Просто запомни этот урок жизни. Уходи. Не раздражай меня. Просто исчезни, ладно? Иначе я сам заставлю тебя это сделать. Силой.
Потрясение. Двойная порция шока. В глазах сгустилась тьма.
Я просто молчала, сидя на песке, словно жалкая, раздавленная тяжёлым сапогом лягушка, сгребая руками песок, сжимая ладони в кулаки. И рыдала. В уме. Корчась от душевных мук.
Не было ни слов. Ни сил. Ни всякой надежды на взаимное понимание.
Скажи спасибо за предоставленный урок жизни и уходи. Повернулся ко мне спиной, спрятав руки в карманы спортивных шорт. Выждав пару секунд, глумливо добавил. И скажи «спасибо» за то, что я был крайне нежным.
Я не стала с ним спорить, взывать к совести, орать как дура на весь пляж при детях, что неподалёку строили замок из песка. Собрав волю в кулак плюнув выродку в спину, развернулась и ушла.
Подонок.
Свинья, сукин сын!
Ничего, ничего. Всё в жизни возвращается.
И тебе воздастся по полной, не сомневайся.
А я просто должна смириться. Забыть. Перепрыгнуть через пропасть неудачи, наплевать на боль от ран в сердце и идти дальше.
Я сама виновата.
В первую очередь, это моя вина.
И о чём я только думала, когда выпила из чужого стакана?!
Вот он результат.
Ничего не изменишь. Время назад не отмотаешь.
Получила урок жизни, прими его, сделай выводы, иди дальше.
Главное, чтобы он не заразил меня чем-нибудь. Не порвал.
И, хуже всего, не заделал мне ребенка.
Там, на полу и на тумбочке в номере, где вершились в реальность «мои чёртовы уроки жизни», когда я уходила, то увидела упаковку с презервативами. Один использованный валялся на полу.
Камень отчаяния немного сдвинулся с груди. Дышать стало чуть легче.
Что делать? Бежать в аптеку? Записываться к врачу?
Где? В незнакомом городе?
Я ведь не могу принять первую попавшуюся таблетку. Поскольку на многие медицинские препараты у меня аллергия.
Господи!
До чего же я докатилась
***
Кирюш! А кто из нас красивей
Он ушёл. Просто повернулся ко мне спиной. Просто втоптал в грязь, как должное, забыл и пошёл дальше топтать души других наивненьких дурочек. В тот момент, когда я отчаянно нуждалась в помощи и поддержке. Когда по моим щекам катились слёзы, когда у меня болело всё тело, а на коже, в области шеи и груди, зудели следы от укусов и засосов.
Услышав это писклявое «Кирюша» из уст его пустоголовых пассий, я мгновенно познала истинные вершины боли. Как будто моё сердце вырезали из груди. Ржавыми, корявыми ножами. Без обезболивающих.
Кирюша
Первый удар ножом наживую.
Золотая цепь на шее, стильные фирменные шорты
Ещё один удар без анестезии.
А вечером, следующего дня, я получила серию мощных ударов в грудь.
Когда узнала, кто ублюдок на самом деле такой.
Что зовут его на Артём, а Кирилл Большаков.
И он сын генерального директора в компании, в которую я недавно устроилась работать.
***
Просто жесть! Просто кошмар! Вот он мерзавец! Скотина! Кобелина чёртова! У меня нет слов. Меня до сих пор трясёт а дальше-то, что было?
Сделав паузу, я снова глотнула чаю, уже остывшего. Тошнота усилилась.
На протяжении целого дня мне хотелось спать, рыдать, и избавиться от противных спазмов в желудке.
Когда я поведала лучшей подруге историю, мне стало ещё хуже.
Хорошо, что я до сих пор не заказала ужин. Иначе, не прошло бы и минуты, как он отправился бы обратно в тарелку.
А что дальше Схватила салфетку, промокая наворачивающиеся на глаза слёзы. Дальше была конференция. И там, я увидела Артёма. Точнее, Кирилла.
