К Локку, онемевшими губами произношу я. Интересно, понял ли Локк после коронации Кардана, что Оук должен быть его сводным братом? Чувствовал ли он что-нибудь по этому поводу? Упоминал ли что-то об этом в разговорах с Тарин?
Испытывая жгучее чувство вины, я предложил ему мою защиту, продолжает Призрак. И мое имя тоже.
Твое начинаю я.
Мое настоящее имя, перебивает меня Призрак.
В народе настоящие имена являются строго охраняемой тайной. С помощью настоящего имени фейри можно управлять с такой же легкостью, как и взяв с них клятву. Мне с трудом верится, что Призрак мог пожертвовать такой важной частью себя.
И что он заставил тебя делать? спрашиваю я, сразу переходя к делу.
Долгие годы вообще ничего, отвечает Призрак. Затем так, по мелочам. Шпионить за кем-нибудь. Вынюхивать чьи-то секреты. До того, как он приказал заманить тебя в Башню Забвения и позволить Подводному королевству пленить тебя, мне казалось, что все поручения Локка не больше чем шалости.
Должно быть, Никасия хорошо знала, кого ей попросить об одолжении. Не удивительно и то, что Локк и его дружки чувствовали себя так безнаказанно, когда устроили охоту за мной накануне свадьбы. Локк знал, что на следующий день я исчезну.
И все же я до сих пор не до конца понимаю Призрака. Я тоже всегда считала, что Локк просто дурачится, даже если оказывалась иногда на грани смерти из-за его шуточек.
Но это не объясняет того, как ты попал сюда, трясу я головой.
Призрак явно старается говорить спокойно, держит себя в руках:
После Башни я старался не показываться на глаза Локку, не хотел, чтобы он вновь приказал мне что-то подобное. Рыцари поймали меня, когда я пытался покинуть Инсмир. Вот тогда-то я и оценил масштаб того, что натворил Локк. Он открыл мое имя твоему отцу. Это было его приданое за руку твоей сестры-близнеца и за право сидеть за королевским столом, когда Балекин придет к власти.
Мадоку известно твое настоящее имя? говорю я, глубоко втягивая ноздрями воздух.
Плохо, правда? грустно усмехается Призрак. Твое появление это первая удача за все время, что я торчу здесь. Да, это счастливый случай, хотя нам обоим известно, что должно произойти дальше.
Вспоминаю о том, как внимательно я отдавала приказы Кардану, следя за тем, чтобы он не мог уклониться от их выполнения. Несомненно, точно так же, и даже еще точнее, делает это Мадок, поэтому Призрак видит перед собой только один выход.
Я собираюсь вытащить тебя отсюда, говорю я. А затем
Я могу показать тебе, как это можно сделать, причинив мне как можно меньше боли. И как устроить, чтобы все поверили, что я сам это сделал.
Ты говорил, что будешь умирать громко, просто чтобы досадить мне, напоминаю я, притворяясь, что не принимаю этого всерьез.
Ага, слабо улыбается он. Но, видишь ли, мне нужно было рассказать тебе нет, просто кому-нибудь правду перед тем, как я умру. Теперь это сделано. Позволь мне преподать тебе последний урок.
Погоди, говорю я, поднимая руку. Мне нужно успокоить его. А самой подумать.
Пойми, постоянно находиться под чьим-то контролем, подчиняться чьей-то чужой, не своей воле это не жизнь, нетерпеливо продолжает он. Я знаю о заклятиях, которые ты попросила у принца Дайна. Ты согласна была убить ради них. Теперь чары тебя не берут, но помнишь, каково тебе было раньше? Помнишь, что такое чувствовать себя совершенно беспомощной?
Разумеется, я помню. И не могу не вспомнить о смертной служанке по имени Софи из дома Балекина. О Софи, которая с камнями в карманах затерялась в глубинах Подводного мира. По моему телу пробегает дрожь.
Перестань драматизировать события. Я сажусь на грязном полу, вытаскиваю из своего мешка и начинаю резать сыр, хлеб, яблоки. У нас еще остались варианты. Ты выглядишь оголодавшим, а нужен мне живым. Ты можешь заколдовать стебель крестовника и вывезти нас отсюда. Уж такую-то помощь ты мне просто обязан оказать, согласен?
Он хватает куски сыра и яблока и сует их в рот. Пока Призрак ест, я разглядываю цепи, которыми он прикован. Удастся ли мне разомкнуть звенья? Замечаю в пластине на полу отверстие, как раз подходящее по размеру под ключ.
Голову ломаешь? говорит Призрак, заметив мой взгляд. Но Гримсен сделал мои оковы неподдающимися большинству магических клинков, так что напрасно что-то замышлять.
Я всегда что-то замышляю, парирую я. Насколько хорошо тебе известен план Мадока?
Мало что о нем знаю. Рыцари приносят мне еду и меняют на мне одежду. Мыться мне разрешено только под строгим присмотром охраны. Однажды Гримсен заходил посмотреть на меня, но не произнес ни слова, даже когда я начал кричать на него.
Кричать? Это совсем не похоже на Призрака. Или, быть может, этот вопль отчаяния был способом докричаться до меня?
Несколько раз приходил Мадок, расспрашивал меня о Дворе Теней, о дворце, о Кардане, леди Аше и Дайне. И даже о тебе расспрашивал. Я знаю, он ищет слабые места, чтобы манипулировать всеми. Призрак берет новый ломтик яблока и, замерев, смотрит на него так, словно впервые в жизни видит пищу. Зачем ты взяла с собой еду? Ты на пикник шла или пещеру исследовать?
Бежать собиралась, признаюсь я. Сегодня ночью. Раньше, чем они обнаружат, что я не моя сестра, за которую я себя выдаю.
