Пока он возится, она садится на край постели и медленно закидывает ногу на ногу. Клиенту нельзя дать опомниться и сформулировать возможные вопросы, поэтому Лиза говорит сама.
У меня было горе. Я думала, что рехнусь. Поплакалась подруге, и она сказала, что знает средство, и называется оно «Леонидин». Если принимать в крайних обстоятельствах, жизнь налаживается. Честно говоря, я не поверила, но как только ты пришел
Лиза тянется к правому из стоящих на журнальном столике бокалов.
Ее пальцы на лету перехватывает рука Леонида, колючие сухие губы покрывают ладонь поцелуями и ползут по запястью вверх, почти до самого локтя. Вторая рука забирается под пеньюар.
Да, это не Кирилл. Даже, наверное, не Алекс. Работать с такими одно удовольствие, они за тебя сами все делают.
Не так быстро, ковбой, смеется Лиза и пытается вырваться. Говорю же, у меня горе. Было. Имейте совесть, мистер. Еще успеется.
Хорошо, согласно трясет головой гость. Буду медленно и печально.
Он тянется к выключателю и гасит свет и без того приглушенный.
Подожди же, смеется Лиза. Она поднимается и вновь включает торшер. Давай все-таки выпьем
Леонид уже у бокалов. Его спина перекрывает вид.
Лиза быстро заглядывает справа и принимает из его рук ближний бокал:
За что?
За тебя! Прямой мужской взор блестит и туманится одновременно. И за эту чудесную ночь! И за то, что «Леонидин» никогда не отказывает принимайте как после еды, так и натощак, и рекомендуйте подругам!
И чтобы прошлое не мешало!
А вот это особенно хорошо! Чин-чин!
Терпкая сладость разливается по пищеводу.
Потанцуем? предлагает кавалер.
- - -
Ночь с субботы на воскресенье, 4
Говорят, любовь это болезнь, проходящая, если больные достаточно долго лежат в постели. Врут. Потому что смотря с кем. С любимым не проходит.
Алена стонет. Мечется по смятому матрасу, путаясь в полах халата. Забыла снять. Какая разница.
Он отказался. Ее Кирилл. До свадьбы оставалась неделя.
Невозможно. Но зачем похитителям врать? Сорвать двойной куш? То есть
Она вскакивает, но тут же вновь садится на жесткий сундук. Перед глазами колышутся цветные круги. Голова трещит от усилий.
Возможно, похитители уже получили деньги с Кирилла и хотят еще?
Она падает ничком на матрас. Нет. Назови они сразу двойную, тройную, любую цену Кирилл бы
Кирилл что? Нашел бы? Землю бы перевернул, но собрал?
Значит, не собрал. Не нашел. Не перевернул.
Снова шаги. Уже привычные, мужские. Скрип. Свет. Пародия на лицо. Корзинка вниз.
На этот раз не еда, а что-то громоздкое и угловатое. В корзине оказывается переносной проигрыватель видеодисков со встроенным экраном. Приложенная записка гласит: «Посмотри. И еще раз подумай над нашим вопросом».
Она включает и чуть не падает в обморок. Кирилл. Он смотрит в камеру. Глаза тусклые.
Алена он едва выталкивает слова. Извини. Ничем не смогу тебе помочь.
Алена задыхается. Кирилл без одежды. В чужой постели. На заднем плане видны женские вещи. Мало того там успела мелькнуть женская фигура, одетая в домашнее.
Алена задыхается. Кирилл без одежды. В чужой постели. На заднем плане видны женские вещи. Мало того там успела мелькнуть женская фигура, одетая в домашнее.
Прости, что так получилось долдонит несостоявшийся муж, что пришлось сказать это вот так Я ухожу к другой. Когда-нибудь ты поймешь меня. Прости.
Запись закончилась.
Сверху опустили новый мини-плакат:
«Ну не сволочь? Что нам теперь с тобой делать?»
