Как только покои опустели, а снаружи остался дежурить один из троицы телохранителей, я стрелой промчался по потайному ходу и, безошибочно свернув именно в то ответвление, которое вело в кабинет его высочества, очень осторожно туда залез, предварительно сдвинув с положенного места нити сторожевого заклинания.
В последний год Тизар изрядно поднатаскал меня в теории и практике, поэтому я знал, как выглядят не только стихийные, защитные, но и более сложные заклинания. В частности, те же «фонарики», сигнальные и охранные заклятия, которые мне удавалось обходить с одинаковой легкостью. Конечно, кто-то может сказать, что придворному магу не стоило вручать эту информацию посторонним. И тем более учить, как правильно ею воспользоваться. Но я по-прежнему являлся тенью его величества. А магическая клятва не только не позволяла его предать одна лишь мысль об этом вызывала в груди острое жжение. Наказание за предательство было одно смерть. И только поэтому мне подарили свободу действий.
Забравшись в кабинет, я очень быстро понял, что не напрасно проявил осторожность: помимо обычной защитной сети, в кабинете меня поджидала еще одна. Скрытая. Очень густая. Из угольно-черных, почти незаметных на фоне других заклинаний нитей. И честное слово, едва не вляпавшись в одну из них, я с восхищением выругался, потому что, если честно, подобной изобретательности от Карриана не ожидал.
Тизар говорил, что принц является хорошим магом. Быть может, даже лучшим, чем его незаурядный отец. Но вот о том, что наследник престола так вольно обращается с крайне непопулярной, малоизученной и чрезвычайно опасной магией смерти, я до этого момента не подозревал. А это говорило о многом.
«Ладно, твое высочество, подумал я, совершенно по-новому взглянув на покои мастера-мага, и решил не соваться в спальню, вход в которую был перегорожен такой сложной защитой, что до возвращения его высочества я бы точно не успел ее снять. Придется нам с тобой как-то уживаться. А то, не ровен час, со старым императором что-нибудь случится и ты начнешь оттачивать навыки некроманта на мне».
Постаравшись как можно аккуратнее установить прихваченные с собой две (больше Тизар сегодня не дал) «камеры», я пробежался глазами по кабинету и так же незаметно, как явился, ушел, не забыв вернуть на место потревоженные моим присутствием нити. А немного позже, помчавшись в закрытое крыло и на полпути встретив тяжелый взгляд возвращающегося принца, вдруг подумал, что из него и впрямь мог бы получиться неплохой император. Со временем, конечно. Когда-нибудь в необозримом будущем, которое, надеюсь, наступит не скоро.
Глава 9
К концу первой недели моего пребывания во дворце я более или менее освоился. Облазил все закутки, распихал куда только можно тизаровские «камеры», начал потихоньку подумывать, как лучше подсоединить к ним подслушивающие заклинания, чтобы не возиться с размещением повторно. А заодно перерыл внушительный дворцовый подвал и все-таки нашел помещение, где мог спокойно тренироваться.
Глава 9
К концу первой недели моего пребывания во дворце я более или менее освоился. Облазил все закутки, распихал куда только можно тизаровские «камеры», начал потихоньку подумывать, как лучше подсоединить к ним подслушивающие заклинания, чтобы не возиться с размещением повторно. А заодно перерыл внушительный дворцовый подвал и все-таки нашел помещение, где мог спокойно тренироваться.
Не знаю, для чего его использовали раньше, но просто так туда было не попасть. Внутрь этого каменного мешка вел один-единственный потайной ход, который одновременно являлся и выходом. Хотя сам зал оказался захламлен. Я порядком запыхался, пока выволакивал и распихивал по закуткам скопившийся в нем мусор. Затем еще раз ограбил императорскую оружейную и, обзаведясь необходимым инвентарем, наконец-то возобновил занятия.
На тренировки я выделил два часа перед рассветом и еще два часа в вечернее время, стараясь как можно точнее вписаться в распорядок дня наследного принца. Сон из-за этого пришлось урезать до трех с половиной часов. Научиться умываться в рекордные сроки чуть ли не в уличном фонтане. Брать чистую одежду из «дядиных» кладовых. А еду таскать прямо с кухни, где с полуночи до двух практически никого не было.
Я говорю «почти» по той причине, что мне все же не повезло нарваться на младшую дочку главного повара. Девчонке было всего четырнадцать. Но при этом она оказалась буквально-таки одержима идеей создать какой-нибудь кулинарный шедевр.
Отец говорит, у меня ничего не получится, обиженно выпятив губу, сообщила Талья, когда мы впервые встретились. Поначалу она, естественно, испугалась, но когда услышала имя и вспомнила, что император завел личного художника, то страшно обрадовалась. Особенно когда я в качестве доказательства набросал на стене угольком ее портрет. Он считает, что кухня это не женское дело!
Хм, чуть не подавился тогда я. Большинство моих знакомых говорят ровным счетом наоборот.
А чем я хуже?! возмутилась девочка, кажется, даже не услышав. Разве я не могу сама замесить тесто? Ощипать курицу? Нарезать мясо или придумать новый салат?!
Салат я могу тебе подсказать, если хочешь, без всякой задней мысли предложил тогда я. Талья моментально встрепенулась. И вот с тех пор мы иногда встречались на кухне, и всякий раз это рыжее недоразумение требовало с меня новый рецепт.
