Приехал, услышал я за спиной голос Розалии Наумовны. Хорошо. Вот список тех, кому надо поставить новую оргтехнику. Чтобы не тратить время, сразу ее на рабочие места и определяй. Старые компьютеры относи в девятый кабинет, их послезавтра вывезут.
Розалия Наумовна, мое почтение, я повернулся к своей руководительнице и забрал бумажку из ее рук. Вы, как всегда, прекрасно выглядите.
Директриса была не одна, рядом с ней стояла седенькая старушка с невероятно живым взглядом. Я бы даже сказал оценивающим, поскольку она как-то очень внимательно меня им ощупала.
Это Павла Никитична, сообщила мне Розалия, моя двоюродная сестра. Павла, позволь представить тебе Валерия Швецова. Не скажу, что он демонстрирует редкостное рвение в работе или невероятную любовь к науке, но при этом неглуп и покладист.
В наше время это уже немало, заметила старушка. А так ничего. Лет семьдесят назад я бы такого не пропустила.
Лет семьдесят назад ты бы его расстреляла, возразила ей моя начальница. Язык у него длинный, а мысли он пока при себе оставлять не научился.
Шутят старушки. Лет семьдесят назад они обе, небось, еще и в школу не ходили, потому молодые люди вряд ли их интересовали.
Павла, почесал я затылок. Необычное имя.
Скорее забытое, поправила меня родственница директрисы. Как и производная от него Павлина. Впрочем, это одно и то же имя. Просто я родилась в семье простой, хотя и зажиточной, вот и стала Павлой. Появись же я на свет в дворянском или хотя бы купеческом семействе стала бы Павлиной. Это сейчас и царь Иван, и псарь Иван, а в старые времена имени придавалось куда большее значение.
Вы о святцах? уточнил я.
Вы о святцах? уточнил я.
О них, тонко улыбнулась старушка, показав крепкие и белые зубы. О чем же еще?
Сдается мне, я сейчас какую-то глупость сказал, вот только не понял, какую именно.
Сделаешь доложишь, велела Розалия Наумовна. Паша, пойдем ко мне, кофе выпьем. Мне тут из Бразилии Фернандо посылку прислал. Ты помнишь Фернандо?
Павла Никитична после этого так на нее глянула и даже хихикнула, что стало ясно она Фернандо помнит, и очень хорошо.
Забавная какая старушка, уважаю таких. Они прожили интересную жизнь, с достоинством вошли в старость и, когда придет их час, смело глянут в лицо костлявой.
Любимое руководство обо мне не забыло, я значился в списке, пусть даже и на последней строчке. Ради этого стоило попотеть, причем в самом прямом смысле. Мы не банк, кондиционеров в достаточном количестве нам не полагалось, потому, когда я часа через три наконец закончил свои труды, то со стороны, наверное, казалось, что я в одежде искупался. Сейчас бы душ принять, да где его тут возьмешь? Все, что есть, раковина в туалете и кран, из которого течет не слишком холодная вода, пахнущая железом. Центр, здесь трубы местами со времен царя-батюшки не меняли. Не потому, что нет денег и надо как-то без них держаться, а потому, что трубы эти сих пор не требуют замены.
Я запаролил тот компьютер, который предназначил для себя (если этого не сделать, то в следующий понедельник, когда выйду на работу, выяснится, что он больше не мой), с удовольствием умылся и направился к начальству с докладом.
Розалия Наумовна, я заглянул в кабинет, дело сделано, все установлено, все работает. Ну а подключение к общей базе это уже не ко мне, это надо спецов из «управы» вызывать.
Как все это хлопотно, поморщилась руководительница и глянула на родственницу. Раньше было жить проще и зависимости от сторонних факторов было меньше. Бумага она и есть бумага, она только огня боялась, а эти компьютеры то и дело перегорают. И забраться в них проще.
Что написано пером, не вырубишь топором, поддержала ее подруга, а после спросила у меня: Ты чего такой расхристанный? Все-таки к начальству Постой-ка, парень! Это у тебя что такое?
Взгляд старушки, до того добродушный и веселый, вдруг стал другим. Даже не знаю, как верно его описать. Профессионально-цепким, что ли? И направлен он был на мою грудь, туда, где на кожаном шнурке болтался амулет.
Ты где эту пакость взял, милок? Павла Никитична невероятно легко для своих лет снялась со стула и подошла ко мне. А?
