что, стреляя из такого оружия, он скорее покалечит себя, нежели противника, и вернул пистолет владельцу.
Благодарю, сударь, за заботу о моей скромной персоне, однако я не привык обращаться со стрелковым оружием, больше предпочитаю холодное.
Эк, на вас, столичных, и не угодишь, крякнул капитан-исправник. Что ж, холодное так холодное. Вот, возьмите.
На этот раз Копытман получил во временное владение настоящий черкесский кинжал в красивых ножнах, по словам главного в городе блюстителя порядка, доставшийся ему в качестве трофея в одном из кавказских походов.
Исправник откланялся, оставив Петра Ивановича приходить в себя после столь захватывающих приключений. Несмотря на бессонную ночь, спать ему совершенно не хотелось адреналин ещё не полностью выветрился, и, чтобы чем-то себя занять, инспектор стал прикидывать, как поудобнее спрятать кинжал под одежду. В итоге понял, что, как ни прячь, всё одно будет выпирать, а потому лучше просто прицепить его к поясу, благо во владение инспектор оружие получил не только с ножнами, но и с кожаным шнурком и со специальным колечком для крепления. Похвалил себя за предусмотрительность, что носил брючный ремень, иначе пришлось бы думать, к чему прицепить этот злосчастный кинжал. Посмотрелся в зеркало, и сочетание инспекторской формы и холодного оружия его удовлетворило. Со стороны он показался себе почти настоящим морским офицером с кортиком на боку, невольно выпятил грудь и подкрутил несуществующий ус.
«Отпустить, что ли, растительность на лице, подумал Пётр Иванович, вглядываясь в своё отражение. А что, с усами, переходящими в бакенбарды, я буду выглядеть куда импозантнее. Тем более без Селифана вообще непонятно, кто меня будет теперь обеспечивать бритвенными принадлежностями и тазиком с горячей водой».
Все оставшиеся в наличии работники на постоялом дворе были уже в курсе произошедших событий. Так же как и градоначальник, которого оповестили чуть свет. Ввиду отсутствия у Гусака здесь близких родственников руководство заведением с разрешения Муравьёва-Афинского временно взял на себя местный шеф-повар Дормидонт Матвеевич с говорящей фамилией Кулебяка. Ему, помимо приготовления пищи, сразу же пришлось утрясать вопросы с размещением прибывших утром очередных постояльцев. Узнав от полового, кто теперь тут всем заправляет, Пётр Иванович решил нанести визит новому начальству, причём при параде, нацепив сбоку кинжал, а на голову форменную фуражку, пошитую мастеровитым Шмулевичем.
Шеф-повар вытянулся во фрунт, поскольку о столичном инспекторе, естественно, был наслышан и как-то в щёлочку даже подглядел, как чиновник вкушает приготовленную им курицу с тушёным картофелем. Словом, знакомство прошло в обмене любезностями и уверении во взаимном расположении.
После завтрака Пётр Иванович почувствовал усталость, его разморило, и, едва скинув с себя пиджак и ботинки, он упал в постель, тут же погрузившись в здоровый сон.
Проснулся он в половине четвёртого дня от стука в дверь. Стучал давешний урядник Фёдоров, присланный исправником проверить, как себя чувствует жертва ночного покушения. Не прошло и получаса, как следом заявился городничий, выразивший от лица отцов города благодарность за проявленную смелость.
Да какая уж тут смелость, засмущался Пётр Иванович, вспомнив, как спасался от злодеев банальным бегством.
Не умаляйте своей храбрости, ваше высокоблагородие, возразил Антон Филиппович. Не у всякого хватило бы сноровки безоружным отбиться от двух тёртых разбойников. Обязательно доложу в Петербург вашему начальству, лично Александру Христофоровичу напишу.
Спустя час после ухода городничего забежала и Елизавета Кузьминична. Раскрасневшаяся то ли от бега, то ли от переживаний, она едва ли не бросилась в объятия Копытмана.
Ах, вы мой герой, право слово, герой! Боже, как же я испугалась, когда мне сообщили о покушении на вашу жизнь!!! Едва в обморок не упала. Какое счастье, что вы живы!.. Сударь, вы точно не пострадали? Только умоляю, не лгите мне!