Мозг вдруг включается. Если никто не заплатит, выхода отсюда нет. Выкручиваться нужно самой.
Кто еще может собрать ради нее такую сумму? Друзьями-подругами не обзавелась. На работе коллеги таких денег в глаза не видели. Друзья Кирилла? Володя Горский? Володей, а не Владимиром Терентьевичем, он стал в первый же день знакомства, замучив комплиментами во время спонтанного танца. Буквально заставил называть на ты. И то, что произошло на следующей встрече, которой она так не хотела и куда все же пошла, вняв нечеловечески-страстным мольбам о помощи Вот и проявляй после этого сострадание.
Он обещал золотые горы. Цветами усыпать, на руках носить. Квартиру снял и говорил, что для нее. Врал, конечно. Но как же врал
А все из-за Расула. О, кстати.
Алена оживает.
Запишите, сообщает вверх. Владимир Горский и Расул Гаджиев.
Корзинка уносится вверх и вскоре возвращается. Снова с проигрывателем, без записи с Кириллом, но с несколькими комплектами батареек и стопкой других дисков.
Кино о любви. Много.
Слезы душат Алену. Рыдания. Истерика. Боль долгая и почти смертельная. Кулаки об стену в кровь.
Успокоение приходит нескоро.
- - -
Он преклоняется перед этим совершенством. Боготворит.
Ее глаза Что скрывается за влажной поволокой этих закрытых сейчас небесных очей, чей взгляд так неумолимо притягивает, сладко щебечет и нежно шепчет, бесконечно много обещает, больно обжигает, рвет душу в клочья, крадет уносящееся сознание и бьет острием копья прямо в сердце?
Он не может без этих глаз. С каждой секундой погружения в них его засасывает все глубже и глубже, в них он вязнет, как в меде, утопает и, в конце концов, бьется головой о неожиданно податливое мягкое дно и наслаждается собственной беспомощностью, с трогательным трепетным удовольствием покоряясь неизбежному
Забыть слово «неизбежность». Теперь все в его руках. Получилось даже лучше, чем он надеялся. Еще несколько штрихов к картине, и шедевр будет готов. Жаль, никому не покажешь, не поведаешь. Что ж, не впервой.
Он смотрит на часы, скидывает балахон и прочее тряпье. Пора подчищать хвосты.
- - -
Она вышла, такси сразу умчалось. До подъезда еще метров сто, ближе не дали подъехать сугробы и ночующие на улице машины соседей, сейчас тоже превратившиеся в сугробы.
Гля, какая! Взгляд ночного искателя легких денег и удовольствий сканирует окружающую пустоту двора.
Напарник замечает это:
Если ты о том же, о чем и я
Ага.
Но Кристина видит. Точнее, чувствует. Чего боялась в собственном небезопасном дворе, настигло ее здесь.
Ноги сами несут вперед. Не зря. Две тени пускаются наперерез. У нее выигрыш в расстоянии и начальной скорости. До двери подъезда она доберется первой, но что потом?
Топот по снегу приглушен и оттого еще более злобен. Как будто хрустят кости. Темнота, страх, опасность сиамские близнецы. Разделяются только ножом хирурга.
Помогите! кричит она в ночи.
Ситуация однозначна. Ужас пробирает насквозь и вытесняет стужу. Зачем она изменила маршрут?..
Сейчас поможем, издевательски доносится от преследователей.
Пар изо ртов. Белые комья из-под ног.
Город спит. Он ничего не видит, ничего не слышит. Город привык к постоянным маленьким трагедиям, которые разыгрываются в его все переваривающем чреве.
- - -
Нежная рука опускается на плечо:
Выпей.
Лекарство на блюдечке. Кирилл глотает. Мысли не здесь. Мысли в тупике.
Кто его сдал? Уютная воспитательница? Врач-выпивоха? Говорливый дворник? Просто заметили на улице и выследили? Впрочем, можно вычислить местонахождение через Ай-Пи-адрес компьютера, с которого он отправил электронную почту, это муторно, но реально.
