Полтора метра вроде бы совсем немного Вот-вот. Вроде бы. Стоило же посмотреть вниз
Отпустив девушку, я отчаянно прыгнул, оттолкнувшись одной ногой. Приземлился на все четыре. Быстро повернулся и подхватил прилетевшую Тому, чьи глаза напомнили колеса самоката: столь же большие, выпуклые, неживые и, кажется, куда-то катившиеся. Но жизнь в них вернулась мгновенно. Я вновь сжал Томину руку и потащил за собой в пролом.
Не знаю, как, но бездонное препятствие преодолели все. Никто не упал, ни у кого не закружилась голова. Не в первый раз? Даже беременные и мамаши с грудными как-то прошли это место. Вот же, когда жизнь заставит, любое чудо по плечу. А у нас сердца выскакивали, зубы стучали, коленки тряслись.
Я ошибся, приняв пролом за выход. Просто очередная полупроходимая пещера, но откуда-то падал свет. Обдираясь об острые камни, стая двигалась к свету.
Впереди возник небольшой затор. Свет лился сверху. Дети плакали, тянули ручонки. Самки в меру возможностей успокаивали их, прижимая к себе, садясь прямо на голый пол и давая грудь. Или обвешивались детьми, как спецназовец оружием. Самцы порыкивали, наводили порядок. Толпа постепенно превращалась в ждущую своего часа очередь.
Круглая горловина уходила вертикально вверх. Меньше метра в диаметре. Метров двадцать в высоту. Несусветно высоко. Оттуда капало. Когда-то вода пробила себе путь. Теперь этим путем шли люди. Которые звери.
Выход сверкал вдали яркой звездочкой. Там, вверху, было солнце последнее, закатное. Счастье, что мы успели до темноты. Не представляю, как прыгали бы через пропасть, не зная, куда наступать, куда прыгать и зачем. Коленки снова затряслись от мыслей о неслучившемся.
Первые самцы во главе с вожаком уже лезли к свободе. Они поднимались по вертикальной дыре враскорячку, упираясь в стены руками и ногами. Одних детей вешали себе грудь и те висели, замолкнув, прижавшись, обхватив шеи руками, а торсы ногами. Других, совсем маленьких, передавали с рук на руки. Со стен сочилась вода. Сверху продолжало капать.
Прикрывающим вожак оставил Гиббона, помогавшего каждому забраться в дыру. Он подсаживал, рыкая на прощание, и должен был уйти замыкающим, проследив за всеми. То есть, за нами, низкоранговыми недотепами. Дело ладилось. Никто не мешкал, одна за одной мускулистые туши исчезали в проеме.
В очереди передо мной привычно оказалась Пиявка. Словно специально ждала. Любовно оскалившись в мою сторону, она расставила руки, упершись в стенки каменной горловины. Подсвеченное узкое тело в круге падающего света казалось душой, возносящейся к Богу. Ослепительно яркое сверху, бездонно-темное снизу, оно играло на выпуклостях невероятной светотенью и, наверное, это был единственный раз, когда назойливая зверюга показалась мне красивой. Она подтянулась, взвивая себя и легким движением улетая из подземного царства. Гиббон едва успел шлепнуть вдогонку по тощей ягодице. Быстро перебирая конечностями, смазливая самочка унеслась ввысь.
Теперь под дырой встал я. Вверх не глядел, вода и легкое каменное крошево из-под множества всаженных в стенки пальцев летели прямо в лицо. Мелькнула мысль: если кто-то сорвется
Боже упаси. Сработает эффект домино, верхние снесут нижних. Кто-то покалечится и уже не сможет вылезти. Многих просто задавят. Кого-то разобьет о камни.
Не думать об этом. Я распростер руки. Ладони мгновенно намокли, соприкоснувшись с холодной сыростью, гладкой и скользкой.