Помимо кухни, ночами я также исследовал казармы, расположенные во внутреннем дворе императорского дворца. Склады, конюшни, всевозможные кладовые. Заодно проследил, где обитают королевские стражники и личные охранники его высочества. За каждым, насколько это было возможно, проследил. Попутно выяснил, что у Зиля в столице проживала младшая сестра, вот-вот готовящаяся выйти замуж. Что родители Арха давным-давно умерли, а сам он познакомился с наследным принцем во время бунта в одной из дальних провинций, куда его высочество отправился восстанавливать справедливость. Узнал, что у Нерта на родине остались три брата, не проявивших интереса к профессии наемника. Да и вообще много чего еще выяснил. Убегался вусмерть. Устал натыкаться на милующиеся по всему дворцу парочки, которые, будто специально, норовили потискаться рядом с потайными ходами. Старательно записал в стремительно распухающий от информации блокнот, кто, где, когда и с кем спит. Кому за это платят, а кто дает просто так, по глупости. И даже в сокровищницу засунул нос, но не нашел там для себя ничего интересного, кроме тяжелого золотого перстня с императорским вензелем. Заодно больно обжегся на опупительно сложной защите, пока его доставал, и больше туда не ходил. Незачем. Одного сувенира мне было вполне достаточно.
Разумеется, слухи о моем появлении быстро облетели весь императорский двор, поэтому буквально с третьего дня меня стали останавливать в коридорах, засыпать вопросами и в обязательном порядке просили что-нибудь нарисовать. Наибольшей популярностью, конечно, пользовались портреты. Но и «мультяшки» вызывали немалый интерес. А поскольку их приходилось делать гораздо дольше, да и придумывать какой-никакой, но сюжет, ибо одинаковых блокнотов никто иметь не хотел, то днем я просто принимал на них заказы, а вечерами в дичайшем темпе штамповал один за другим.
В какой-то момент это стало даже модно заказывать набросок или блокнот с картинками у «придворного художника». Большинство людей, появляющихся во дворце, стремились заполучить хотя бы одно из новшеств. Раз уж его величество не погнушался такой принять, значит, и остальным совершенно срочно приспичило. Поэтому на меня в одночасье обрушился целый шквал просьб, требований и даже мольбы, которые нельзя было проигнорировать.
В какой-то момент это стало даже модно заказывать набросок или блокнот с картинками у «придворного художника». Большинство людей, появляющихся во дворце, стремились заполучить хотя бы одно из новшеств. Раз уж его величество не погнушался такой принять, значит, и остальным совершенно срочно приспичило. Поэтому на меня в одночасье обрушился целый шквал просьб, требований и даже мольбы, которые нельзя было проигнорировать.
Поскольку желающих было слишком много и все хотели получить портреты как можно скорее, то за ними, естественно, выстроилась очередь. Самые нетерпеливые пытались совать деньги. Самые наглые лезли вперед. Были и особо ушибленные на голову типы, которые имели неосторожность мне угрожать. Но таким я из принципа рисовал не портрет, а карикатуру, после чего напоминал, кто у меня «дядя», и делал так, чтобы копии карикатур появлялись в самых неожиданных местах. В уборных, к примеру. На стенах коридоров. На стульях в обеденном зале. И вообще, где мне вздумается. После этого глупцы отстали, а остальным я никогда не отказывал.
За всей этой суетой я едва не упустил из виду перемещения его высочества. И когда поток желающих заказать у меня портрет стал угрожающе большим, во всеуслышание, прямо на завтраке, напомнил одной настойчивой леди, что я вообще-то нахожусь при исполнении, потому что закладываю для его величества основу семейной галереи.
После этого стало полегче, а я снова стал везде и всюду таскаться за наследником престола и еще активнее действовать ему на нервы. Попутно зарисовывал его в самых неожиданных местах и в самые неподходящие моменты его жизни. В той же уборной задумчивым и печальным. Чистящим зубы, в семейных трусах и с волосатыми подмышками. Выскакивающим из ванной в одной только мыльной пене. Поскальзывающимся на банановой шкурке, аналогом которой здесь служила кожица одного из сортов яблок. Падающим в грязь лицом как в прямом, так и в фигуральном смысле этого слова. Всклокоченным. Обросшим. Взбешенным каким угодно, но только не таким, каким он каждое утро выходил из своих покоев.
Само собой, я регулярно подкидывал эти зарисовки ему в окно или под дверь. Охотно показывал их Нерту и Зилю, с которыми успел почти сдружиться. «Забывал» на полу в коридоре. Ронял, просто проходя мимо. Но помимо веселого ржания Зиля и сдержанных смешков Нерта, обычно вознаграждением за мои труды становился звук рвущейся бумаги и глухой рык его высочества, который означал, что он нашел очередной «подарочек».
Однажды вечером, пытаясь приклеить на окно кабинета его высочества раздражающе реалистичный набросок, я обнаружил, что внутрь вошла стройная белокурая леди. Она была мне незнакома, молодая и довольно красивая. В ее руке покачивалась пузатая бутылка и два хрустальных бокала. А еще у нее под платьем оказалось надето роскошное кружевное белье. Причем мне даже усилий не пришлось прикладывать, чтобы его увидеть, поскольку, едва закрылась дверь, леди попросту сбросила платье на пол и шагнула к наследнику престола, изгибая губы в многообещающей улыбке.