Селби передал текст Аморетт Стэндиш с просьбой немедленно отослать. Прежде чем он успел выйти из кабинета, зазвонил телефон. Подняв трубку, прокурор услышал голос Брэндона.
Кое-какие новостишки для тебя, Дуг, сказал шериф.
Удалось узнать настоящее имя?
Пока нет.
Связался с окулистом в Сан-Франциско?
Да. Он был очень занят, когда получил телеграмму, и лишь сейчас принялся за прошлые записи. Пока ничего не нашел, думаю, не очень и старался. Пришлось подхлестнуть его. Я сказал, что, если потребуется, мы сможем заставить его просмотреть копии всех рецептов. Он считает, что это широко распространенный тип очков. Однако я попросил, чтобы он составил список всех, кому были выписаны идентичные рецепты в последние годы, и телеграфировал нам.
Что еще? поинтересовался Селби.
Брэндон понизил голос.
Послушай, Дуг, осторожно начал он, оппозиция хочет попытаться вытащить нас на свет Божий.
Продолжай, сказал Селби.
Джерри Саммервилл, хозяин «Блейд», импортировал звезду криминального репортажа из Лос-Анджелеса по имени Карл Биттнер. Тот приобрел славу в некоторых ежедневных изданиях. Не знаю, во сколько это обойдется и кто все это придумал, но Саммервилл позвонил в Лос-Анджелес утром, так что Биттнер уже в городе. Он расспрашивал коронера и хорошенько прокачал Кашинга.
Ну и что Кашинг ему поведал, ты знаешь?
Нет. Биттнер очень быстро обработал его, заявив, что он специальный следователь и вроде бы имеет отношение к твоей команде. Ну, Кашинг слегка и распустил язык. Не знаю, правда, насколько серьезно Может быть, нам следует припугнуть эту пташку за то, что он выдает себя за официальное лицо?
«Специальный следователь» ничего не означает, медленно сказал Селби. Давай не будем особенно волноваться о том, что делают другие, и сосредоточимся на наших проблемах Ведь, в конце концов, в нашем распоряжении официальная машина, да и начали мы раньше их.
Ну, прямо скажем, не намного раньше, проворчал шериф. Мы собираем факты, а эти ребята могут ими воспользоваться.
Мы не обязаны делиться с ними всем, что нам известно, возразил Селби.
Как раз об этом я и хотел тебя попросить. Надо бы закупорить источник информации.
Что касается меня, я целиком за.
Значит, так и поступим. Теперь еще кое-что: Мистер и миссис Лесли Смит чистая фальшивка. Они дали адрес: Блер-Драйв, 3350. Этого номера в природе не существует. В различных уголках штата зарегистрировано по меньшей мере полсотни автомобилей на имя Лесли Смита.
Окей, после небольшой паузы сказал Селби, значит, твоя задача проверить все пятьдесят.
Я потолковал с Кашингом, продолжал шериф, и он сказал, что это была пара ребятишек, которые пустились на поиски приключений и воспользовались первым пришедшим им на ум именем.
Кашинг, возможно, и прав, возразил Селби, но расследование дела ведем мы, а не он. Не вызывает сомнения то, что в комнату пастора проникли через один из соседних номеров. Стул, подпирающий ручку, не позволял открыть двери триста двадцать первого номера, обе двери в триста двадцать третий были заперты, поэтому я склоняюсь в пользу триста девятнадцатого.
Но там никого не было.
В этом нам надо удостовериться, Рекс. Мне не нравится поведение Кашинга во всем этом деле. Он не сотрудничает с нами так, как надо. Не мог бы ты еще раз поговорить с ним и слегка припугнуть? Да, еще. Я обратил внимание на то, что письмо было напечатано аккуратно и четко, практически профессионально.
Я как-то не заметил этого, после секундного размышления сказал шериф. Но сдается мне, ты прав.
Напротив, сценарий, обнаруженный в портфеле, напечатан отвратительно: "буквы разбегаются, между словами разные интервалы, огромное количество забивок, а пунктуация никуда не годится. Не мог бы ты сверить письмо и сценарий?
т Ты полагаешь, их печатали разные люди, но на одной и той же машинке?
Именно. Это полностью вписывается в версию убийства. Сверив стиль машинописи, мы сможем чуть больше продвинуться в деле. Теперь, Рекс, вернемся к покойнику. Удалось узнать что-нибудь новое? Как насчет ярлыков на одежде?
Сейчас ведется проверка. Пальто было куплено у одной из фирм в Сан-Франциско. Никаких меток из прачечных. Как только проверю все вещь за вещью, дам тебе знать. Держи, сынок, голову выше и не волнуйся. Мы справимся.
Когда Селби повесил трубку, в кабинет проскользнула Аморетт Стэндиш и сказала негромко:
Там в приемной человек, который заявляет, что должен непременно видеть вас по делу чрезвычайной важности.
Не может ли он встретиться с одним из заместителей?
Нет.
Как его зовут?
Карл Биттнер.
Селби медленно кивнул.
Впустите его.
Входя в кабинет, Карл Биттнер, казалось, просто источал деятельную энергию. Почти такой же высокий, как Селби, он был лет на пятнадцать старше прокурора. Его узкое, чуть ли не иссохшее лицо с впалыми щеками, острыми скулами и тонкими губами не внушало симпатии.
Я, представился он, Биттнер из «Блейд», работаю по делу об убийстве. Что вы можете мне сообщить?
