Никаких вдруг. Протяжные «А-а-а!!!» сменяло довольное «Ух!» и радостные возгласы, подбадривавшие оставшихся.
Я разогнался и рухнул в неизвестность.
Глава 6
С другой стороны оказался пологий склон с высокой травой. Скатились мы как на санках, только простыня у меня чересчур задралась, но в рамках приличий.
Ученицы направлялись в лес. Точнее, в рощу, которые здесь Грибные, как указано в названии. Правда, грибам еще не сезон, рановато, начало лета. Впрочем Другой климат другие сроки. И, чем черт не шутит, другие грибы.
Среди деревьев мерцал свет. Как вскоре оказалось, центр большой поляны занимал костер, разожженный заранее и полыхавший до небес. Дров угробили уйму. Понятно, в быту здесь дрова почти не нужны, разве только для поесть-помыться. Нам бы в Россию такой климат никогда бы в космос не полетели. Сидели бы под пальмой и ждали, когда банан свалится.
Встать в круг! скомандовала Аглая.
Само получилось, что я оказался между Томой и Зариной. Над поляной повисла бодрящая напряженность. Из припасенных в сторонке запасов Варвара достала чашу размером с горшок и длинный нож.
Тайный круг школы расширяется. Сегодня нас больше, чем вчера, завтра будет больше, чем сегодня, тоном жрицы, свершающей жертвоприношение, вещала Аглая. Мы здесь, чтобы частицы души Тайного круга продолжали жить в каждом сердце после возвращения домой. Клянетесь ли вы никогда не забывать этих дней, которые мы проведем вместе, в помощи и дружбе, сострадая в горе и поддерживая в борьбе?
Клянемся, послышались голоса.
Не слышу! истерично взвилась Аглая.
Ей бы черный квадратик под нос ну вылитый фюрер на митинге. Умения работать с толпой ораторше явно не занимать.
Над лесом грянуло:
Клянемся!
А если в трудную минуту к вам за помощью обратится член Тайного круга, с годами ставший соперником или начальником, поможете или оттолкнете? Казните или помилуете?
Поможем! Помилуем!
Огонь в костре был меньше огня в глазах, обстановка действовала как наркотик. Дым, пламя, тьма, плечо товарища и единодушный рев объединял в общий организм. Каждый был каждым и был всеми. Совершенно забывалось, что общий организм обычно это рукотворный механизм, которым кто-то управляет для некой надобности.
Нас мало, но вместе мы сила! Клянетесь ли, что никто и никогда не поднимет руку друг на друга, кроме как во исполнение закона?
Дружный ответ:
Клянемся!
Что будет с отступником?
Не жить такому на земле!
Клянетесь ли по прошествии лет, когда станете важными и толстыми, помнить о сегодняшней клятве?
Клянемся!
Давай, последовал приглашающий жест Дарьиной дочке.
Варвара поднесла инструмент. Похожим на кинжал ножом Аглая полоснула себя по руке. Кровь, темная в сполохах огня, брызнула в чашу.
Скрепим нашу клятву!
Чаша и нож пошли по кругу. Каждый отдавал несколько своих капель. Большинство делало надрез на руке, я же ткнул острием кончик пальца, как в поликлинике, и выдавил сколько нужно. Через минуту прижатая большим пальцем ранка даже не выглядела раной. У полосовавших себя девчонок проблем с остановкой кровотечения было больше.
Вернувшаяся чаша торжественно встала на ладони Аглаи. Подняв и показав всем, девушка слила часть в поднесенный Варварой кувшин. Тоже домашняя заготовка. Костер, кувшин, чаша, кинжал специально длинный и страшный Нехило девочки подготовились. Давно отработанный сценарий?
Все слышали о кровавых временах ложных пророков, об акопалипсе и о пророчестве свихнувшейся царицы о трех царях, что разрушат мир пусть все делают вид, что не верят в него. Но. Если история повторится или пророчество сбудется, если произойдет невероятное, то мы Тайный круг только мы и только вместе сможем противостоять невероятному злу.
