Меня это разозлило. Я закипела за миллисекунду и готова была взорваться от всё нарастающего и нарастающего гнева, как огромная космическая ракета.
Чтоб тебя!
Это была сперма. Эта была ЕГО грёбанная сперма.
Она была везде. На моей одежде, на лице, в волосах, даже на кресле автомобиля.
Меня это разозлило. Я закипела за миллисекунду и готова была взорваться от всё нарастающего и нарастающего гнева, как огромная космическая ракета.
Кирилл плавно управлял автомобилем бизнес-класса. Плавно маневрировал на поворотах вечернего, уже практически спящего города. Расслабленный, но в то же время сосредоточенный. Смотрел куда-то вдаль. В отражении лобового стекла мелькал его хищный взгляд, полный вопиющего триумфа. Длинные, утончённые пальцы, с золотым перстнем, уверенно держали руль. Он заметил, что я очнулась, когда я села ровно, выпрямила спину, начала оглядываться по сторонам, осознавая, что мы двинулись в центр города, но моя съемная квартира, напротив, находилась в другой стороне.
Ну что, малыш, едем ко мне? невозмутимо отчеканил абсолютно спокойным тоном. Продолжим воссоединяться после долгой разлуки уже в моих личных апартаментах? Кстати, я живу в пентхаусе, тебе там понравится.
Нет слов. В этом куске человека и подавно нет ни намёка на совесть.
Я проигнорировала его сраные хотелки. Наклонившись на опасно близкое расстояние к чудовищу, с яростью зашипела мерзавцу в ухо:
Мне нужно в аптеку!
Зачем? Кирилл нахмурился.
Срочно, бл*ть отвези меня в аптеку! тряслась будто в припадке.
Может лучше к врачу? сбавил скорость, бросил на меня короткий взгляд, пересыщенный волнением, Ты испугалась? У тебя шок?
Нет! Большаков! хватаюсь за голову и дрожу, стиснув зубы, Мне нужно купить таблетки!
Какие? Что, прямо срочно? А до завтра никак не потерпишь?
Противозачаточные! Мне нужно купить эти долбанные таблетки! кричу и задыхаюсь от собственного крика.
Поверить не могу, что мы снова переспали.
Боже, я самая натуральная дура набитая!
Мужчина сжал руль сильнее. Весь подобрался, напрягся, как камень:
Издеваешься? Лилия
Останови машину.
Всевластный мерзавец. Он пронёсся перед дежурной аптекой специально. Как будто потешался над моими словами. Намеренно игнорировал мои стоны отчаяния, потому что в собственных гладеньких мыслях уже выстроил новые планы на моё тело. А я собиралась их нарушить. Пусть не надеется. Как раньше, у нас с ним не будет. Я теперь другая. И не позволю вертеть собой направо и налево, принимая меня за резиновую пустышку, как это было три года назад. К слову, у меня тогда не было выбора. Но сейчас я ни черта не должна этому эгоистичному выблюдку.
Останови, я сказала! Или я выпрыгну!
Дал по тормозам, с такой силой, что я улетела вперёд, а ремень безопасности больно врезался в ключицу. Пользуясь моментом, быстро распахнула дверь автомобиля, бросив напоследок пару ласковых:
Ты просто идиот, Большаков! Можешь мне не верить, потому что ты редкостный ИДИОТ, но я не хочу снова забеременеть и растить уже своего второго ребенка без отца. А ты и дальше слушай тех недоробков, которые сказали тебе, что ты бесплоден.
Грюкнула дверью, со всех ног побежала в обратную сторону.
Чёрт. Кажется, я перегнула палку. Надеюсь, он не бросится за мной следом. И не надаёт по губам за ту грязь, что залпом вылилась на высокомерное отродье из моего рта.
Обернулась. Его роскошный седан чёрного цвета, без малейшего движения, до сих пор стоял напротив пешеходного перехода. Задумался, наверно. А потом, машина со свистом сорвалась с места, так, что покрышки задымились и запахло гарью.
