Довольно! тонко крикнул Тайлес, и голос перешел у него в фальцет. Не желаю слушать, как какая-то шарлатанка оскорбляет моего сеньора и его супругу! Не прощу такого неуважения! Отныне здесь будет править Орден Белой Розы. Конец вашим рассадникам тьмы и предрассудков. А я, рыцарь Белой Розы
Довольно! тонко крикнул Тайлес, и голос перешел у него в фальцет. Не желаю слушать, как какая-то шарлатанка оскорбляет моего сеньора и его супругу! Не прощу такого неуважения! Отныне здесь будет править Орден Белой Розы. Конец вашим рассадникам тьмы и предрассудков. А я, рыцарь Белой Розы
Слушай, ты, молокосос, прервал Геральт, скверно ухмыльнувшись. Сдержи свой дурной язычишко. Ты разговариваешь с женщиной, которую должно уважать. Тем более рыцарю Белой Розы. Правда, чтобы стать таковым, последнее время достаточно внести в скарбницу Капитула тысячу новиградских крон, потому-то Орден и стал скопищем отпрысков ростовщиков и портняжек, но какая-то порядочность в вас, надеюсь, еще сохранилась? Или я ошибаюсь?
Тайлес побледнел и потянулся за мечом.
Фальвик, сказал Геральт, не переставая усмехаться, если он вытянет меч, я отберу и отстегаю сопляка по заднице. А потом вышибу им двери.
Тайлес дрожащей рукой вытащил из-за пояса железную перчатку и со звоном кинул на пол к ногам ведьмака.
Я смою оскорбление Ордена твоей кровью, выродок! взвизгнул он. Вызываю тебя на поединок! Выходи во двор!
У тебя что-то упало, сынок, спокойно произнесла Нэннеке. Подними, пожалуйста, здесь сорить не положено, здесь храм. Фальвик, уведи отсюда своего придурка, иначе это кончится несчастьем. Ты знаешь, что надо передать Эреварду. Впрочем, я напишу ему личное письмо: вы не вызываете у меня доверия. Убирайтесь отсюда. Найдете выход сами, надеюсь?
Фальвик, удерживая разъяренного Тайлеса железной хваткой, поклонился, звякнув латами. Потом посмотрел в глаза ведьмаку. Ведьмак не улыбался. Фальвик перекинул через плечо карминовый плащ.
Это был не последний наш визит, почтенная Нэннеке, сказал он. Мы вернемся.
Именно этого я опасалась, холодно ответила жрица. К несчастью.
Меньшее зло
1Первыми, как обычно, на него обратили внимание кошки и дети. Полосатый котяра, дремавший на нагретой солнцем поленнице, приподнял круглую голову, прижал уши, фыркнул и юркнул в крапиву. Трехгодовалый Драгомир, сын рыбака Тригли, прилагавший на пороге хаты все усилия к тому, чтобы еще больше испачкать и без того грязную рубашонку, раскричался, уставившись полными слез глазами на проезжавшего мимо верхового. Ведьмак ехал медленно, не пытаясь опередить воз с сеном, занимавший всю ширину улицы. За ведьмаком, вытянув шею и то и дело сильно натягивая веревку, трусил привязанный к луке седла навьюченный осел. Кроме обычного груза, длинноухий трудяга тащил на спине большую штуковину, обернутую попоной. Серо-белый бок осла покрывали черные полоски запекшейся крови.
Наконец воз свернул в боковую улочку, ведущую к амбарам и пристани, от которой веяло бризом и несло смолой и воловьей мочой. Геральт поторопил лошадь. Он оставил без внимания приглушенный крик торговки овощами, уставившейся на костлявую, когтистую лапу, свисающую из-под попоны и подпрыгивающую в такт шагам осла. Не оглянулся и на растущую кучку возбужденных людей, следовавших за ним.
Перед домом войта, как обычно, было полно телег. Геральт соскочил с кобылы, поправил меч на спине, перекинул узду через деревянную коновязь. Толпа, следовавшая за ним, образовала вокруг осла полукольцо.
