Как бы я не старалась, как бы не ругала себя внутренне я до сих пор люблю Кирилла. Положительные моменты из нашей жизни они сильней отрицательных. Тяжелей. Перевешивают чашу весов. На одной из которых выгравировано: «Придушить», а на другой «Простить».
Как он помогал мне на родах, как он спас Дениску, как окунул в роскошную жизнь на целых четыре месяца Я думала лишь об этом. А не о том, как он зверски лишил меня невинности, а потом рассмеялся в лицо, когда увидел справку от гинеколога.
Но и ради себя, естественно.
Как бы я не старалась, как бы не ругала себя внутренне я до сих пор люблю Кирилла. Положительные моменты из нашей жизни они сильней отрицательных. Тяжелей. Перевешивают чашу весов. На одной из которых выгравировано: «Придушить», а на другой «Простить».
Как он помогал мне на родах, как он спас Дениску, как окунул в роскошную жизнь на целых четыре месяца Я думала лишь об этом. А не о том, как он зверски лишил меня невинности, а потом рассмеялся в лицо, когда увидел справку от гинеколога.
У меня было время подумать. Я знала, что Кирилл не даст мне покоя. С его властью и деньгами. Если он разозлится, то может просто отобрать у меня детей. Поэтому, я решила дать ему второй шанс. Но перед этим захотела устроить проверку силе его любви. Ко мне. И к нашим детям.
***
Меня выписали. Кирилл примчался забирать меня из больницы. Несмотря на мое печальное выражение лица, он подхватил меня на руки и понёс к машине.
Я была высушена, морально истощена. Переживала из-за беременности, из-за того, что врачи говорили нечто про выкидыш. К тому же, я не знала как себя вести с Кириллом. Я находилась в полном замешательстве.
Всю дорогу, в машине, мужчина осыпал меня всю поцелуями, обнимал, шептал извинения на ухо, слезы мои собирал своими губами. А я молчала. До тех пор, пока не уснула.
Проснулась в незнакомом месте, лёжа на просторной невероятно мягкой кровати. Вероятно, в его квартире. Роскошной, обставленной по самому последнему писку дизайнерской моды жилплощади, от изящества которой рябило в глазах и перехватывало дух.
Дениска, свернувшись клубочком, спал рядом со мной. Чмокнув сыночка в щечку, я подошла к большому, панорамному окну. Отдёрнула шторы, обомлела, забывая, как нужно дышать. Как бизнесмен и говорил, Большаков жил в пентхаусе. Передо мной открылся захватывающий вид на вечерний город, сияющий тысячами ярких огней. Мы находились на самом последнем этаже огромного небоскреба. Судя по всему, время близилось к полуночи.
Осмотревшись, я выбежала в холл, взглядом искала входную дверь. Нашла. Повисла на ней, принялась дергать ручку заперта, на ней кодовый замок.
Лилия позади послышались осторожные шаги.
Медленно обернулась. Он подошёл ко мне вплотную. Протянул руки но я интуитивно отступила на шаг назад прижавшись затылком к стене.
Я Не знал с чего начать разговор. Я получил заключение. Опускает голову в пол. Ссутулился. В таком немощном положении он выглядел непривычно ущербно. Даже ростом стал ниже меня.
Ну и Сердце в груди быстро-быстро забилось. Убедился?
Провёл рукой по волосам. Чуть слышно матернулся. Кирилл был пьян. Мужчину шатало как на волнах, внешний вид оставлял желать лучшего мятая футболка, мятые штаны. Босой, он стоял передо мной, будто неживой, и мне отчего-то стало жаль этого придурка. Но, я держалась из последних сил. Ибо знала, что он не заслуживает быстрого прощения. Пусть докажет, пусть в ногах поползает. Да, так будет правильно.
Убедился. Черт Жалобно зашипел. Его бледное лицо, изрядно обросшее щетиной, исказилось злостью. И болью. К самому себе.