Он с ужасом смотрит на меня, потом говорит:
В таком случае иди, Джуд. Беги. Тебе нельзя оставаться здесь ради меня.
Нет, нет, ты же собираешься мне помочь выбраться отсюда, правда? настаиваю я и добавляю, не давая ему возможности возразить: А побег я могу перенести еще на один день. Только скажи, как я могу разомкнуть твои цепи.
Очевидно, Призрак прочитал по моему лицу, что это мое окончательное решение.
У Гримсена есть ключ, говорит он, глядя мне в глаза. Но тебе было бы лучше пустить в дело нож.
Ужаснее всего то, что он, вероятно, прав.
Глава 12
Когда я возвращаюсь в палатку, охранника на месте уже нет. Обрадовавшись, я ныряю под полог, надеясь благополучно добраться до своей постели раньше, чем домой вернется Мадок, составляющий планы со своими генералами.
А вот уж чего я не ожидала, так это увидеть зажженные свечи и одетую, сидящую за столом Ориану. Я застываю на месте.
Где ты была? спрашивает она, поднимаясь и складывая на груди руки.
Э мычу я, лихорадочно вычисляя то, что ей уже известно и чему она сможет еще поверить. Понимаешь, один рыцарь назначил мне свидание под звездами, и
Я прикрыла тебя, останавливает она меня. Подменила охранника и отпустила его, чтобы он не разнес ненужные слухи по всему лагерю. И не оскорбляй меня больше своей ложью. Ты не Тарин.
Ну, вот меня и раскрыли. Невидимая холодная рука сжимает мне сердце. Хочется сбежать, куда глаза глядят, но я думаю о Призраке.
Если сбежать прямо сейчас, шансы на то, чтобы раздобыть ключ, становятся практически нулевыми. Призрака тогда не спасти. Да и у самой у меня шансов спастись не будет, пожалуй.
Не говори Мадоку, прошу я, надеясь вопреки всему уговорить ее. Пожалуйста. Я вовсе не собиралась появляться здесь. Это Мадок лишил меня сознания и притащил в этот лагерь. Я продолжала выдавать себя за Тарин только потому, что уже притворилась ею во время дознания в Эльфхейме.
Как я смогу понять, что ты не лжешь? требовательно спрашивает Ориана, настороженно глядя на меня своими немигающими розовыми глазами. И откуда мне знать, что ты здесь не для того, чтобы убить Мадока?
У меня не было никакой возможности узнать заранее, что он придет за Тарин, продолжаю я убеждать ее. И здесь я остаюсь до сих пор только потому, что не придумала еще, как сбежать. Пыталась сделать это сегодня ночью, но не смогла. Помоги мне сбежать. Помоги мне, и впредь никогда больше меня не увидишь.
Она смотрит на меня так, словно я требую от нее чего-то невообразимого.
Если ты исчезнешь, он подумает, что я приложила к этому руку.
Трясу головой, наскоро придумывая план.
Напиши Виви. Она может забрать меня. А я оставлю записку, что поехала погостить у нее и навестить Оука. И пусть Мадок никогда не узнает о том, что Тарин здесь не было.
Ориана отворачивается, наливает в крохотные стаканчики темно-зеленый травяной ликер.
Оук. Мне не нравится то, каким он становится в мире смертных.
Мне хочется визжать от досады на такую резкую смену темы для разговора, но сдерживаюсь и молчу. Представляю, как Оук сидит за столом и размешивает в своей миске разноцветные кукурузные хлопья.
Мне тоже это не нравится.
Если Мадок станет Верховным королем, Оук вернется домой, протягивает она мне крохотный стаканчик. Он не захочет встать между Мадоком и короной, а значит, будет в безопасности.
Мне тоже это не нравится.
Если Мадок станет Верховным королем, Оук вернется домой, протягивает она мне крохотный стаканчик. Он не захочет встать между Мадоком и короной, а значит, будет в безопасности.
Помнишь свое предупреждение насчет того, как опасно быть рядом с королем? Я жду, когда она сделает глоточек ликера, и только после этого пробую его сама. Горький, травянистый на вкус, он наполняет мой рот ароматами розмарина, крапивы и чабреца. Я морщусь, хотя не могу сказать, что ликер мне не понравился.
Но ты-то сама вела себя совершенно иначе и не боялась быть рядом с ним, если помнишь, бросает на меня раздраженный взгляд Ориана.
Это верно, соглашаюсь я. И я заплатила за это.
Я не выдам тебя, Джуд. И отправлю послание Виви. Но действовать против Мадока и сама не стану, и тебе не дам. Хочу, чтобы ты дала мне обещание не делать этого.
Как королева Эльфхейма, я являюсь той, против кого выступает Мадок. Не скрою, мне приятно сознавать, что Ориана так мало знает обо мне. Но эту приятную мысль вытесняет другая, тревожная. Я представляю, в какой, гораздо большей, чем сейчас, опасности я окажусь, если обо мне узнает Мадок. Он найдет способ использовать меня в своих целях. Как бы ни была я испугана, находясь здесь рядом с ним, на самом деле, мне следовало бы опасаться его гораздо, гораздо сильнее.
Я смотрю Ориане прямо в глаза и, как никогда искренне, лгу ей.
Обещаю.
Хорошо, говорит она. Ну а теперь скажи, зачем тебе понадобилось шнырять вокруг Эльфхейма, прикидываясь Тарин?
Она сама меня просила, отвечаю я, приподнимая свои брови и дожидаясь, пока она поймет.
Но зачем ей начинает Ориана, но не договаривает, а помолчав, тихо, словно для себя, произносит: Дознание. Вот как.