Аглая подняла чашу, Варвара кувшин.
Здесь сцеженное сбродившее молоко кормилиц и часть наших душ. Плоть и кровь Аллы-всесвидетельницы, да простит Она нас и примет.
Шаг в бок они остановились у бледного лица ближайшей ученицы:
Быть верной Тайному кругу клянусь! И да покарает судьба отступников!
Да покарает! поспешно вымолвила ученица. Клянусь!
Пальцы Аглаи погрузились в чашу и вынырнули красными, обтекающими багровыми каплями. Кувшин уперся в губы ученицы.
Быть верной Тайному кругу клянусь! И да покарает судьба отступников!
Да покарает! поспешно вымолвила ученица. Клянусь!
Пальцы Аглаи погрузились в чашу и вынырнули красными, обтекающими багровыми каплями. Кувшин уперся в губы ученицы.
Пей!
Та приподняла сосуд за низ и судорожно глотнула. Выставленные указательный и средний пальцы вожачки провели по лицу девчонки две полосы, слева направо от уха до уха, через щеки и рот. Потом по лбу. И по горлу в завершение будто ножом.
Шаг к следующей.
Клянешься?
Клянусь!
Пей!
Все умолкли, повисла жуткая тишина. Только костер потрескивал, дергая нервные струны. Музыка выходила зловещая.
Ритуал продолжался шаг за шагом и вгонял в гипноз. Вот отхлебнула и раскрасилась в воинственного индейца маленькая Зарина. Сосуд коснулся моих губ.
Что за бурда! Чем-то напомнило самодельный кумыс довелось однажды попробовать. Противно до ужаса. Нет, скажем так: на любителя. Кому-то же и водка вкусная. Но человечий кумыс с человечьей кровью Извращенцы. Показушники. Им в нашем мире кино снимать или в гаражах пугать первоклашек.
Едва глотнув, я получил по лицу холодными мокрыми пальцами.
Клянусь! вылетело у меня послушно, повторил за всеми.
По завершении круга Аглая вымазала свое лицо остатками полностью в красное.
Да будет так!
Круг распался, девчонки принялись плести венки. Зарина увидела, что я не плету, и сделала два. Заботливая у меня заложница.
Готовы? поднялась во весь рост вожачка.
Да!! исторгли предвкушение «старенькие», забивая звуком удивление новеньких.
Вперед!
С несусветным ором, визгом и улюлюканьем размалеванные девицы и я понеслись сквозь лес. Через минуту обозначилась цель: деревенька. Кургузые домишки как выстроенные по периметру часовые огораживали хозяйственные постройки и небольшой прудик, необычайно узкие проемы окон глядели наружу, двери строго выходили на двор. От волков, скорее всего, чтобы успеть заскочить внутрь. Дальний, чуть отстоявший от остальных домик, выглядел крепче, сверху торчала кирпичная труба. Видимо, кузница. Крыши с небольшим скатом, крыты соломой. Что еще нужно в таком климате?
Сейчас деревня спала.
Это был обыкновенный налет. Вопя и воя, девчонки врывались в дома и выволакивали крепостных мужиков, те едва успевали повязать свои юбки из длинного отреза дерюги. Сопротивления никто не оказывал.
Восемь понукаемых мужиков покорно последовали к костру.
Зрелища! заорала толпа.
Мужики вздохнули, переглянулись. Дескать, ничего не поделаешь, не в первый раз и, увы, не в последний, судьба, однако. По-нашему говоря угораздило.
Началась массовая драка-свалка. Сначала четыре на четыре, потом как придется. В полную силу. Они пихались, толкались, лупили по мордасам. Тела грузно опрокидывались, лбы трещали. Все дрались со всеми. Когда кто-то падал, победитель начинал месить соседа.
Ученицы внимательно следили, за кого-то болели, кричали, подбадривали. Давали советы. Кто-то просто забавлялся, кто-то учил практику боя на живом примере.
