Боюсь, сделать этого ты не сможешь, грустно улыбнулся Арктур. Голос драконицы и ее интонации завораживали его. В них чувствовалось столько силы, легкости и незамутненности предрассудками, что это обескураживало дракона. Он привык к другому. Полеты требуют больших затрат энергии. О больших расстояниях и речи быть не может, ты просто истощишь себя.
Фи! презрительно фыркнула она, одарив его уничижительным взглядом драконьих глаз. Мне энергии всегда хватает. Я не испытываю никакого дефицита.
Разве ты не ощущаешь своей связи с родовыми артефактами? попытался переубедить ее Арктур. Ты должна примерно чувствовать свой запас и свои возможности.
Я чувствую связь Девушка прикрыла глаза и медленно втянула воздух через нос, словно хотела прочувствовать его. Связь с миром! И он прекрасен! Несмотря на свою взбалмошность, драконица выглядела очень милой. Особенно в этот момент, когда казалась воздушной, чистой и открытой.
Зачем ты стала приставать к человеку? Арктур почувствовал себя идиотом. Как он мог подозревать Аишу невесть в чем? Хорошо хоть хватило ума не высказать свои обвинения. Неужели не понимаешь, насколько это было опасно? Он мог сотворить с тобой что угодно!
«Так, дай я с ней пообщаюсь», жестко вмешался дракон, но Арктур не позволил тому отобрать контроль. Сущность была не в духе, могла и наговорить лишнего молодой девочке. Ни к чему ее нервировать, но объяснить недопустимость ее поведения необходимо.
Я хотела заполучить его доверие, вызвать жалость, передернула плечами драконица. Когда мужчина видит беззащитную плачущую женщину, у него включаются инстинкты самца. Он не навредит такой женщине, захочет взять ее под свою защиту. И Малис многое бы мне рассказал, если бы не ты. У нее хватило наглости предъявить претензию Арктуру.
Если бы не я, он бы изнасиловал тебя в том лесу, на пеньке, помрачнел дракон и сам не заметил, как сжал пальцы на талии драконицы еще крепче. Ты этого не понимала? В голосе зазвучала сталь. Поступок девчонки был не просто оскорбительным для него, он был очень опасен в первую очередь для нее самой. Сейчас, когда она объяснила свои действия, ревность и боль предательства постепенно угасли, но вот негодование при воспоминании о ее глупости только набирало силу.
Я умею контролировать мужчин, самодовольно заявила драконица. Арктур сжал ее еще сильнее. Больно!
А меня ты тоже можешь контролировать? прищурился Арктур. Интересно, как она выкрутится теперь? Странно, но, несмотря на кипящий в груди гнев, дракон даже не повысил голос на объект раздражения. Ему хотелось объяснить этой недалекой девчонке весь ужас ситуации, увидеть в ее глазах понимание.
«Проснулся отцовский инстинкт? съехидничала вторая ипостась. Странные мысли витают в твоей голове. Прежде я не замечал у тебя таких талантов в общении с подростками».
«Замолчи», коротко приказал Арктур и вновь вернулся к разговору с драконицей.
Почему нет? кокетливо улыбнулась девушка. На каждого найдется свой рычаг Она томно втянула воздух и приблизила свое лицо, будто собиралась поцеловать Арктура.
Тонкие женские руки легли на его плечи. Он сосредоточенно смотрел на пухлые полураскрытые губы, делая вид, что заворожен ими. На самом деле такие открытые и наглые приставания дракон не любил. Гораздо приятнее завоевывать и соблазнять женщину, чем отбиваться от нее.
Их губы почти соединились. Какие-то мгновения отделяли этих двоих от поцелуя, но Арктур улучил момент и, слегка вывернув девчонке руки, резко подбросил ее вверх. Управиться с ней оказалось даже легче, чем он думал. Драконица еще не умела в полной мере пользоваться телом. Ее ноги разлетелись в воздухе, и Арктур усадил ее на себя в позе наездницы, прижав локтями бедра. Девчонка не могла пошевелиться. Руки заведены за спину и взяты в захват, ноги блокированы, а их лица расположены так близко, что увернуться от поцелуя у нее не получится.
Что ты делаешь? растерялась драконица.
Да, он обращался с ней грубо, но грань не переходил.
Глава 26
То, что сделает с тобой любой мужчина, которому ты предложишь себя, хмыкнул Арктур и запечатал рот девчонки поцелуем.
Она протестующе замычала, даже попыталась высвободиться, но он и не думал ее отпускать. Обнаженная красавица, его Хавани, его женщина, сидела на нем в самой соблазнительной позе. Как удержаться от соблазна? Но удержаться надо, черт возьми
Он позволил себе больше обычного. Целовал девчонку так жестко, как никогда раньше. Прижимал к себе ее нежное, стройное тело, свободной рукой изучая все его изгибы. Матерь, спасибо за это удивительное счастье возможность быть рядом со своей Хавани. Пусть даже ее драконья ипостась самоуверенная наглая прохвостка.
Пусти, сквозь поцелуй пропищала драконица. Объятия становились слишком жесткими, а поцелуи слишком грубыми. Щетина мужчины больно царапала ее нежное лицо, а потеря контроля вряд ли доставляла девчонке хоть какое-то удовольствие.
Чего же ты? с трудом разорвав поцелуй, спросил Арктур. Ведь это именно то, чего ты добивалась. Что не так? притворно удивился он.
Ты издеваешься, прошипела драконица. Пусти! Она яростно дернулась в его руках. Вырваться у нее не получилось, но Арктур ощутил укол совести. Все же с драконицами не полагается так обращаться. Даже если они провинились.