Почему не пропустил Тому вперед? Мог бы быть на подстраховке. Ладно, внизу Смотрик. Какой-никакой, а мужчина. Поддержит, надеюсь. Не подержит ему же хуже, Томе падать на мягкое.
Склизкая поверхность отталкивала. Другой не было. Руки предельно напряглись, усилием всего организма вознося его вверх. Снизу помогла мозолистая пятерня Гиббона, что подкинула как пушинку.
Ноги раскинулись, встав в распорку. Несколько робких перебирающих шагов, и я остановился, глянув вниз.
Вышедшую вперед Тому Гиббон отпихнул в сторону. Рыком позвал следующего. Подо мной вдруг оказался Смотрик. Он встал, расставил руки
Ррр! раздался отчаянный вопль мольбы.
Голос Томы.
Ррр! откликнулся я, быстро спускаясь обратно.
Грр! раскатился командный рык Гиббона.
Он не терпел неповиновения. Тома попыталась обойти его. Огромный самец просто откинул девушку на камни, чтоб не перечила. Она больно ударилась спиной, вытянулась, разбросав руки и ноги, лицо перекосило. Донесся стон.
Грр! рыкнул Гиббон на Смотрика, который глядел то на него, угрожающе надвинувшегося, то на отброшенную Тому, то на меня, спускавшегося прямо на голову.
Гиббон пригнулся, чтоб подсадить Смотрика. В этот момент я рухнул тому на плечи. Ноги парня подкосились, он свалился на волосатого самца.
Гиббон не зря занимал определенное место в иерархии. Здесь было честное общество, каждый стоил ровно столько, сколько стоил. Гиббон легко вывернулся, бросая меня в одну сторону, Смотрика в другую. Порядок был восстановлен.
Гр! Гигантский палец указал на дыру вверх.
Несколько оставшихся особей быстро полезли без очереди, не желая участвовать в чужих разборках. Скривившись от боли в боку, которым упал на выступ, я добрался до девушки.
Ты как?
Цела. Сейчас встану. Почему он?..
Грр! Подсаживавший предпоследнюю, не считая нас, особь, Гиббон приказал нам заткнуться.
Бегавшие глаза Смотрика не знали, что делать. Поднявшись, он потер ушибленные места и уныло побрел под дыру.
Гиббон взял его руками за талию и просто подкинул вверх. Остались только мы.
Ррр! указал он мне на светящуюся горловину, где только что скрылись ноги Смотрика.
Ррр! отказался я, вставая перед Томой в боевую стойку и готовясь защищать. Не на жизнь, а на смерть.
Разделявшее расстояние Гиббон преодолел в один прыжок, сильный удар сбоку смел меня в сторону. Прокатившись по камням, я дважды перекувырнулся. Едва сообразил, где верх, где низ. Затем попытался встать и не смог, ноги подкосились, я вновь упал на спину, сжимаясь от пронзительной боли.
Мое положение конечностями кверху успокоило самца. Приняв за позу покорности, на миг он навис надо мной, повелительно громыхнуло горделивым рыком, и волосатое чудище медленно обернулось к Томе.
Она моргнула, лицо побелело. Больше ни одна эмоция не отразилась на этом зависшем экране, с которого словно тряпкой стерло все иконки и красивые картинки. Только страшный белый фон: ни кровинки, ни движения, ни даже дрожи. Один сплошной режим ожидания. Помощи ждать неоткуда. Неизбежное случилось.
Ее ладонь нащупала камень и выбросила вперед.
Гиббон легко увернулся. Чуть не с улыбкой. Под чугунной тяжестью нестерпимо собственнического взгляда, с ног до головы обежавшего сладкую добычу, у девушки отказали мышцы. Мысли сплавились в единые комочки неведомого доселе страха.
Я кое-как поднялся и заковылял к ним. Руки и ноги против такого противника не оружие, поэтому камень с пола, замах
Не глядя, Гиббон лягнул меня в живот. Снова полет через площадку и искры в глазах с приветом от разбитого затылка.