Вопли войта были слышны уже от самого входа в дом.
Нельзя, говорю! Нельзя, мать твою! По-людски не понимаешь, паршивец?
Геральт вошел. Перед войтом, низеньким и толстым, покрасневшим от злости, стоял кмет, держа за шею вырывающегося гусака.
А тебе чего О господи! Это ты, Геральт? Уж не ослеп ли я? И снова обращаясь к просителю, крикнул: Забирай это, хамло! Оглох, что ли?
Сказали, бормотал крестьянин, косясь на гуся, вот, дескать, надыть чегой-то дать, уважаемый, потому как иначе-то
Кто сказал? рявкнул войт. Кто? Это что же, выходит, я взятки беру? Не позволю, сказано тебе! Вон, сказано тебе! Привет, Геральт.
Привет, Кальдемейн.
Войт, пожимая руку ведьмаку, хлопнул его по плечу свободной рукой.
Ты тут не бывал, почитай, года два? А? Что ж ты нигде не усидишь-то? Откуда занесло? А, хрен с ним, не все равно откуда! Эй, кто-нибудь, тащите сюда пива! Садись, Геральт, садись. У нас тут, понимаешь, черт-те что творится, потому как завтра ярмарка. Ну, что там у тебя, выкладывай!
Потом. Давай выйдем.
Толпа была уже раза в три побольше, но свободное пространство вокруг осла не уменьшилось. Геральт отвернул попону. Толпа ахнула и попятилась. Кальдемейн широко раскрыл рот.
Потом. Давай выйдем.
Толпа была уже раза в три побольше, но свободное пространство вокруг осла не уменьшилось. Геральт отвернул попону. Толпа ахнула и попятилась. Кальдемейн широко раскрыл рот.
Господи, Геральт? Это что такое?
Кикимора. Не будет ли за нее какой-нибудь награды, милсдарь войт?
Кальдемейн переступил с ноги на ногу, глядя на паучье, обтянутое черной высохшей кожей тело, на остекленевший глаз с вертикальным зрачком, на иглоподобные клыки в окровавленной пасти.
Где Откуда
На плотине, верстах в четырех от поселка. На болотах. Там, Кальдемейн, кажется, гибли люди. Дети.
Угу, отлично. Но никто Кто бы мог подумать Эй, людишки, по домам, за работу! Тут вам не балаган! Закрой ее, Геральт. Мухи слетаются.
В комнате войт молча схватил кувшин пива и выпил до дна не отрываясь. Тяжко вздохнул, потянул носом.
Награды не будет, угрюмо сказал он. Никто и не думал, что такая такой сидит на соленых болотах. Факт, несколько человек пропало в тамошних местах, но Мало кто лазил по тем трясинам. А ты-то как там очутился? Почему не ехал большаком?
На большаках не заработаешь, Кальдемейн.
Я забыл. Войт, надув щеки, сдержал отрыжку. А ведь какая была тихая округа! Даже домовые и те редко отливали бабам в крынки с молоком. И вот, поди ж ты, под самым боком какая-то дрянь. Выходит, надо тебя благодарить. Потому как заплатить не заплачу. Фондов нету. На награды-то.
Скверно. Немного наличных мне б не помешали, чтобы перезимовать. Ведьмак отхлебнул из кружки, смахнул с губ пену. Отправляюсь в Испаден, да не знаю, успею ли до снега. Могу застрять в каком-нибудь городишке вдоль Лутонского тракта.
Надолго к нам, в Блавикен?
Нет. Нельзя засиживаться. Зима подпирает.
Где остановишься? Может, у меня? На мансарде есть свободная комната. На кой тебе к трактирщикам переться? Обдерут как липку, разбойники. Поболтаем, расскажешь, что в мире слыхать.
Охотно. А как на это твоя Либуше? Последний раз я заметил, она не очень-то меня жалует.
В моем доме бабы ни гугу. Но так, между нами, постарайся не делать при ней того, что недавно выкинул за ужином.
Ты имеешь в виду, когда я запустил вилкой в крысу?
Нет. Я имею в виду, что ты в нее попал, хотя было темно.