Если я еще раз увижу тебя в объятиях другого мужчины, жестко заявил он, на секунду сжав женские запястья до боли, то твоя милая попа будет пылать так, словно ее подожгли чернохвосты, пообещал дракон. Оставалось надеяться, что до этого не дойдет. Поднимать руку на молодую сущность последнее дело, но другого языка эта малышка пока не понимает.
Ты можешь угрожать мне сколько угодно. К его удивлению, драконица не испугалась жесткого тона. Но однажды я найду способ уйти от тебя, сбежать туда, где ты никогда не найдешь меня. Я найду этот способ, не сомневайся.
Я найду тебя в любом мире, что создала Матерь, улыбнулся Арктур. Эта улыбка раздражала драконицу сильнее, чем грубый тон.
Значит, я буду убегать до тех пор, пока тебе не надоест меня ловить, заявила она голосом капризного ребенка. Казалось, еще минута, и девчонка высунет язык, совсем как маленькая. Она умиляла, это нужно признать. Так, как умиляют дети своей непосредственностью и милыми капризами.
Ты такая милая, когда злишься, не удержался Арктур от комплимента. Драконица покраснела от негодования. Твои глаза так страстно полыхают яростью, что это завораживает. Он уже давно расслабил пальцы, удерживая руки девушки чисто символически.
Маленькая проныра воспользовалась этим обстоятельством. Ловко вырвав руки из захвата, она молниеносным движением сорвала маску с лица дракона.
О боги! вырвалось у нее, стоило только увидеть вторую половину лица Арктура. Глаза девушки медленно расширялись от ужаса. Мужчина дернулся, хотел было прикрыться, но оказалось слишком поздно. Она уже увидела все, что можно было увидеть. Какой кошмар! покачала головой драконица. Она оцепенела от ужаса. Это не просто шрамы. Такое впечатление, что с лица Арктура срезали кожу, поджарили ее и грубо приштопали обратно. Отвращение, жалость, желание отвернуться вот что чувствовала драконица, глядя в лицо человеку.
Не нравится отвернись. Теперь настал черед Арктура грубить. Он ссадил с себя девчонку и резко встал, чтобы подобрать маску. Хотя он и скрыл свои увечья, их ужасный вид отпечатался в памяти драконицы навсегда. Она уже не сможет смотреть на него так, как прежде.
Она испугается, если увидит, медленно произнесла девчонка. Без слов понятно, что она имеет в виду Аишу.
Значит, нужно, чтобы не увидела, огрызнулся дракон, метнув в девочку жалящий взгляд.
Вся ее невинность померкла для него. Милый ребенок теперь вызывал неподдельное раздражение. Ее взгляд, полный обескураженности, страха и отвращения, ранил душу сильнее, чем кинжал может ранить тело. Чего она уставилась? Невоспитанная, глупая, недалекая девчонка
Ты же не будешь веками носить эту маску, попыталась образумить его драконица. Как назло, она уже не вела себя как избалованная принцесса. Неужели зрелище его изуродованного лица подействовало отрезвляюще?
Если потребуется буду, буркнул Арктур.
Хорошо, что Аиша не слышит этот разговор. В ее памяти не отложится ничего из того, что увидела и узнала ее драконья половина.
А кто тебя так? В голосе девчонки слышалось детское любопытство.
Обернувшись, Арктур увидел, что та смотрит на него широко распахнутыми глазами. Эта картина показалась ему очень необычной. Где-то он уже видел такой же взгляд. Детский, наивный, ожидающий интересной истории. Матерь, как давно это было! Тысячу лет назад? Или больше? Так смотрели на него дети в том, погибшем мире, когда ему доводилось проводить время в семье знакомого. У того были двое ребятишек, оба мальчики, которые обожали слушать истории о приключениях Арктура. Матерь, а ведь это сущность, а не человек! Его как обухом по голове ударили. Как можно было не понять этого раньше?
Ты новорожденная сущность? изумился дракон, позабыв о сорванной маске и о вопросе девочки. Новорожденная драконья сущность огромная редкость, можно сказать, исключительное явление природы. Большинство драконов были рождены на заре времен, в момент любви Создателя и Матери Новые сущности появляются крайне редко. Они чисты, имеют существенные отличия в строении своей ауры, а также Новые сущности плотно связаны с миром, в котором они рождены, осенило Арктура.
И что? пожала плечами драконица. Причем тут твои ожоги?
Ни при чем, отмахнулся дракон. Ты не чувствуешь дефицита энергии потому, что твоя сущность напрямую питается энергией этого мира! Он повысил голос, глядя на сидящую перед ним обнаженную девушку с неподдельным восхищением и изумлением. Ты никогда не умрешь от дефицита энергии! Его не покидало ощущение, что он своими глазами увидел чудо. Настоящее благословение Матери, дар богов, знак свыше.
Не смотри на меня так! Драконица смутилась, отводя глаза.
Не смотри на меня так! Драконица смутилась, отводя глаза.
Как? вскинул бровь Арктур.
Как на чудо Девчонка бросила на него последний осторожный взгляд и ушла. Глаза-щелки закатились, давая понять, что сущность трусливо сбежала от разговора.
Аиша пришла в себя от поцелуя в губы. К своему удивлению, она обнаружила себя лежащей на коленях дракона, абсолютно обнаженной. Странно, но никакого стыда девушка не испытывала. Открыть свое тело этому дракону стало чем-то естественным, понятным и простым. В конце концов, они уже увидели друг у друга все, что можно было увидеть.