Неужели? хмыкнула она и тут же отвернулась к витрине с заколками, делая вид, что там срочно нужно навести порядок, поскольку заметила, как вышедший в зал менеджер бросил на нее недовольный взгляд. Извините, я не могу с вами болтать, нам запрещено тратить рабочее время на личные разговоры.
Так пойдем, проконсультируешь меня по пенкам для бритья, не растерялся мужчина. Это ведь твоя работа, Юля?
Он ткнул пальцем в бейджик у нее на груди, где были указаны имя и должность продавец-консультант.
Кстати, я Алексей. Можно просто Леха и на «ты».
Нам нельзя на «ты» с клиентами, возразила Юля, покорно провожая Алексея к стенду с мужской косметикой. У вас есть какие-то предпочтения по брендам или стране происхождения? Какой у вас тип кожи?
Задав последний вопрос, она непроизвольно подняла взгляд на его лицо, слегка заросшее все еще модной трехдневной щетиной. Отметила про себя, что кожа точно не чувствительная, не склонная к раздражениям. И вместе с тем мысленно признала, что мужчина довольно красив в своей киношной брутальности. Может быть, он никакой и не бандит, а просто вдохновился каким-нибудь экранным образом и копирует его? На молодого Жерара Батлера смахивает и в целом похож на одного из его персонажей, только Юля никак не могла вспомнить, на какого именно.
На вид мужчине или, скорее, парню было больше двадцати пяти, но меньше тридцати. Он действительно обладал внушительной мускулатурой, как ей и запомнилось, но сейчас, когда многочисленные татуировки скрывались под кожаной курткой, а вокруг было светло и толпились люди, не выглядел так уж страшно. Хотя что-то опасное в его образе все равно чувствовалось. Опасное и, как это часто бывает, притягательное. А еще он очень соблазнительно улыбался. Уверенно и немного нахально. И так смотрел, что сердце само собой начинало биться быстрее.
Во сколько ты заканчиваешь? поинтересовался Алексей вместо ответа на ее вопрос.
Юля снова машинально посмотрела на часы. Без двух минут три. Ира уже должна была появиться, но похоже, опаздывала. Или просто забила.
Магазин работает до девяти, ответила она со вздохом. И зачем-то добавила: Меня должны были сменить в три, но, видимо, что-то не сложилось.
Значит, в девять? уточнил Алексей, беря наугад одну из пенок и разглядывая ее, как будто крайне заинтересовался. Отлично, буду ждать тебя у магазина в девять. Можем сходить в кино, а потом на пиццу. Ты любишь пиццу, Юля?
Не думаю, что у меня получится, попыталась отказаться та.
Да ты не бойся, я угощаю. И да, это не будет значить, что ты мне что-то должна. Это просто кино и ужин. Мне не в напряг.
Даешь понять, что при деньгах? не удержалась Юля, забыв о том, что с покупателями нельзя общаться на «ты».
Он картинно задрал нос, чем вызвал искреннюю улыбку.
Не без этого. Можем потом по городу покататься. Когда пробки на проспекте заканчиваются, по нему, знаешь, как можно разогнаться? Кажется, вот-вот взлетишь.
Боюсь, полеты на мотоцикле меня не интересуют, нервно усмехнулась Юля, одновременно испытывая страх и восторг. Точно, как на американских горках.
С ней редко столь настойчиво заигрывали. Пожалуй, она не могла припомнить ни одного подобного случая за последние два года. Это было приятно, но вместе с тем рождало кучу вопросов. Что нужно этому парню? Чего он привязался? Она ведь не Ирка, чтобы быть от нее в таком восторге
А что тебя интересует? тут же зацепился за ее фразу Алексей, поставив на полку одну пенку и взяв другую. Можем сходить в боулинг. Давай, Юленька, подскажи, чем мне тебя завлечь?
А зачем тебе меня завлекать? тут же снова напряглась она.
Алексей уже начал снова говорить что-то о том, как она ему понравилась, но Юля отвлеклась на завибрировавший в заднем кармане джинсов смартфон. На экране высвечивались фотография и имя Иры. Наверняка звонит сказать, что никак не может выйти на работу.
Извини, бросила она Алексею, проводя пальцем по экрану, чтобы разблокировать его. И где тебя черти носят? раздраженно спросила она в трубку.
Трубка помолчала, а потом неожиданно заговорила мужским голосом:
Это Юлия?
Сердце вновь забилось быстрее, а рука почему-то мигом вспотела.
Да. А вы кто?
Капитан Соболев, я из полиции. Полагаю, вы знакомы с владелицей этого номера Ириной Рязановой?
Да, снова настороженно отозвался Юля, чувствуя, как неприятно потянуло и заныло в животе. Она моя подруга. С ней что-то случилось?
Где вы сейчас находитесь? Мы хотели бы подъехать, поговорить с вами.
Я на работе, Юля назвала адрес магазина. А что все-таки случилось?
В трубке повисла небольшая пауза, после чего мужчина угрюмо сообщил:
Ваша подруга погибла этой ночью.
Глава 3
3 сентября 2016 года, 14:30
Усадьба Грибово, Московская область
Место можно было бы даже назвать красивым: много зелени, едва тронутой осенней лихорадкой, высокие сосны, наверняка стоявшие тут еще до появления усадьбы, блаженная тишина, нарушаемая лишь шелестом листвы, клекотом птиц и перестуком дятла вдалеке. Но идиллическую картину портили здания: маленькие, обшарпанные, медленно умирающие под разрушительным воздействием времени и окружающей среды. Триумфальная арка, когда-то гордо встречавшая гостей славного дома, теперь торчала угрюмым предостережением: не ходите дальше, если не хотите видеть тлен и разложение. За ней виднелся такой же облезлый, местами обрушившийся, корпус восточного флигеля. Главное здание дворец находилось дальше, с дороги его не было видно.