Когда я покупала таблетки, у меня тряслись руки. Я не могла даже внятно озвучить свои пожелания аптекарю. К тому же не знала, какой именно препарат мне можно принять, ссылаясь на аллергию. Рисковать не стала. Купила проверенные, те, что принимала годами ранее, когда расплачивалась с Большаковым, за спасение сына.
Вышла на улицу. Упала спиной на стену магазина, медленно сползла вниз, на корточки. Непослушными пальцами разорвала упаковку с таблетками. Залпом проглотила не одну, а две капсулы сразу.
Крепко зажмурив глаза, я разрыдалась в собственную ладонь. Ужасное предчувствие, подобно тлеющей гнили, медленно пожирало мою душу до самого дна. Я знала, что это ещё не конец мучений. Самое сложное, ждёт меня впереди.
***
Это решение далось мне через силу. Но иного выхода в сложившейся ситуации я попросту не видела. Я решила найти другую работу. Завершить один крупный проект и уйти. Месяц, полтора. Придётся сжать руки в кулаки и потерпеть.
***
Это решение далось мне через силу. Но иного выхода в сложившейся ситуации я попросту не видела. Я решила найти другую работу. Завершить один крупный проект и уйти. Месяц, полтора. Придётся сжать руки в кулаки и потерпеть.
Повезло, что Большаков снова исчез. Не знаю, с чем было связано его исчезновение. Со мной? Или ему действительно понадобилось уехать в США снова. Хотя, как и остальные сотрудники фирмы, я предполагала, что в столицу мажор вернулся на время.
Спустя три недели я начала подыскивать новую работу, в другом городе. Я даже написала заявление об увольнении и попросила своего куратора не распространяться об этом событии начальству в силу некоторых семейных обстоятельств. Мне казалось, что Большаков больше не будет меня искать, если я просто исчезну из его глаз. Не буду провоцировать зверя на нападение.
Три недели спокойствия пронеслись на одном выдохе. Мне не хотелось прощаться с работой. Порой я даже задумывалась над тем, чтобы забрать и порвать заявление об уходе. Пока, вновь не увидела автомобиль Большакова, припаркованный на стоянке у главного входа в задние «Bolshakov alternative technology».
Три дня, как ОН вернулся. Три дня я не выходила из своего кабинета. Даже в туалет, терпела до последнего и там же, закрывшись в кабинке, обедала.
На четвертый день, вечером, на мой мобильный телефон пришло сообщение, мол, извините, садик закрывается на карантин.
У меня началась паника. Полвечера я звонила знакомой няне, но она не брала трубку, а выходной мне не дали. Мама в эти сутки дежурила. Мне пришлось взять Дениску с собой на работу, в свой кабинет. Думаю, ничего страшного не случится. Один день. Сегодня я закрываю крупный проект, а послезавтра навсегда забираю свои вещи из офиса. Уж лучше буду работать в ничем не примечательной конуре, чем, день ото дня, терпеть унижения со стороны бессердечного нелюдя. Кстати, я присмотрела несколько вариантов альтернативной работы. Но, увы, зарплата там будет намного ниже. Что ж, попробую пробиться к конкурентам. Конечно, фирма Большакова, бесспорно, лидер номер один в стихии альтернативных технологий в нашей стране, но, повторюсь, Кирилл не оставил мне выбора. А вдруг, мне снова когда-нибудь повезёт? Тем более, что я весьма ценный сотрудник.
***
Мы явились на работу чуть раньше обычного, дабы лишний раз не мозолить глаза начальству. Порой, я видела, что мои коллеги брали своих чад в офис на некоторое время. Мама обещала забрать Дениску в два часа дня. А пока, я отвлекала сыночка чем могла: мультиками, конфетами, альбомом с раскрасками. Дениска у меня был тихим и послушным ребёнком. Я очень гордилась своим малышом, до улыбки, сквозь слёзы радости. Он быстро учился. Практически никогда не капризничал. Рано начал разговаривать. Очень любил подвижные игры с мячом. И, конечно же, телефоны. О том, что сынок любил разбирать игрушки на запчасти, я вообще промолчу. Ибо этот навык ассоциировался у меня с генами нашего недо-папаши.
