Но почему-то уход Нолы показался ему опрометчивым.
Необъяснимым.
Или он придавал этому слишком большое значение?
Необъяснимым.
Или он придавал этому слишком большое значение?
Вообще-то он утратил над собой контроль. Он совершенно не собирался заниматься с ней сексом здесь, на этом диване, в своем кабинете. Но разве он был в этом виноват?
Мощное влечение между ними возникло сразу же, как только они встретились. В ресторане оно было настолько ощутимым, что Рам удивлялся, как другие посетители не заметили этого.
Нола была так же этим потрясена, как и он, и в лифте она так страстно ответила на его поцелуй, что ему ничего не оставалось, как затащить ее в свой кабинет. Он хотел ее так, что овладел бы ею и в лифте, если бы двери его не открылись.
Оглядев кабинет, он увидел на полу свою брошенную рубашку, и сразу же вспомнил о том, как вел Нолу по коридору, совершенно не осознавая того, что он делает.
Подняв с пола рубашку, Рам сунул руки в рукава. Он сам себя не узнавал. Он никогда не испытывал такого огня, такого желания, такой потребности в ком-то
Разве только в раннем детстве, когда его отправили в школу на другой конец света, и он тосковал от одиночества, оторванный от матери. Нуждаться в ком-то или быть кому-то нужным это было то, чего он всю жизнь старательно избегал.
Нет, к Ноле он испытывал всего лишь физическое влечение. И, как жажда или голод, оно должно исчезнуть после удовлетворения. И он должен забыть о ней.
Несколько месяцев она волновала его, а теперь ему пора вернуться к работе. Именно поэтому он захотел с ней переспать чтобы удовлетворить свое жгучее желание и забыть о ней.
Застегнув манжеты, Рам быстро направился к двери.
В пять часов вечера он закончил последнее совещание. «Все свободны», объявил он сотрудникам. Люди, собрав бумаги, покинули зал, а Рам открыл ноутбук.
Время шло утомительно медленно. Он не мог сосредоточиться на рабочих вопросах мысли его все время возвращались к Ноле. Он будто ощущал ее тело, прижавшееся к нему, и видел ее лицо, расслабленное от его прикосновений
Рам стиснул зубы.
Непостижимым образом она проникла в его сердце, чего не удавалось сделать ни одной женщине. Он даже уснул в ее объятиях. Но такая интимная близость впервые ощущалась им как нечто естественное.
Невидящим взглядом уставившись в компьютер, он почувствовал, как стало тесно в груди. Но что это значит нечто естественное? Он обнимал ее во сне в бессознательном состоянии. И конечно, он не прочь вновь заняться сексом с Нолой. Он был нормальным здоровым мужчиной, а она была красивой сексуальной женщиной.
Внезапно его мышцы напряглись. Сквозь открытую дверь он увидел мелькнувшие черные волосы.
Нола! Его желудок непроизвольно сжался, и его охватило предвкушение.
Весь день он надеялся столкнуться с ней, полагая, что она будет искать встречи с ним. Но теперь он понял, что напрасно надеялся. Она вела себя естественно, как морской прилив.
Резко выдохнув, Рам подошел к двери и рывком открыл ее. Но коридор был пуст.
Его охватила злость.
В чем дело?.. Почему она не приходит с ним поговорить? Она должна прийти.
Медленно выдохнув, он быстро пошел к своему кабинету.
Дженни, его секретарша, оторвалась от компьютера и, взглянув на него, округлила глаза. Таким она его никогда не видела.
Позвони Ноле Мейсен. Чтобы через пять минут она была у меня.
С треском захлопнув дверь, он подошел к окну и стал смотреть на город.
Может быть, она играет с ним? Ей лучше не делать этого. Нельзя играть с огнем.
Раздался стук в дверь.
Войдите, сказал он, почувствовав всплеск удовлетворения.
