Ну мальчик, ну вылитая копия отца. Поэтому отдала. Простите, я работаю первый день, ещё не всех запомнила.
Я не выдержала. Схватила светловолосую клушу за шиворот, энергично встряхнула:
Кто забрал? Имя сказал?!
Но ответ и так был бесспорно известен.
Что вы делаете? девушка истошно взвизгнула, махнув руками.
Отвечай немедленно! Иначе засужу!
Очень к-красивый, солидный м-мужчина. Дрожала, словно лист на ветру. Мне показалось, что я уже где-то в-видела его лицо. Не иначе как з-знаменитость. Сказал, что он папа Дениса Демидова. А мальчик к нему тут же подбежал. Всё. И они ушли.
Я не помню, как выскочила из помещения. Не помню, как поймала такси, как поехала в здание компании, как звонила Кириллу на телефон, как заваливала подонка сотней сообщений. Но увы. Трубку никто не брал. Очнулась уже тогда, когда почувствовала резкую боль в конечностях, в момент, когда поняла, что я, руками и ногами, со всей мощи лупила дверь кабинета Большакова. До тех пор, пока не счесала кожу на костяшках. До тех пор, пока не иссякли все оставшиеся силы. До тех, пока меня не накрыло сильное головокружение, а в пальцы рук и ног не впились тысячи корявых игл.
Как он посмел! Ничтожество. Тварь. Мерзавец!
Кто позволил? Забрать моего малыша.
Не имеет права. Не достоин. Не заслужил!
Задыхаясь, захлебываясь в слезах, я продолжала мысленно проклинать Большакова, стирая кулаки до мяса.
Дениска. Дениска. Дениска!
Орала, звала сына.
До привкуса крови на языке. До обжигающей хрипоты в гландах.
Один раз я тебя уже потеряла. Второй потери, я не вынесу.
Дениска. Дениска. Дениска!
Орала, звала сына.
До привкуса крови на языке. До обжигающей хрипоты в гландах.
Один раз я тебя уже потеряла. Второй потери, я не вынесу.
А потом, теряя силы, теряя равновесие, просто упала на пол.
Звон в ушах. Чьи-то торопливые шаги. Голоса. Чьё-то горячее прикосновение к плечу И моментальное падение в бесчувственный, кромешный сон.
***
Когда я открыла глаза, то моментально прищурилась от яркого света. Несколько раз моргнула и осмотрелась, увидев перед собой просторное помещение с белыми пустыми стенами и огромным окном с белыми жалюзи. Здесь очень тихо. Пахнет медикаментами. Я лежу на кровати. Она огорожена ширмой. А из моей левой руки торчит игла, подключённая к системе капельница.
Я что, в больнице?
Повернула голову в бок и тут же столкнулась взглядом с немолодым мужчиной с седой бородкой, в очках. Он, нахмурившись, смотрел мне в лицо, а его правая рука лежала на моём пульсе. Выждав секунду, незнакомец в белом халате спросил.
Очнулись?
Киваю. Во рту сухо, как в пустыне.
И давно вас мучает слабость? Часто падаете в обморок?
Нет, что вы Вялым голосом. Хотя да! Слабость появилась примерно дня три-четыре назад.
А менструация?
Господи помилуй.
К чему он клонит?
Издевательство какое-то.
Только не говорите мне ЭТО, нет!
Я же всего один раз тогда в Лифте
Как и один раз на курорте.
Ничего не напоминает, Лили?
Но, как же таблетка?
Я ведь выпила. Успела.
Или не успела. Или та таблетка предназначалась для приёма внутрь, до полового акта. А не после.
Я не переживу, если врачи снова скажут
Кажется, вы беременны.
***
Ну и И как я чувствовала себя в данный момент?
Я Я просто рассмеялась. До слёз. Как полоумная, вышедшая из ума, истеричка. Накрыла ладошками лицо и буквально взорвалась от смеха. Пока не почувствовала цепкую, как сталь, хватку, на своих ослабленных запястьях.