Ничего.
Биттнер в деланном изумлении приподнял брови:
Мне приходилось работать на крупные ежедневные газеты Лос-Анджелеса. Там окружной прокурор более дружелюбен по отношению к нам и делится информацией, которой располагает.
Значит, вам не повезло, что вы оказались у нас, ответил Селби.
Дело в том, продолжал Биттнер, что известность, которую приобретает расследование, часто позволяет прояснить туманные обстоятельства. Поэтому окружной прокурор считает весьма полезным сотрудничать с газетами.
Очень рад за него.
Вы не разделяете его позицию?
Нет.
Если вы нам все расскажете, то значительно увеличите шансы идентифицировать тело.
Какую информацию вы хотите получить?
Все, что известно вам, заявил Биттнер, плюхнулся в кресло, угнездился в нем поудобнее и закурил сигарету.
До настоящего времени я не располагаю информацией, которая позволяет установить личность покойного.
Итак, вы о нем ничего не знаете?
Буквально ничего.
Не связан ли он каким-либо образом с одной из голливудских актрис?
А разве он связан?
Я спрашиваю вас.
А я вас.
Не открывает ли ваше расследование возможность предположить, что в данном деле замешана киноактриса?
Я не могу ответить на ваш вопрос.
Почему?
Потому что еще не имел времени сопоставить различные факты.
Когда вы предполагаете их сопоставить?
Пока не знаю.
Биттнер поднялся, скривил бледные тонкие губы в ухмылке и произнес:
Премного благодарен, мистер Селби. «Блейд» появится в продаже через два часа. У меня как раз хватит времени, чтобы успеть написать о вашем враждебном отношении к прессе. Позвоните мне, если появится что-то новенькое. Гудбай!
Он с триумфальным видом захлопнул дверь кабинета, как будто заставил окружного прокурора сказать именно то, что надо.
Глава 8
Селби включил свет в своем кабинете и прочитал короткую телеграмму, которую он получил от шефа полиции Миллбэнка:
«Брауер имел много друзей среди служителей церкви. По полученному описанию провести идентификацию невозможно».
Селби взглянул на часы, чтобы успеть к назначенному времени. Ширли Арден и Траск должны прибыть через пятнадцать минут.
Прокурор развернул перед собой на письменном столе только что вышедший номер «Блейд». Первую полосу пересекал заголовок, набранный крупным шрифтом: «Преступлейие ставит в тупик-шерифа и окружного прокурора, новые некомпетентные чиновники, вынужденные признать свою беспомощность, отказываются от помощи прессы. Неопознанный пастор убит в городском отеле!» Затем следовал слегка передернутый отчет о преступлении. Колонка, озаглавленная «Комментарии», под которой стояла подпись Карла Биттнера, заставила Селби крепко стиснуть зубы. Она была составлена в худшем стиле желтой прессы.
Прокурор развернул перед собой на письменном столе только что вышедший номер «Блейд». Первую полосу пересекал заголовок, набранный крупным шрифтом: «Преступлейие ставит в тупик-шерифа и окружного прокурора, новые некомпетентные чиновники, вынужденные признать свою беспомощность, отказываются от помощи прессы. Неопознанный пастор убит в городском отеле!» Затем следовал слегка передернутый отчет о преступлении. Колонка, озаглавленная «Комментарии», под которой стояла подпись Карла Биттнера, заставила Селби крепко стиснуть зубы. Она была составлена в худшем стиле желтой прессы.
«Сегодня во второй половине дня в своем интервью окружной прокурор признал, что не располагает никакой информацией, которая могла бы способствовать раскрытию убийства. И это на фоне того, что представитель «Блейд» сумел самостоятельно обнаружить ряд существенных фактов, которые, возможно, по меньшей мере сорвут покров тайны с личности убитого. Циркулируют слухи о том, что в деле фигурирует некая известная актриса Голливуда и что по причинам, известным лишь ему одному, окружной прокурор Селби предпринимает усилия, чтобы выгородить эту актрису.
Когда его прямо спросили об этом, Селби впал в ярость и отказался отвечать на вопросы. Даже после того, как ему было сказано, что идентификация жертвы, а возможно, и раскрытие преступления могут зависеть от помощи прессы, Селби продолжал упорно скрывать информацию, и это несмотря на его собственное признание в том,( что он бредет впотьмах.
Конечно, публике хорошо известно, что в тех случаях, когда даже тень скандала может коснуться знаменитой актрисы, предпринимаются гигантские усилия, чтобы скрыть истину. «Блейд», однако, берет на себя обязательство раскрыть все факты и донести их до читателя. Приходится лишь сожалеть о том, что окружной прокурор не способен осознать, что он не правитель, а лишь слуга народа. Он находится на службе у налогоплательщика, его деятельность оплачивается за счет налогов, и он принес клятву честно выполнять свой долг. Однако он молод, не испытан в делах такого' рода, неопытен.
Гражданам округа вполне может грозить вакханалия преступлений, как только уголовный мир поймет, какого типа личность стоит во главе правоохранительных органов.
Во время предвыборной кампании Селби преуспел в критике методов работы Роупера, но теперь, когда он берет вожжи в свои руки и ощупью, наугад пытается раскрыть дело, которое Роупер решил бы в два счета, становится ясно, какую цену приходится платить обществу за изгнание своего верного и компетентного слуги в результате проповедей мальчишки, у которого есть единственное желание покрасоваться в престижном кресле прокурора».