Резким движением самец распял Тому под собой. Словно громада многотонного гусеничного монстра нависла над испуганным новобранцем. Бесноватый экипаж наводил стальное орудие на цель. Я снова перевернулся и на карачках пополз в сторону готовившейся бойни. Ближайший же камень был машинально запущен в закрывавшую полмира спину. Не попасть невозможно, но попасть полдела. Уравнение энергии вздохнуло над соотношением массы и скорости, результат скорчил виновато-ехидную рожицу, весьма похожую на ноль. Камень отскочил как пуля от противотанковой брони, даже следа не оставил. Но Гиббон взрыкнул от ярости. Я его достал пусть не физически, но морально. Вскинувшееся волосатое чудище прыгнуло на меня.
Теперь я оказался распят под ним. Ни рукой, ни ногой не шевельнуть. Свирепый оскал приблизился вплотную и я укусил противника за нос все, на что оказался способен.
ГРРР!!! люто взревел Гиббон.
Сверхъестественно чудовищный кулак взлетел надо мной
Уоуу!!! вылетело из той же пасти вместо недавнего рева, глаза закатились.
Это Тома с разбега врезала ногой по выпирающему сзади кожистому мячику. Стоявший на четвереньках громила съежился, непомерная тяжесть рухнула на меня, тихий вой ударил в уши и понесся вдаль.
Хрясь! звук взламываемой скорлупы гигантского яйца прекратил вой. Туша на мне застыла, безжизненный взор замер, удивленно глядя в лицо. С затылка на щеку капнуло красным.
Бессильно покачиваясь, Тома отбросила остроконечный булыжник.
Что теперь?
Надо бы выбросить, показал я на труп, из-под которого едва вылез. Перевалим через ребро пролома, там в двух метрах пропасть.
А сможем?
Я ее понимал. У меня тоже не было сил.
Сверху донесся подгоняющий рык. Кто-то озаботился задержкой. Если спустятся
Отступать некуда. Назад мы просто не пройдем, по темноте да без знания дороги. Оставаться здесь? Глухой номер. Рыкнувший сверху поставлен следить за выбирающимися низкоранговыми.
Лезь, приказал я, махнув на дыру в небо.
Мои руки приподняли Тому, она усиленно цеплялась за стены, распиралась руками и ногами, мелко переставляла их, упорно передвигаясь вверх.
А я остался. Без чужой помощи не залезть. Руки раскину, а сил подняться нет.
Чапа! позвала Тома. Ну?
Не могу, признался я.
Что же делать?
Рррр! гневно донеслось сверху.
Еще немного, и кто-то придет нас наказывать. А когда увидит труп
Чапа! снова раздался направленный ко мне шепот. Смотрик
Дальше последовало нечто неразборчивое. Я вскинул голову.
Смотрик спускался. Оказывается, он не полез к выходу, а ждал в тесной горловине, чем закончится схватка. Сумев просочиться мимо раскорячившейся Томы, парень спрыгнул вниз и подставил мне сведенные ладони.
Рр! сделал подкидывающее движение.
Дошло. Я наступил ногой в распор его рук и сильным рывком был заброшен в дыру, где успел зацепиться за скользкий камень боковин. Тома уже карабкалась ввысь. Правило трех опор соблюдалось четко иначе никак. Мои руки и ноги принялись перебирать по стенам, устремившись за ней. Внизу спокойно подтянулся на разведенных руках и втек в каменное жерло наш спаситель.
Опять спаситель. Ну-ну.
Вожак не следил, все ли вышли, и если кто не вышел, то почему. За него это делали услужливые самцы, практикующиеся для будущих схваток и поддерживающие свой авторитет высокоранговых. Они с удовольствием гоняли нас, безродных-беспородных, а отсутствие Гиббона если и заметили, то только обрадовались. Одним конкурентом на карьерной лестнице меньше. Общие интересы стаи их пока не заботили. Даже без «пока».