Если бы ты только знал Прошептала в ответ сдавленным голосом. Глаза защипало от подступающих слёз. Как я страдала все эти годы Когда т-ты каждое слово давалось с невероятное трудом, Меня бросил. Нас. С малышом. Твоим ребенком! С-сукин ты сын Шаг вперед. Я влепила ему звонкую пощечину. Схватив за шиворот, резко встряхнула. Ненавижу тебя. Ненавижу! Ты жизнь мне сломал. Ты столько меня унижал. Насиловал. И опять! В лифте. Заделал мне второго ребёнка!
Я не знал. Не знал, что способен стать отцом. Врачи говорили Я сам в этом неоднократно убеждался на практике. Я держала в руках не мужчину, а настоящую тряпку. Этот кусок дерьма заслужил ещё одну пощёчину. Теперь на его щеках остались два симметричных узора в виде полосок от моих пальцев.
Бей еще. Сильней. Не жалей. Кирилл снова подставил мне щеку. Но я, сжав воротник его футболки, просто прильнула лбом к его твёрдой груди. Носом о неё потерлась. Всхлипнула.
Я никогда не видела Большакова таким униженным и поверженным. Мне казалось, он просто не умеет сдаваться. Не умеет каяться из-за своей короны эгоизма. Помню, как я мечтала расцарапать ему лицо, до шрамов, чтобы он стал уродом, и чтобы ни одна девчонка нашей планеты на него больше ни разу не взглянула. Однако сейчас рука не поднималась. Мне до жути хотелось его обнять. Лечь с ним в постель и не выпускать из объятий этого бессердечного демона до самого обеда. Я держалась из последних сил. Он должен прочувствовать на себе все прелести боли. Как когда-то чувствовала их я.
Когда тебя отвергают.
Кирилл, тебе кто-нибудь, когда-нибудь, говорил «нет»?
Отрицательно качает головой. Ноги мужчины подкашиваются. Теряя равновесие, он падает передо мной на колени.
Что ж, отпускаю ворот его футболки, отступаю на шаг назад, с горечью, что обжигает, что плавит собственную душу до кровавых ран, произношу, Тогда, я буду первая. Пауза. Нет. Я говорю тебе НЕТ, Большаков. Я не собираюсь тебя прощать. И точка. Судорожный выдох. Ты причинил мне много боли. Будет лучше, если ты будешь держаться от нас подальше.
Больше не могу выдавить из горла и слова. Разворачиваюсь. Бегу обратно в комнату, к сыну, запираюсь там изнутри, падаю спиной на дверь, оседаю на полу и рыдаю в собственную ладонь.
Да. Я поступила по совести. Так ему и надо. Триумф! И его поражение. Оно такое Черт возьми Оно не сладкое, каким я себе его представляла. Оно горькое. Ужасно пресное. Нет, оно как яд. Мне от него больно. Очень больно!
Боже. Почему?
Наверно, потому что я слишком мягкий и светлый человек.
Не могу его сломать. Как бы не пыталась.
Завтра. Завтра я выскажу ему всё о своих истинных чувствах.
А сегодня Сегодня пусть все останется так, как есть.
***
Под утро, когда я открыла глаза, я вдруг поняла, что перегнула палку. Столько всего плохого наговорила но, клянусь, я не хотела. Была на эмоциях. Может во всем виноваты чертовы гормоны? Просто хотела, чтобы он в ноги мне упал, чтобы рвал на себе волосы, локти кусал! Бил себя кулаками по лицу! Чтобы не позволил мне развернуться и уйти. Вместо этого Кирилл молча упал на колени. Опустил голову в пол. И беззвучно зарыдал.
Это было слишком. Для меня. Я сама разрыдалась, когда забежала в спальню. Хлопнула дверью, упала на кровать. Обнимала спящего Дениску и давилась немыми рыданиями. До самого утра. На утро, успокоившись, отыскав в этих царских хоромах кухню, я принялась готовить завтрак сыну. Кирилла не было ни слышно, не видно. Наверно, ушел. Или ещё спит. Я более чем уверена, что он напился. В гостиной, на полу, валялись две опустошенные бутылки.