Мистер Уокер
Повернувшись, он увидел Дженни, застывшую в дверях.
Она нервно улыбнулась.
Простите, мистер Уокер, но мисс Мейсен не может прийти.
Не может или не хочет? прорычал он.
Дженни заморгала.
Дело в том, что она уехала час назад. В аэропорт. Я думала, вы знаете, заикаясь, добавила она.
Да, знаю. Рам коротко улыбнулся ей. Должно быть, я что-то напутал. Спасибо тебе, Дженни.
Как только секретарша закрыла дверь, звякнул его телефон. Достав его, Рам взглянул на экран и его сердце забилось. Он получил письмо. От Нолы Мейсен.
«Уважаемый мистер Уокер!
Согласно нашему договору сегодня мой последний день работы в «Уокере». Моя коллега Анна Харрис и я будем оставаться в тесном контакте с вашими программистами и в любой момент сможем ответить на все вопросы.
Я желаю удачного завершения вашему проекту и лично благодарю вас за поддержку.
Рам тупо уставился на письмо.
Это была шутка?
Нет, это была не шутка. Это был отказ.
Он снова прочитал письмо.
«Благодарю вас за поддержку»!
Его глаза затуманило от гнева, хотя он сам расставался с дамами с гораздо меньшей учтивостью. Но Рам не вспоминал об этом.
Эту женщину он нанял для того, чтобы она оградила его бизнес от непрошеных гостей. Так почему же он позволил ей проникнуть сквозь его личные защиты, которые он создал для того, чтобы отгородиться от мира?
Глава 4
Прошло три месяца.
Взглянув на доску с написанным мелом меню, Нола вздохнула. Выбор напитков был очень большой, но она не хотела зря тратить время. Даже в Сиэтле, кофейной столице мира.
Нола извиняюще улыбнулась баристе, стоявшему за стойкой: «Мне только чай. Зеленый. И булочку с корицей. Спасибо».
Было утро, солнце сияло, и у Нолы был выходной день. Она выбрала место с видом на залив.
Скинув жакет, она откинулась на спинку стула, с наслаждением подставив солнцу лицо. Дни напролет она сидела в офисе за компьютером, и, когда возникала возможность, Нола выходила прогуляться по городу. Это прибрежное кафе было любимым ее местом.
Прошло две недели с тех пор, как она приехала в Сиэтл. И три месяца с тех пор, как она уехала из Сиднея. Три месяца она приходила в себя после своего импульсивного поступка. Почему она думала, что секс с боссом не повлечет за собой никаких последствий?
Сейчас уже поздно было беспокоиться о последствиях. Тем более когда одним из них был ребенок.
Тихо вздохнув, она погладила свой округлившийся живот.
Нола не хотела никаких детей. Несчастливый брак ее родителей и их развод убедил ее в том, что семейная жизнь это не сказка, в которую верили многие ее друзья, включая Анну.
Нола считала, что отцом ее ребенка может стать только нежный, добрый и заботливый мужчина.
Она глотнула чаю.
Рам Уокер таким не был.
И вот она беременна от него.
Но не скажет ему об этом. Если бы он хотя бы раз намекнул на то, что хочет быть отцом, она сказала бы. Но некоторые мужчины избегают всяких уз и отношений, и Рам был одним из них.
Он прямо объявил ей об этом, поэтому она не чувствовала себя виноватой. Тем более что наконец справилась с шоком после того, как узнала о своей беременности, и, кроме того, ее мучил токсикоз.
Но все же ночью, ложась спать, она мучительно думала о том, сообщить ли ему о своей беременности, но с каждым днем все больше убеждалась в том, что этого делать не надо.
Каким бы отцом он мог стать? Его отношения с женщинами длились не годы, а считаные дни. В ту ночь в офисе ей показалось, будто он проник в ее тело и душу, но после, когда она отправила ему письмо, он очень сухо отреагировал на него. Всего лишь поблагодарил в нескольких словах.