Шлепок.
Катя, зарычав, со злости треснула кулаком ни в чём не повинную столешницу.
Гости кафе, устроившиеся за соседними столиками, все как по команде обернулись на источник шума.
Урод конченный! Полный мандец! Я в шоке! Да что там в шоке! В ах*e полнейшем! И ты молчала?! Целый месяц ни слова! Катерина треснула кулаком по столу, схватила рядом стоящую рюмку, до самых краёв наполненную прозрачной жидкостью, и залпом опустошила.
Когда это Катя успела заказать спиртное?
Я не заметила. Ещё бы. Потому что снова была вынуждена окунуться в адскую пучину боли.
Простите, дамы! У вас все в порядке? за моей спиной раздался голос официанта.
Две рюмочки ещё принеси сюда. Давай. Подруга щелкнула пальцем.
Две рюмочки ещё принеси сюда. Давай. Подруга щелкнула пальцем.
Простите, но вы
Живей, родной! Или досье на тебя в книге жалоб настрочу.
Мальчишка-официант быстренько испарился.
Люблю я Катю. Сильная она женщина. Боевая. Старше меня на восемь лет. Трое деток. Мне бы у нее поучиться. Со своей-то неуверенностью и застенчивостью. Да вот не знаю как.
Я всегда чувствовала себя беззащитной и уязвимой. Как хрупкая лилия, окружённая колючим сорняком. Недаром ведь мама назвала меня в честь цветка.
Когда впервые взяла на руки своё новорожденное дитя, в личико моё взглянула и прошептала с радостью, с умилением в сердце: «Малышка. Как цветочек. Красивая, нежная хрупкая. Моя Лилия».
Дедушка, после родов, в палату ей цветы принёс. Белые лилии. Она на них посмотрела и сразу же решила, что назовёт меня в честь любимого растения.
Когда официант принёс Кате ещё две рюмочки «беленькой», она, приглушив напряжение в нервах, потребовала, чтобы я рассказала историю до конца.
Мне уже, честно, было достаточно боли. Меня мутило. Глаза болели от слёз.
Но я понимала, что всё же, нужно выговориться. Нельзя держать дрянь в себе.
Исповедавшись, мне действительно немного полегчало.
Через день, в конференц-зале отеля, состоялось торжественное мероприятие. Там собралось очень много народа. Я не хотела туда идти. Но должна была. Мне хотелось просто взять и уехать. Но до окончания отпуска оставалось ещё три дня, а лишних денег на билет у меня не было. Я просто не пережила бы снова, если бы ещё раз увидела наглую рожу Артёма. Особенно, в окружении очередной новой девицы. Ведь тогда я бы подумала, как мерзавец трахал бы другую. Как меня. А после траха осыпал бы её постель красными розами. Как осыпал мою позавчера. Поэтому и мечтала поскорее уехать.
До окончания отпуска, я не выходила из номера. Хорошо, что ко мне никого не подселили. Я плакала. Много плакала. Почти ничего не ела. И не понимала почему? Почему мне так больно? Я не хотела себя так чувствовать, но не ничего с этим не могла поделать. Сердцу не прикажешь. Я просто влюбилась в Артёма с первого взгляда. Его красивый образ, образ улыбчивого романтика, запечатлелся в моей памяти, прожёг моё сердце, ядовитой пиявкой въелся под кожу, казалось бы, на всю жизнь.
Эмоции были сильнее меня, сопротивлялись логике.
аковьшЕщё бы чуть-чуть, и я начала бы сходить с ума.
