Не хочешь пробежаться по округе и поискать логово на ночь?
Волк с готовностью вскочил.
Вот же энерджайзер лохматый, усмехнулся я, поражаясь про себя выносливости брата, и через несколько минут крепость Ойт осталась далеко позади.
Бросив вещи под приметным деревом, мы наскоро обежали округу, но до вечера хорошего жилья не нашли. Зато обнаружили весьма любопытный феномен: вдоль восточной цепочки холмов, примерно в паре рисаннов от Истрицы, между деревьями были натянуты рыбацкие сети. Невысоко, примерно по пояс взрослому человеку, но непрерывной полосой, конца которой мы с Ворчуном до темноты так и не увидели. А еще по всему берегу в землю были воткнуты непонятного назначения артефакты. Внешне они выглядели как короткие деревянные трости с набалдашниками. Но если посмотреть на них вторым зрением, то становилось ясно, что верхушки артефактов испускают ядовито-зеленое свечение. Не особенно яркое днем, но прямо-таки бросающееся в глаза ночью.
Трогать непонятные штуки я не стал, но, порывшись в памяти, так и не смог понять, к какой разновидности магии они относятся. Никогда подобного не видел и в книгах о таком не читал.
Заподозрив, что «трости» стоят здесь не просто так, я взобрался на соседний холм и, глянув на пространство между рекой и лесом, довольно кивнул: это и впрямь была система. На берегу Истрицы артефакты стояли довольно плотно, метрах в пятидесяти друг от друга. Вторая линия находилась примерно на середине расстояния между руслом реки и загадочными сетками, но при этом содержала почти вдвое меньше зеленых огоньков, чем первая. Наконец, третья линия, самая бедная на артефакты, шла еще восточнее, длинной цепочкой, шагах в пятидесяти от второй. И тянулось все это безобразие на несколько рисаннов в обе стороны от крепости, имитируя то ли минное поле, то ли поле для волшебного гольфа.
Еще бросалось в глаза, что дичи в этой части Истрицких лесов не было ни птиц, ни зверья. Только комарье настойчиво звенело над ухом да бабочки со стрекозами порхали туда-сюда. Отсутствие добычи вскоре подтвердил и Ворчун. Так что если бы я не закупился провизией заранее, ложиться спать нам пришлось бы голодными.
Для ночлега решили приспособить старое-престарое волчье логово, которое брат отыскал ближе к ночи. Располагалось оно с восточной стороны от натянутой через лес сетки, и мы рассудили, что раз за ее пределами никто не удосужился выставить огоньки, а сами сети не были повреждены, то здесь более или менее безопасно. Правда, спали мы все равно вполглаза, но до утра нас никто не потревожил. А когда вскоре после рассвета мы снова выдвинулись по направлению к крепости, то примерно на полпути обнаружили хм, сюрприз. Причем сюрприз не особо приятный, при виде которого Ворчун замер как вкопанный, а я удивленно присвистнул.
Оно стояло на берегу реки, понуро опустив голову и уронив вдоль костлявого туловища неестественно длинные руки. Впрочем, руками эти штуки называть было не очень правильно на каждом из четырех многосуставчатых пальцев виднелись таких устрашающих размеров когти, что иначе, как хапалками, эти клешни было не обозвать.
Кожа у твари оказалась темно-зеленой, гладкой, блестящей. И создавалось впечатление, что снаружи ее покрывало нечто вроде слизи. Росту в существе было метра два. Худое до отвращения. Все какое-то кривое, непропорциональное, словно мутировавший прямоходящий кузнечик. Длинные, согнутые в коленях и похожие на узловатые корни ноги. Полукруглые, наползающие друг на друга хитиновые пластины, которые надежно прикрывали живот и грудь. Сидящая на тонкой, защищенной черными чешуйками шее голова с вытянутым назад черепом чем-то напоминала «чужого» из знаменитого ужастика Ридли Скотта. За исключением того, что у существа не было глазниц. Зато ротовая щель оказалась огромной. Думаю, что влез бы туда целиком, если бы тварь как следует разинула пасть.
Кожа у твари оказалась темно-зеленой, гладкой, блестящей. И создавалось впечатление, что снаружи ее покрывало нечто вроде слизи. Росту в существе было метра два. Худое до отвращения. Все какое-то кривое, непропорциональное, словно мутировавший прямоходящий кузнечик. Длинные, согнутые в коленях и похожие на узловатые корни ноги. Полукруглые, наползающие друг на друга хитиновые пластины, которые надежно прикрывали живот и грудь. Сидящая на тонкой, защищенной черными чешуйками шее голова с вытянутым назад черепом чем-то напоминала «чужого» из знаменитого ужастика Ридли Скотта. За исключением того, что у существа не было глазниц. Зато ротовая щель оказалась огромной. Думаю, что влез бы туда целиком, если бы тварь как следует разинула пасть.
Правда, в данный момент ей было не до меня черно-зеленый кошмарик оказался всецело поглощен торчащей из земли «тростью». Причем до такой степени, что пускал на нее липкие слюни, медленно-медленно раскачиваясь из стороны в сторону в такт слышной только ему мелодии.
А еще у него был хвост. Ну как хвост длинный черный отросток, больше похожий на хлыст. Кончик его пропадал в траве, так что наличие или отсутствие шипа я высмотреть не мог. Но открытие было интересным.