Сыну понравилось моё рабочее место. Уединившись в кабинете, мы занимались своими делами. Я отчетами, сынок рисованием.
Прошёл час. Два. День, казалось бы, протекал мирно и спокойно. Пока я не уснула на рабочем месте. Не знаю как так получилось. Впервые со мной такое! Слабость. Кошмарная слабость обрушилась на моё тело и разум буквально за какие-то там жалкие доли секунды. Может дело в дождливой погоде? Ещё и эта ужасная тошнота, в тандеме с головной болью, мешала нормально справляться со своими рабочими обязанностями. Неудивительно, столько стрессов за последние пять лет. А как иначе реагировать организму на извечные проблемы?
Не знаю точно, сколько прошло времени. Сон длился не более пары минут, как мне казалось. На деле же чуть больше двадцати. Когда я, с превеликим трудом, разлепила ресницы, то не поверила собственным глазам Дениска пропал.
Мамочки!
Денискааа!
И тут же бросилась вон из кабинета, когда увидела, что дверь в комнате была чуть приоткрыта, а в окружающем пространстве орудовала тишина. Карандаши разбросаны на столе, но его рюкзачок с мишкой на месте. Когда я пробегала мимо столика, за которым играл сын, на миг остановилась. Взгляд невольно упал на детские рисунки. Ох! На альбомных листах, их было около пяти штук, был нарисован человек. Мужчина. Без лица. Который держал за руку другого человечка. Но только маленького. Точнее, его лицо было заштриховано чёрным цветом. У меня перехватило дыхание. На каждом! На каждом листе был нарисован один и тот же образ. Хоть и в виде каракуль, но я понимала Дениска рисовал себя. За руку с мужчиной. Безликим мужчиной. Мой малыш остро нуждался в папе. Боже, прости, крошка. Но, к сожалению, я ничего не могу с этим поделать. Если получится, свидание с Виктором состоится. Как бы я ни старалась, но я не могла впустить в свою жизнь другого мужчину. Не знаю с чем это было связано. С внутренней травмой? Или с тем, что я постоянно думаю о Кирилле. Тем более, если рядом со мной, двадцать четыре часа в сутки, щеголяет его маленькая «демо-версия».
Выскочила за дверь, в панике принялась заглядывать в каждый кабинет, спрашивая у коллег о том, видели ли они здесь маленького кареглазого мальчонку? Как вдруг, на кого-то налетела. И этот кто-то оказался личной секретаршей Большакова. Людочка. Та ещё хитрожопая крыса.
Демидова! Срочно! К боссу. Вызывает. Запыхалась. Словно пробежала километровый марафон.
Окружающий мир поплыл перед глазами. Схватившись за сердце, я поплыла вместе с вращающимися перед глазами предметами, пока Людочка не схватила меня за локоть и не встряхнула:
Эй, что с тобой? Тебе плохо?
Н-нормально. Пройдёт.
Прекрасно. Беги скорей на ковёр. Большаков чертовски зол. Чем ты его так выбесила, интересно? осуждающее окатила с головы до ног недобрым взглядом.
Пожала плечами. Вдохнула поглубже. Придерживаясь за стену, побрела к лифту. Я знала, что могло настолько сильно разгневать мужчину. Но мне всеми силами хотелось верить, в то, что мои предположения ошибочны. Интуиция сходила с ума, как никогда прежде, а внутренний голос верещал до мучительных спазмов в затылке: «Он знает. Большаков всё узнал! Твой сын у него. Тайна, которую ты скрывала долгие годы, стала явью».