Кто-то резко отдернул мои руки от моего лица. В поле зрения появилась озлобленная гримаса Большакова. Он выскочил из-за ширмы как ебучий ураган, готовый стереть с лица земли всё, что встало на его пути.
Лили Кто он? С кем ты?! Лицо Кирилла исказилось звериной яростью. Я убью его на хер!
Сначала я чуть было не разрыдалась, от того, что он такой бл*ть кретин тупоголовый, а потом замахнулась, собираясь врезать ему по его приторно-смазливой, но такой озверевшей физиономии, однако, сдержалась. Так как увидела Дениску. Который выглядывал из-за спины «урагана» и таращился на меня своими большими глазёнками, полными испуга. Не при ребенке же руки марать.
Денисочка! Слава богу, он цел и невредим.
Как хорошо, что ты здесь, со мной. И у тебя все в порядке.
Твой он! И этот ребенок тоже твой! зашипела, так люто, что сосуды наверно в глазах полопались. От безнадежности и отчаяния закричала! Руки к груди прижала, к сердцу, которое рвалось на ошметки. Как же больноооо. Он не слышит. И снова отрицает. Не верит! Не верит! Не верииит! Вали! Сделай спермограмму! Сделай еще один тест ДНК! Нет, сотню их сделай. Я разрешаю! Если не веришь. Но, Богом клянусь, и жизнью своей тоже клянусь! Твой он. Только твой, Кирилл. И не было у меня других мужчин. Никогда прежде. И наверно никогда больше не будет Задыхаясь. Сердцебиение зашкаливает. В голове всё жмёт и вращается. Если ты откажешься от нас, снова Я тебя убью. Я не шучу!
Он рванул меня на себя и крепко обнял. Без слов. Да и я тоже замолчала, стоило только ощутить его запах, его тепло, его бурное дыхание на своей груди. Я даже кожей почувствовала бешеное биение его сердца, сквозь ткань модельного пиджака. Кажется, мужчине было очень трудно говорить. На его ресницах выступила влага.
Где вы были? Как ты мог забрать МОЕГО сына без моего ведома?!
Мы ездили в клинику. Продолжал сжимать в настойчивом плену. Сдали анализы. Я знал, что ты не согласишься. Пришлось действовать самостоятельно. Его голос не был грубым. Наоборот, перенасыщен сухостью и тоской.
Ну и что, убедился, ты сбавила тон до шёпота, чтобы Дениска не услышал, Ублюдок безголовый, эгоистичный, нарциссцичный сухарь.
Он ничего не ответил. Лишь сильнее давил в принудительных тисках.
Стыдно, небось. Так тебе и надо. Но то ли ещё будет. Когда ты получишь на руки заключение с тестом на отцовство.
Как же я долго предвкушала этот сладостный миг. Аж слёзы из глаз брызнули, наслаждаясь моим триумфом и его поражением. Я знала, Кирилл сам себя морально уничтожит. Чувствовала кожей. Каждую его эмоцию, каждую его деструктивную мысль, в отношении себя, особенно отчетливо ощущалось его бешеное сердцебиение. Сам себя добьёт. Сам себя же и сожрет за свою тщеславность. Мне можно просто молчать и наслаждаться процессом. Без моих плевков и скандалов, он сам себя внутренне разорвёт.
На секунду даже стало жаль мерзавца. Да я такая. Мягкосердечная, ранимая рохля. И ничего не могу с этим поделать. Но буду держаться до последнего. Пока он не заставит поверить меня в то, что он больше никогда не причинит нам зла. Кирилл должен из кожи вон выпрыгнуть, чтобы исправить свои грехи.
Неожиданно, наш острый спор прервался приказным тоном доктора:
Пациентка нуждается в отдыхе. Попрошу всех немедленно покинуть палату, во избежание осложнений. И да, Кирилл Львович, вашей
Девушке. Перебил. А я поёжилась.