Сделала ещё один глоток остывшего напитка из ромашки, продолжив рассказ:
На конференции я немного расслабилась. Но всё равно держалась особняком. Там было шумно и весело. Потихоньку я начала забывать о нахале с волчьими глазами, укравшем мою невинность. Пока пока чуть было не лишилась чувств, увидев его на сцене. Да! Это был ОН! В дорогущем смокинге, с серёзным выражением лица, без тени улыбки! Я начала задыхаться, огромное помещение поглотилось тьмой! Может быть это его брат? Близнец? Первое, что пришло в голову, в качестве утешения. Нет. Его взгляд я запомнила на всю жизнь. И стан его тела. Осанка. То, как он здоровался. Не как обычные люди, а с присущим ему жестом ладошкой вниз, когда протягивал руку для рукопожатия и приветствия. Так он и со мной поздоровался. На пляже. Тогда я не обратила на эту незначительную мелочь никакого внимания! Его глаза, его улыбка, сделали из меня слепую. Одурманили, затуманили, ввели в состояние некого транса. Люди, которые влюбляются до потери пульса, поймут мои ощущения. Вот и Артём. «Сын поварихи». Отчего-то поздоровался со мной так, как здороваются миллионеры, считающие себя выше всех.
Катя с сочувствием покачала головой. Казалось бы, она переживает похлеще меня. А может, уже напилась с горя.
В начале мероприятия на сцену вышел Большаков старший. Тогда я впервые увидела генерального директора воочию. Он толкнул красивую речь, назвал имена лучших работников месяца, в том числе и меня. Зал дружно похлопал. А потом Большаков пригласил на сцену своего сына, сообщив, что скоро компания «Bolshakov alternative technology» перейдёт в руки единственного наследника.
Кирилл Большаков Прозвучали торжественные слова на сцене. Я схватилась за горло. У меня началась паническая одышка. Ладно по внешности я его не узнала, но голос Был его на сто процентов.
Роскошный, статный, будто не из мира сего, Кирилл выплыл на сцену под бурные овации зала. Королевская осанка, гордость и превосходство в глазах. Держит спину прямо, будто боится уронить с головы невидимую корону.
Я не выдержала. Убежала вон из зала. Закрылась в номере, рыдала до самого отъезда. И просто пыталась не думать о двуличной, циничной мрази.
Зачем он так со мной поступил? За что, Кать? Что я ему плохого сделала слезы градом покатились по щекам.
Тише, тише, моя девочка, моё солнышко Нежно-нежно, Катя прижала меня к себе, погладила по спине. Поплачь, девочка, поплачь. Не держи в себе свою боль. Я с тобой. Я с тобой, милая. Не брошу. Никогда не брошу. Справимся. А ублюдку этому, всё воздастся. От судьбы. В десять раз жёстче. Вот увидишь. Он ведь не просто так калечит судьбы девчонок. Думаю, есть причина. Есть мотив. Мы можем с тобой узнать. Можем отомстить! Ты только скажи! Я член ему в переулке отрежу! И сожрать заставлю! Как тебе идейка, а? Вытирала мне ладошками слёзы.
От Кати попахивало спиртом.
Она говорила невнятно, заикалась. На эмоциях сейчас также, как и я.
Ну уж нет. Это моё дело. Сама разберусь. Не хочу никого подставлять.
Особенно, маму троих детей.
***
Мы покинули кафе за минуту до закрытия. Вернувшись домой, я сразу же легла спать. Кажется, у меня начался токсикоз. Ночью я два раза бегала в туалет. Меня тошнило. Низ живота ныл. Я очень сильно нервничала. В голову лезли дурные мысли. Вдруг выкидыш? Или хуже из-за моих соплей ребёнок родится недоразвитым.
Я настолько сильно себя накрутила, что не спала до рассвета. Хорошо, что мать в этот вечер была на ночном дежурстве.
Благодаря многим факторам, с болью в душе, я приняла серьёзное решение. О котором смогла рассказать только Кате на следующий день. Как женщина женщину, она меня понимала и утешала как могла. Отчаянная, брошенная, никому не нужная глупышка такой я выглядела в её глазах. Именно поэтому я надеялась на её помощь и поддержку. Потому что больше никому не хотела ныть о своей беде. Пошли бы сплетни раз. Меня бы уволили два. Большаков подал бы на меня в суд за клевету и шантаж три. Как итог, меня бы выставили безмозглой вертихвосткой, не знающей что такое презервативы, четыре. И так далее.