Лицо у нее загорелось. Именно поэтому незачем сообщать ему о ребенке? Ей не позволяет гордость? Лучше просто сохранить воспоминания о той ночи и не смотреть в лицо правде? А правда состояла в том, что Рам ничего от нее не хотел, только переспать с ней одну ночь.
Глаза защипало от слез. Все их отношения закончились в тот момент, когда она тихо выбралась из его кабинета в тот ранний час.
Нола поерзала на стуле. И теперь она на четвертом месяце, не замужем, живет на съемной квартире и счастлива.
Да, действительно, иногда ей было страшно при мысли о том, что придется одной воспитывать ребенка. Но в ней жила твердая уверенность, что сможет вырастить его одна без Рама.
И, кроме того, ей в любой момент помогут Анна и Робби когда все-таки придется сказать им.
Нолу кольнуло чувство вины.
Конечно, она непременно все расскажет своим друзьям, но только при личной встрече, не по телефону
Ее телефон зазвонил, и, взглянув на экран, Нола нахмурилась. Это была Анна. Нола быстро взяла трубку.
Так странно. Я только что думала о тебе.
Анна хмыкнула.
Правда? Что случилось? Ты съела печенье и вспомнила наконец о своей старой подруге в Шотландии?
Я разговаривала с тобой три дня назад, возразила Нола.
Но ты сказала, что мне перезвонишь. И от тебя ни слуху ни духу.
Я занята.
Чем? Анна помедлила. Нет, не говори. Я догадаюсь сама. Пьешь кофе?
Нола улыбнулась. С тех пор как она приехала в Сиэтл, Анна постоянно подшучивала над ней по поводу того, что каждый раз, как она ей звонит, Нола пьет кофе.
Придержав трубку подбородком, Нола ответила:
На самом деле я пью зеленый чай, и он превосходный. А еще я ем булочку с корицей!
Придержав трубку подбородком, Нола ответила:
На самом деле я пью зеленый чай, и он превосходный. А еще я ем булочку с корицей!
Ты ешь булочку? Фантастика!
В голосе Анны послышалось облегчение. Нола растрогалась. Она знала, что подруга переживает за нее.
Да, булочку. Ко мне вернулся аппетит. А пиццерии здесь замечательные!
Анна рассмеялась.
Я всегда говорила, что у тебя итальянские корни.
Меня выдают мои синие глаза и бледная кожа? задиристо спросила Нола. Ну хватит, психолог-любитель. Лучше расскажи, зачем ты мне звонишь?
Возникла короткая пауза.
Ты думаешь, что я звоню не просто так, чтобы узнать, как ты поживаешь?
В голосе Анны послышалась какая-то странная нотка.
Нола нахмурилась.
Я не знаю. Разве нет?
Анна вздохнула.
Нет. Ты знаешь, какая я неловкая? Ну так вот, когда мы вчера гуляли с Робби, я упала. И догадайся, что со мной случилось? Я сломала ногу.
Нола нахмурилась.
Это ужасно. Тебе больно? Тебе наложили гипс?
Не так все ужасно, но гипс наложили. И еще, Нола
Анна замолчала, и Нола почувствовала, что предстоит услышать нечто неприятное.
Что еще? медленно произнесла она.
Я не смогу неделю летать на самолете. Говорят, для сломанных костей это очень вредно, поэтому
Желудок скрутило. Взглянув на свои руки, Нола увидела, что они дрожат. Она уже все поняла.
Ты хочешь, чтобы я полетела в Сидней?
Я действительно не хотела просить тебя, но срок приближается. Возникла еще одна пауза. И у нас контракт.
Анна так жалобно говорила, что Нола мгновенно разозлилась на себя.
Конечно, она поедет в Сидней. Когда пришлось расстаться с Рамом, она выплакалась на плече у подруги, а теперь Анна боится попросить ее оказать пустяковую услугу.