Девушке?
С каких это пор мы встречаемся. И с каких это пор я получила статус «девушки», а не «проститутки по первому щелчку пальцев».
Так точно, необходимо будет провести несколько дней в больнице. Угроза выкидыша миновала, но всё же
Я понял. Если что-то нужно, в плане лекарств, оборудования не стесняйтесь ставить меня в известность.
Хорошо. Пока всё имеется.
Доктор что-то вколол в капельницу, и я вдруг почувствовала, как мои ресницы плавно опустились, тело обмякло, а разум погрузился в беспечное небытие.
***
Прошло несколько дней. Всё это время я находилась под наблюдением врачей. Практически постоянно спала. Старалась ни о чем не думать. Вообще ни о чем. Потому что да, как бы странно не звучало, но я очень сильно хотела этого ребенка. Второго малыша. С ума сойти. Я до сих пор не могла поверить в то, что я снова беременна. Ну как это? Как такое можно объяснить? Очень смешно. Каламбур, не иначе. Надо бы на досуге сбегать в аптеку за тестом, чтобы убедиться в этой «сенсационной новости дня» лично.
Сукин сын не бесплоден. Бесово отродье! Он просто сумасшедший реактивный пулемет по оплодотворению с первого выстрела. Большаков. Да он издевается! Если и в этот раз будет отрицать причастность к беременности, я его убью! Прямо здесь и сейчас. Придушу как скотину самую настоящую. И никто меня не остановит.
Кирилл сам позвонил моей маме. Они познакомились и пообщались в кафе. Ох, я об этом не знала. До того момента, пока не оклемалась после капельниц. Дениска пока остался с бабушкой, но Большаков все же покорил сердце моей мамы, и она разрешила Кириллу взять ребенка к себе домой. Когда меня выпишут.
Лёжа в палате, я периодически трогала свой живот и не могла поверить, что там зародилось крохотное чудо. Ещё одна новая, бесценная для меня жизнь. Глядя на Дениску, вспоминая самые яркие и приятные моменты прошлого, не задумываясь, я решила оставить ребёнка. Кирилл бы не позволил дать добро на аборт. Да и я не хотела, в любом случае. Научена горьким опытом. Приятные эмоций о первой беременности, о первых месяцах жизни моего мальчика грели душу, мне хотелось повторить этот невероятный путь, эти бесподобные ощущения снова. Может даже и не в последний раз.
Троих. Я хотела минимум троих деток.
***
Кирилл постоянно крутился вокруг моей постели. Но я делала вид, что сплю. Он приносил мне еду. Заваливал тонной подарков. Каждый день приносил новый букет цветов. Из лилий. Больничная палата превратилась в цветочную галерею. Я буквально тонула в цветах. В каждом цветке, казалось бы, была спрятана записка, с одним единственным, но невероятно важным словом: «Прости».
Стоило только услышать торопливые шаги снаружи комнаты, я тут же притворялась спящей.
Пусть мучается. Как я мучилась все эти сложные годы. Пусть в ногах валяется, а я буду по нему топтаться. Он должен добиться. Должен меня заслужить. Нас заслужить! И загладить вину. А я должна его простить. Ради второго ребёнка. Если бы не вторая беременность, честно, не знаю простила бы? Дважды мама. Без мужчины. Без мужской заботы и поддержки. Нет. Не выдержу больше. И не хочу, чтобы мои дети страдали без отца. Я ведь, в первую очередь, думаю только о них.
Помню, как Дениска подбежал ко мне в палате и захныкал:
Мама, давай его плостим. Он сказал, сто он мой папа. Я это и так понял. Потому сто мы с ним осень похожи.
Я поцеловала сынишку в лоб, завернула в крепкие объятия.
Я попробую. Ради тебя и твоей сестрички, или братика.
Но и ради себя, естественно.