В ухе раздался голос Томы:
Как тебе соседка?
Я пожал плечами.
Нормально. Что еще сказать? Она спрашивает не для узнать, а для уязвить. Забавная.
Я заметила.
Тон был непонятен. Среднее между покалывающе-веселым летним дождиком и холодным душем. Невзирая на взаимоисключаемость понятий. Томе удавалось и не такое.
Прямо ревность какая-то. Одно слово, девчонка.
На «арене» остался один победитель. В том смысле, что остался на ногах. Ему достался одобрительный вой.
Рискнет кто-нибудь с голыми руками выйти против деревенского чемпиона? насмешливо осведомилась Аглая.
Сама при этом не вышла.
Намек был прозрачен. Все посмотрели на Карину, как самую старшую и крепкую. Та все поняла, поднялась с земли. Нисколько не стесняясь, перемотала простынь во что-то наподобие тоги, но повыше и связав концы, чтобы не мешали. Крестьянин шагнул навстречу.
Тростинка рядом с пнем. Который катится. На нее. Девочки ахнули. Для мужика это шанс хоть как-то насолить благородным обидчицам. Хотя бы одной из недосягаемых стерв. Единственный шанс в жизни, разрешенный и ненаказуемый. Все видели он его не упустит.
Ноги Карины напружинились, тело склонилось вперед, будто к броску. Чего ждет?! Тяжелая туша уже наваливалась, несокрушимая, как айсберг на лодочку
Карина совершила бросок. Не на противника, а противника. Перехватив руку, она провернулась корпусом, и многокилограммовый недотепа обтек ее бедро, позорно грохнувшись на спину. Хм, а ведь моя школа. Усвоила с одного раза. Прирожденный боец.
На прощание победительница заломила палец побежденного. Покидая поле битвы под неописуемый рев толпы, Карина подмигнула мне. Прощен?
Аглая что-то скомандовала, и мужиков поставили в шеренгу.
Домой!
Пятки засверкали в прямом смысле, в нас полетели комья земли. Так полетели, что напрашивалось: они это специально.
Один на третьего! послышался возглас справа.
Два на пятого! слева.
Три на первого! Два на второго! Три на седьмого! Еще три на седьмого!
Ученицы делали ставки: кто добежит до леса первым.
От уразумения, кто победил, отвлекло происходившее рядом: выигравшие задирали проигравшим простыни и вмазывали смачного «леща». В оговоренном количестве. Я развернулся и пошел в сторону школы.
Аглая успевала все, в том числе следить за каждым.
Чапа! Еще будет забава и прыжки через костер!
Нет уж, хватит.
В следующий раз.
Но мы рассчитывали! подхватило сразу несколько голосов. Нужны все, иначе не получится
Им нужно поровну, объяснила догнавшая меня Зарина.
Кто-то все же смилостивился:
Пусть идет, бывают же дни
Но забава
Зарина выкрикнула:
Я тоже ухожу!
Золотоволосое чудо безмолвно зашагало рядом. А Тома осталась, опьяненная непредставимой дома вседозволенностью.
Я умудрился пройти мимо замаскированного подземного хода. Зарина окликнула меня и первой шмыгнула в лаз. Ее в некотором роде шокирующая естественность, воспитанная простотой местных нравов, и безрассудная привязанность ко мне поражали. И, честно говоря, очень нравились.
На выходе мы логично направились в комнату, но рассмеялись, разглядев свои рожи, а также руки и прочие ноги. Затем пошикали друг на друга, вспомнив о необходимости соблюдать тишину и снова взорвались тщательно сдерживаемым хохотом. Подавились, закашлялись и принялись откровенно ржать, как ненормальные. Добравшись, наконец, до помывочной, оттерли друг другу физиономии, помогли с ногами и в относительном порядке добрались, наконец, до комнаты, где уснули раньше, чем измотанные тела коснулись лежаков.