Осторожно спустившись на землю, я ползком подобрался к твари поближе и выглянул из-за куста. Рядом приглушенно заворчал волк, но я показал ему кулак, и Ворчун послушно замолчал. Существо нас так и не заметило. Похоже, его ничего, кроме «трости», не интересовало. А когда я посмотрел на него вторым зрением, то понял причину такой невнимательности: оказывается, драхт а это был именно он не просто так чах над артефактом. Выпустив из пасти полупрозрачные усики, монстр обвил ими деревянный набалдашник и вытягивал из него магию. Медленно, с явным трудом, кошмарик пил ее, как коктейль через слишком узкую трубочку. И был настолько поглощен процессом, что не обратил внимания на появившихся из леса, вооруженных до зубов, упакованных в доспехи всадников. И не услышал собачьего лая, при звуках которого мы с Ворчуном одновременно встрепенулись.
Только собак тут не хватало!
На наше счастье, конный разъезд в количестве пяти всадников и поджарого, похожего на помесь борзой и гончей пса двигался достаточно далеко от облюбованного нами убежища. Вдоль реки. Вернее, вдоль первой линии «тростей». Да и ветер дул в нашу сторону, так что от пса ждать неприятностей пока не следовало.
Воины тем временем увидели тварь и пришпорили коней, даже не пытаясь соблюдать конспирацию. Кошмарик все еще самозабвенно пил свой «коктейль». Собака яростно лаяла. Но он будто не слышал. И встрепенулся лишь после того, как один из всадников на полном ходу раскрутил, а затем запустил в тварь местный аналог бола[2], после чего драхт грохнулся навзничь, а нити, связывавшие его с артефактом, оборвались.
Именно в этот момент с монстром произошла удивительная метаморфоза: сбросив оцепенение, он яростно зашипел, а затем с невероятным проворством извернулся и полоснул когтями по опутавшим лапы веревкам. Раздался треск. Обрывки пут упали на землю. Драхт молниеносно вскочил, продемонстрировав поистине фантастическую скорость, но тут один из всадников метнул в него копье, и кошмарика буквально отшвырнуло на ближайшее дерево, пришпилив к стволу тяжелым металлическим наконечником.
Правда, убить его это не убило; издав еще одно яростное шипение, драхт одним ударом лапищи переломил копье пополам. Однако мозгов выдернуть его у монстра уже не хватило. Пока он безуспешно царапал лапами пробитую глотку, его уже окружили со всех сторон. Захлебывающийся лаем пес цапнул бедолагу за хвост, оттянув его в сторону и при этом оказавшись вне досягаемости когтей. Воины тем временем покинули седла, на ходу выдергивая кто меч, кто топор. После чего ловко обрубили драхту сперва одну, а затем и вторую лапу. Так же незатейливо избавили его от нижних конечностей, забрызгав всю округу ярко-зеленой кровью. А когда он перестал представлять угрозу, принялись ожесточенно рубить покрытую чешуей шею, успокоившись лишь после того, как тяжелое тело с гулким стуком ударилось о землю.
Я в это время молча оценивал работу команды.
Похоже, для них это была привычная практика. Как только драхт затих, пес тут же выплюнул хвост и отбежал в сторону. А воины подтащили мертвую тварь к воде, после чего принялись сноровисто разделывать тушу, привычно и умело просовывая лезвия в узкие сочленения между пластинами.
Я в это время молча оценивал работу команды.
Похоже, для них это была привычная практика. Как только драхт затих, пес тут же выплюнул хвост и отбежал в сторону. А воины подтащили мертвую тварь к воде, после чего принялись сноровисто разделывать тушу, привычно и умело просовывая лезвия в узкие сочленения между пластинами.
Минут через десять на берегу остались лежать лишь белесовато-зеленые внутренности, больше похожие на заплесневелую кашу. Весь хитин, даже чешуйки с горла, незнакомцы аккуратно срезали, прополоскали в реке, после чего побросали в мешки и, запрыгнув в седла, двинулись дальше. А вот отрубленную голову они почему-то не забрали. Более того, к ней вообще никто не притронулся. Хотя с остальным телом ребята возились спокойно и даже не надели перчаток.
Когда стук копыт и собачий лай затихли вдали, мы с Ворчуном спустились к реке.
Фу, что за вонь!
Я скривился: несло от останков, словно от кучи гнилого мяса, успевшей частично разложиться на солнце. По внешнему виду впечатление было аналогичным, но при этом я не увидел ни кишок, ни остального ливера, что несколько озадачивало. И что самое интересное, белесовато-зеленая масса протухала прямо на глазах, словно под действием солнца в ней резко усилились процессы гниения. Всего через двадцать минут у меня под ногами растеклась и принялась быстро впитываться в землю тухлая вода с ошметками плоти. Но и среди них я, как ни старался, не нашел ни единой кости.
Одна голова осталась лежать, как лежала, и только она умудрилась не стухнуть, каким бы странным это ни выглядело. Наверное, потому что хитин в данном случае сыграл роль экзоскелета?
Я присел на корточки, чтобы изучить голову монстра повнимательнее, и тут Ворчун сердито рыкнул.
«Не тронь, молча посоветовал он, остановившись вдалеке от трупа. Плохой запах. Опасно».
Я благоразумно убрал руку и взял палку.