Капитан Соболев оставил машину там же, где уже стояли другие, поскольку ворота Триумфальной арки были закрыты и на территорию усадьбы оказалось не въехать. Их, конечно, откроют для труповозки, но пока, видимо, не нашли того, кто владеет ключами. Но ничего, погода стоит отличная, можно и прогуляться немного, прежде чем упасть в объятия очередного кошмара, сотворенного человеком.
Дворец, который так и не восстановили после пожара десятилетней давности, выглядел совсем уныло: пустые окна, трещины, местами полностью сошедшая штукатурка, обнажающая кирпичную кладку, провалившаяся крыша. С улицы казалось, что внутрь и не войти некуда, но судя по всему, на первом этаже какие-то помещения сохранились. Правда, нырять в темный провал дверного проема все равно не хотелось. Здание выглядело хрупким, пальцем ткни развалится.
Возможно, именно поэтому его старший коллега Петр Григорьевич решил поговорить со свидетельницей, обнаружившей тело, на улице.
Это была женщина на вид сильно за шестьдесят, в спортивных штанах и слишком теплой для начала сентября куртке. В которой она все равно зябко ежилась, как будто мерзла. Должно быть, от полученного стресса. К ее ногам жалась собака пестрой расцветки и неопределимой породы. Для Соболева неопределимой: он в них не разбирался. Что-то среднего размера с короткой шерстью. Собака жалобно поскуливала и нервно металась вокруг хозяйки, то ли пытаясь спрятаться, то ли требуя поскорее уйти отсюда.
Значит, вы часто гуляете с собакой тут? это был первый вопрос Петра Григорьевича, который Соболев расслышал отчетливо.
Нет, мы обычно гуляем ближе к церкви и кладбищу, возразила женщина, неопределенно мотнув головой. К самой усадьбе не приближаемся, Тишке тут не нравится.
Она наклонилась и потрепала поскуливающего пса по загривку, тихонько обещая ему, что они скоро пойдут домой. Соболев как раз подошел к ним и пожал руку Петра Григорьевича в безмолвном приветствии.
А на кладбище Тишке, значит, нравится? удивленно уточнил он, без приглашения вклиниваясь в беседу. Я думал, собаки не любят покойников.
Женщина смерила его недовольным взглядом и дернула плечом.
А на кладбище Тишке, значит, нравится? удивленно уточнил он, без приглашения вклиниваясь в беседу. Я думал, собаки не любят покойников.
Женщина смерила его недовольным взглядом и дернула плечом.
Так на кладбище покойнички упокоенные, а тут она резко замолчала, поджав губы.
Соболев вопросительно посмотрел на Петра Григорьевича, но тот только развел руками, мол, понятия не имею, о чем она говорит.
А тут беспокойные? уточнил Соболев с улыбкой, которую многие женщины назвали бы неотразимой.
Но свидетельница к ним не относилась. Она только отвернулась, заранее на что-то обидевшись. Наверняка предпочла бы сразу уйти, да не хотела неприятностей с полицией.
Мы к усадьбе стараемся не ходить, изрекла наконец сдержанно, глядя в сторону дворца. Чтобы Хозяйку не гневить. Не любит она, когда тут шастают всякие.
Хозяйка? переспросил Петр Григорьевич. В смысле, нынешняя владелица Грибово?
Женщина презрительно хмыкнула и махнула рукой.
Да разве ж это хозяева? Купили все, а теперь сами не знают, что с этим местом делать. Отреставрировать хотели да снова санаторий организовать, так не дала она. Не нужны ей тут чужие.
Кто не дал? не понял Соболев, чувствуя себя немножечко глупо. Хозяйка?
Она самая, вздохнула женщина. Вот, ей-богу, сама во все это не верила никогда, просто на всякий случай стороной обходила усадьбу. А сегодня, когда Тишку сюда понесло, прям почувствовала неладное. Так прям сразу и поняла: случилось здесь что-то. А когда девчонку увидела
Она снова вздохнула, перекрестилась и, понизив голос, добавила:
Утопила она ее, вот, ей-богу, утопила. Вы проверьте и сами убедитесь.
Соболев с Петром Григорьевичем переглянулись. Они давно работали вместе, и им часто не требовались слова, чтобы понять друг друга. Взгляд Соболева красноречиво вопрошал: «Что, неужели причина смерти утопление?» Петр Григорьевич в ответ только чуть скривил рот и едва заметно кивнул на вход. Мол, иди и сам посмотри, что там как. Соболев так и сделал, услышав напоследок, как за спиной напарник флегматично уточнил:
Значит, вы обычно гуляете по кладбищу, а сегодня собака потянула вас к усадьбе?..
Что ответила женщина, Соболев уже не услышал: старый дом успел его проглотить. Он дохнул в лицо гнилой прохладой и на несколько секунд как будто оглушил. По крайней мере, Соболеву показалось, что звуки вдруг исчезли. Должно быть, особенность старых строений: даже в полуразрушенном виде в них звукоизоляция лучше, чем в современных квартирах.
Куда идти, он понял не сразу. Лишь когда слуха коснулось эхо знакомых голосов, определился с направлением. За голосами последовал характерный звук фотосъемки, а после пары поворотов коридора забрезжил и свет, указавший пункт назначения.
Погибшая лежала в одном из наиболее удачно сохранившихся помещений. Как минимум, здесь не преследовало ощущение, что потолок вот-вот рухнет тебе на голову, и пол везде был целехонек, в отличие от коридора, в котором Соболев едва не покалечился, вовремя не заметив провал.