А если пофантазировать, то возможны и другие варианты.
Какая теперь разница. Алена потеряна.
Преодолевая очередной приступ кашля, он еще раз проверяет почту. Зачем не знает, на всякий случай. Чтобы чем-то себя занять.
Ответа от Алекса нет. Да нужен ли теперь?
Кирилл падает в постель и накрывается с головой. Не хочется показывать чужому человеку немужскую реакцию на потерю.
Всего лишь на секунду прикрыв глаза, он проваливается в давно и широко открытые ворота сна.
Облака. Умиротворение. Легкость.
Полет.
- - -
Вместо дома Леонида Алекс едет в офис. Спать уже не хочется, сон куда-то ушел. Хочется узнать последние новости.
Кстати, о новостях. Странно, что так долго ни от кого нет сообщений.
Алекс клянет себя последними словами: севший планшет поставлен на зарядку, но не включен. Отвлекли звонками, и за ночными приключениями совсем из головы вылетело. Алекс нажимает кнопку питания, экран вспыхивает загрузкой операционки.
К этому моменту впереди уже вырастает здание офиса. Издали Алекс видит, как на поскрипывающую белизну улицы выползает бронированным брюхом могучий бегемот с трехлучевой звездой на носу. Из клетки ограды за ним выпрыгивает второй той же марки, повыше и поугловатее. За ними резвая ухоженная кобылка Жанны. Вся тройка разномастно взрыкивает и растворяется в предутреннем сумраке.
На вахте дежурные доверительно сообщают босс вне себя. И, кстати, хорошо, что Алекс пришел, его как раз вызванивают ему оставлено срочное поручение.
Что еще?
Осуществить задержание.
Ознакомившись с подробностями, Алекс не сразу приходит в себя.
Почему я?
Вопрос не к нам.
Там уже кто-то есть?
Выехали. Сказали, будут ждать.
Алекс вздыхает.
Еду.
Он вновь выходит на холод, заводит служебную машину, к которой начинает привыкать, но прежде, чем тронуться, смотрит в планшет.
«Объявился». «Срочно жду новостей». «Потерявший и потерявшийся».
Кирилл. Поздно. Его уже нашли.
Алекс отправляется по указанному адресу. Нужно как-то спасать Кирилла. Если тот попадет в Сычевы застенки, с него сперва шкуру спустят, а уж потом начнут разбираться за что.
Алекс останавливается неподалеку от указанного места. Странно, никого из своих не видно. Может, еще получится отпустить попавшего в передрягу приятеля, а потом что-то придумать? Сбежал, дескать, или еще что.
Хотелось бы, но нельзя. Уловки не пройдут. Теперь нужно встать плечом к плечу и вместе держать удар. В конце концов, жизнь человека всегда дороже денег, и если Сыч этого не понимает
Прямо перед подъездом до Алекса доносится звук, который заставляет напрячься.
Только что спавший припаркованный автомобиль взревывает двигателем и практически прыгает с места в сторону заранее повернутых колес. То есть, прямо на Алекса, глаза которого не верят себе. Потому что за рулем и вообще в машине никого.
- - -
Тишина. Нервную полутьму нарушает лишь нескромное подглядывание уличного фонаря. Рядом тихое размеренное сопение. Он больше не может сдерживаться. Не притрагиваться. Не пытаться. Уже не может. И.
Он протягивает и кладет жаркую ладонь. Всего лишь. Кладет ее, бесцеремонно и жадно, на выставленную в бессознательном неведении пышность мягкую, чувственную, дремотно-нежную, полную временно спрятанных желаний и надежд на исполнение этих желаний. А затем
Бьет по ушам божественная музыка. Благодать снисходит на двигающееся в исконном ритме тело, свет рассеивает мрак, а воздух пляшет искрами благословенной радости.