Клянусь, любезная Елизавета Кузьминична, со мной всё в порядке! Присядьте
Усадив гостью на кровать, Пётр Иванович налил из графина воды в стакан и сел рядом.
Вот, голубушка, выпейте водички и не берите в голову, успокойтесь.
Да как же успокоиться, коль преступники на свободе! Какой же вы смелый человек, не испугались остаться на постоялом дворе после такого И кто бы мог подумать, что Фёдор Тимофеевич окажется главарем шайки душегубов! А такой приятный человек Какой кошмар!!!
Они сидели рядом на кровати, и Пётр Иванович невольно приобнял разгорячённую гостью, пытаясь успокоить. В ответ та прижалась к инспектору, взяла его пальцы в свои и прижалась к ним губами.
Они сидели рядом на кровати, и Пётр Иванович невольно приобнял разгорячённую гостью, пытаясь успокоить. В ответ та прижалась к инспектору, взяла его пальцы в свои и прижалась к ним губами.
Елизавета Кузьминична, право, что вы делаете Елизавета Кузьминична Лиза!
Вы мой герой, прошептала девица, заглядывая собеседнику в глаза. Ах, если бы я смела надеяться на ваше расположение!
Отчего же и нет? Я очень даже к вам расположен, сударыня.
Но не более чем к дочери представителя служивого сословия, не более чем к простой знакомой.
Ну отчего же, вы мне очень симпатичны и как женщина, чувствуя, как пересыхает горло, выдавил Копытман.
Насколько же я вам симпатична? ещё теснее прижалась к нему Мухина, жарко дыша в ухо.
Тут инспектор понял, что его мужское естество, пребывавшее в сексуальном заточении около полугода, прямо-таки стремится в бой и готово воспрять, словно штандарт лейб-гвардии Кирасирского Его Величества полка при атаке на вражеские редуты. Его губы непроизвольно сблизились с алыми пухлыми устами Елизаветы Кузьминичны, а затем мужчина из XXI века и девица из века XIX слились в страстном поцелуе, объединившем две временные эпохи в порыве любви. Правая ладонь Копытмана накрыла аппетитную левую грудь судейской дочки, выпёстывая её из декольте, а пальцы чуть сжали нежно-розовый сосок, отчего Лизонька издала страстный стон, и вот уже её пальчики расстегивают на инспекторских штанах ремень, добираясь до пылающих жаром чресл
Спустя минут тридцать возлюбленные угомонились. Потные и счастливые они лежали на не самой просторной постели, тесно прижавшись друг к другу. Никогда по-настоящему не куривший Пётр Иванович подумал, что неплохо было бы сейчас сделать пару затяжек, впрочем, и без табака он чувствовал себя преотлично. То же самое можно сказать и о Елизавете Кузьминичне, которая лежала с закрытыми глазами, а её обнажённая грудь высоко вздымалась, как вздымаются волны во время морского прилива.
Лизонька, а знаете что, я, пожалуй, готов вернуть вам деньги, которые вы на меня потратили, решил перейти к делу инспектор. У меня тут появились кое-какие средства
Ах, оставьте, томно выдохнула Лизавета, не поднимая век. К чёрту деньги!
Сообразив, что сейчас момент для решения материальных вопросов не самый подходящий, Копытман выбросил из головы эту проблему и сосредоточился на тактильном восприятии бархатистости кожных покровов партнёрши, что вскоре привело к новому возбуждению с обеих сторон и продолжению любовных утех.
Расстались они только в седьмом часу вечера, причём Мухина пообещала заскочить завтра примерно в это же время, отчего Копытман преисполнился настоящей мужской гордости: однако ж, сумел понравиться барышне! Трезво мыслящий Пётр Иванович отнюдь не считал себя мачо, а потому предположил, что у Лизаветы настолько ограничен круг общения, что столичный инспектор с виду отнюдь не Аполлон вызвал у неё столь бурные эмоции. А может, судейская дочь преследует чисто корыстные интересы? Выскочить замуж за коллежского асессора из Петербурга неплохая перспектива. Тем более свободного в плане супружеских уз. А уж как охмурить этим мастерством практически любая женщина владеет в совершенстве.