Пока я варила сыну овсяную кашу, мой малыш увлеченно играл с машинами. Он построил из книг нечто, вроде трамплина. За спиной сына работал телевизор. Как раз в эти часы транслировались его любимые мультики. Но, внезапно, они прервались срочным выпуском новостей.
Под смех Дениски и голос диктора, погрязнув в собственных мыслях, я сосредоточенно наливала кофе в чашку. Ужасное волнение, с той самой минуты, когда я столько всего ужасного наговорила Кириллу, внутренне буквально изматывало меня до дыр. Благодаря чему, я не выспалась.
Внезапный грохот заставил меня деруться, а чайник выскользнул из моих рук. Горячая вода ошпарила кисть. Я обожглась Чёрт!
Как раз в этот момент, когда я обернулась, я увидела, как машинка Дениски со звоном упала на пол. Просто вылетела за пределы трамплина. Перевернулась вверх дном и разбилась. Пластиковые детали разлетелись по всему периметру комнаты, вынуждая ребенка громко заплакать.
Охнув, я подскочила к сыну, взяла его на руки и попыталась утешить:
Шшш, не страшно. Купим тебе новую.
Гладила малыша по спинке, покачивала на руках, а сама отчего-то обливалась холодной дрожью, как будто у меня только что началась сильная лихорадка.
В этот миг на заднем плане раздался взволнованный голос ведущего новостей:
Экстренные новости! Автомобиль известного бизнесмена Кирилла Большакова сорвался в реку с моста. К сожалению, спасти мужчину не удалось. От полученных травм и асфиксии он скончался на месте. В настоящий момент на месте происшествия работают спасатели и полиция. Очевидцы трагедии, а также друзья и коллеги приносят искренние соболезнования родственникам погибшего. Как утверждает пресса и некоторые источники, совсем недавно Большаков узнал, что он вовсе не бесплоден. У него остался четырехлетний сын, а его невеста в, настоящий момент, находится в положении.
Я словно разучилась дышать. Я как будто умерла. Как будто почувствовала, что моя жизнь оборвалась, когда на экране телевизора мелькнул кадр покорёженной всмятку машины, что вытаскивали краном спасатели из реки. А затем кадр носилок, обтянутых черным полиэтиленовым мешком, которые грузили в скорую. Может быть моя жизнь оборвалась на душевном уровне потому что тело все ещё двигалось, все ещё реагировало на боль. Меня словно убило сильным ударом тока. В меня словно попала молния и превратила все мои внутренности в истлевший уголь. Нервы сгорели. Органы тоже. Сердце билось на последнем вздохе. Потому что, когда я ворвалась в комнату Кирилла, надеясь, увидеть его там, спящего глубоким, беззаботным сном, из-за похмелья, то лишь увидела на прикроватной тумбе записку, с его почерком. Хорошо знакомым мне почерком. Но таким кривым. Чернила в некоторых местах размазались. От слез. Неужели, когда он писал это послание, он плакал? А под листом лежала толстая папка, набитая некими бумагами. Прочитав первую строчку в записке, зажав рот дрожащими ладонями, потрясённая до резкой боли в затылке, я обреченно рухнула на пол:
«Да, Лилия, ты права. Я сраный кусок дерьма. Я не достоин ни тебя, ни наших детей. Будет лучше, если я просто исчезну. Уйду. Уеду в другой город, чтобы ты навсегда меня забыла. Я завещаю вам всё своё состояние, в том числе и мой персональный, независимый от отца проект, а сам, пожалуй, уйду работать на завод. Начну всё сначала. С чистого листа. Поживу так, как жила ты все эти годы без куска хлеба. Прости меня, милая Хотя, что тебе моё ничтожное «прости». Оно не вернёт нам утраченные годы. Не вернёт тебе ощущения заботливого мужа, а Дениске отца, которые я тупо просрал. Не вернёт нам то самое счастливое время во время беременности, не вернет мне первый крик нашего малыша, его первые слова, шаги, достижения. Обещаю, что этих денег вам хватит на всю жизнь, даже больше.