Я думал, будет забавно.
Оно и было. Только не делай этого при Либуше. Слушай, а эта как там ее Куки
Кикимора.
Она тебе для чего-то нужна?
Интересно, для чего бы? Если награды не будет, можешь выкинуть ее на помойку.
А знаешь, это мысль. Эй, Карэлька, Борг, Носикамень! Есть там кто?
Вошел городской стражник с алебардой на плече, с грохотом задев острием о притолоку.
Носикамень, сказал Кальдемейн, прихвати кого-нибудь в помощь, забери от хаты осла вместе с той дрянью, что покрыта попоной, отведи за хлевы и утопи в навозной яме. Усек?
Угу Слушаюсь Только, милсдарь войт
Чего еще?
Может, прежде чем утопить
Ну?
Показать ее мэтру Ириону? А вдруг ему куда-нито сгодится?
Кальдемейн хлопнул ладонью по столу.
А ты не дурак, Носикамень. Слушай, Геральт, может, наш городской колдун отвалит тебе чего за эту падаль? Рыбаки приносят разных чудовищ, восьминогов там, крабаллонов, каракатов, на этом многие заработали. А ну пошли в башню.
Разбогатели? Собственного колдуна завели? Навсегда или временно?
Навсегда. Мэтр Ирион. Уже год как в Блавикене. Сильный маг, Геральт, сразу видно.
Не думаю, чтобы ваш сильный маг заплатил за кикимору, поморщился Геральт. Насколько мне известно, она на эликсиры не годится. Думаю, Ирион только отчитает меня. Мы, ведьмаки, не очень-то дружим с волшебниками.
Никогда не слышал, чтобы мэтр Ирион кого-нибудь обругал. Заплатит ли, не обещаю, но попытка не пытка. На болотах таких куки это, кикимор, может быть, много. И что тогда? Пусть колдун осмотрит ее и в случае чего наведет на топи какие-нибудь чары или чего там еще.
Ведьмак ненадолго задумался.
Ну что ж, один-ноль в твою пользу, Кальдемейн. Рискнем. Где моя шапка?
2Башня, сложенная из гладко отесанных гранитных блоков, увенчанная каменными зубцами, выглядела вполне представительно, возвышаясь над побитыми крышами домов и полуразвалившимися кровлями халуп.
Вижу, подновил, сказал Геральт. Волшебством или вас на работы согнал?
В основном чарами.
Какой он, этот ваш Ирион?
Вижу, подновил, сказал Геральт. Волшебством или вас на работы согнал?
В основном чарами.
Какой он, этот ваш Ирион?
Вполне нормальный. Людям помогает. Но отшельник, молчун. Почти не вылазит из башни.
На дверях, украшенных розеттой и инкрустированных светлым деревом, висела огромная колотушка в форме плоской пучеглазой рыбьей головы, державшей в зубастой пасти латунное кольцо. Кальдемейн, видать, знакомый с действием механизма, подошел, откашлялся и проговорил:
Приветствует войт Кальдемейн, явившийся к мэтру Ириону по делу. С ним приветствует также ведьмак Геральт из Ривии, также явившийся по делу.
Долгое время ничего не происходило, наконец рыбья голова, пошевелив зубастыми челюстями, выпустила облако пара.
Мэтр Ирион не принимает. Уходите, добрые
Я не добрый человек, громко прервал Геральт. Я ведьмак. А вон там, на осле, лежит кикимора, которую я убил недалеко от городка. Любой волшебник-резидент обязан заботиться о безопасности района. Мэтру Ириону ни к чему оказывать мне честь беседой, и он не обязан меня принимать, ежели такова его воля. Но кикимору пусть осмотрит и сделает соответствующие выводы. Носикамень, раскрой кикимору и свали ее здесь, у самых дверей.
Геральт, тихо сказал войт. Ты-то уедешь, а мне тут придется
Пошли, Кальдемейн. Носикамень, вынь палец из носа и делай что велят.
Сейчас, проговорила колотушка совсем другим голосом. Геральт, это верно ты?