На Арбате купил, махнул я рукой в ту сторону, где за переулками и домами гудела голосами, звенела струнами музыкантов и шаркала сотнями подметок никогда не знающая сна главная пешеходная улица столицы. Там чего только не продают. А чего, забавный кругляш, теперь такое в моде. Ретро.
Ретро, говоришь? старушка щелкнула ноготком по черной коже, и мне на секунду показалось, что та недовольно загудела, как лопнувшая струна или согнанный с цветка шмель. Ну да, ну да Роза, душа моя, пойди-ка проверь, как этот модник компьютеры на столах расставил. Чую, все там криво-косо расположено.
Моя начальница отчего-то встревожилась, я это сразу понял. Все-таки не первый день вместе работаем, научился разбираться в ее настроении.
Да не переживай, Павла Никитична, похоже, тоже сообразила, что к чему, по этой причине в голос ее вплелись успокаивающие нотки. Ничего с ним не случится. На что он мне, такой красивый? Годы мои не те. Пошепчемся немного и только.
Это кто же сейчас стоит рядом со мной, а? В первый раз вижу, чтобы наша железная леди, для которой нет закрытых дверей и неразрешимых вопросов, вот так безропотно выполнила то, о чем ее просят.
Еще раз спрашиваю ты где взял амулет? спокойно и уверенно произнесла Павла Никитична, как только за Розалией закрылась дверь. Отвечаем быстро, кратко, честно. И еще я очень не люблю, когда меня заставляют ждать и когда мне врут. Я тогда становлюсь очень неприятна в общении.
Не знаю отчего, но мне стало немного не по себе. Сухенькая и веселая старушка? Да как бы не так! Кто угодно, только не она. На меня смотрели не два поблекших от времени глаза, а дула пистолетов, в голос же ее вплелось лязганье тюремных засовов и еще какие-то звуки, нагонявшие смертную тоску.
Черт, да кто она такая, на самом-то деле?
Подарок, хрипло ответил я. Правда подарок.
Это кому же ты такому дорогу перешел, милок, что он тебя работой Филиппа Черена облагодетельствовал? с легкой ехидцей осведомилась собеседница. Да еще и времен его расцвета? Знаю я этот амулет, как же. Видела в коллекции Гурджиева, он его в специальной шкатулке с защитными ведическими рунами держал вместе с серьгами Екатерины Медичи, заколкой Марины Мнишек и другими не менее прелестными экспонатами.
Черт, да кто она такая, на самом-то деле?
Подарок, хрипло ответил я. Правда подарок.
Это кому же ты такому дорогу перешел, милок, что он тебя работой Филиппа Черена облагодетельствовал? с легкой ехидцей осведомилась собеседница. Да еще и времен его расцвета? Знаю я этот амулет, как же. Видела в коллекции Гурджиева, он его в специальной шкатулке с защитными ведическими рунами держал вместе с серьгами Екатерины Медичи, заколкой Марины Мнишек и другими не менее прелестными экспонатами.
Гурджиева? изумился я. Это того, который экстрасенс был?
А следом за этим в ушах прозвучал голос одного из наших институтских преподавателей, который мерно бубнил на лекции: «Последний российский император, равно как и его жена, увлекались эзотерикой, приближая к себе таких сомнительных особ, как Распутин и Гурджиев».
Начало двадцатого века. Бабушка, а тебе сколько лет? Хотя, возможно, этот Гурджиев прожил долгую жизнь и она видела его коллекцию в пятидесятых годах, когда сама была молоденькой студенткой?
Вот только отчего-то мне кажется, что я сейчас сам себя пробую обмануть, что есть величайшая глупость. Врать можно кому угодно, только не себе, потому что этим самым только можешь навредить исключительно одному-единственному человеку. Ну да, правильно. Себе же самому.
Сам ты экстрасенс, палец старушки тюкнул меня в лоб. Не суди о том, чего не знаешь. Георгий Иванович был одним из последних настоящих «знающих», равных ему после практически и не было. Другое интересно как эта вещичка из его рук уплыла? Ладно, это не самое главное. Вот что, начнем с самого начала, внучок. Так кто тебе его кто дал?
И что мне теперь делать? Отвечать или нет?
Глава восемнадцатая
Хороший человек, помолчав, сказал я. Вошел в мое положение, решил помочь.
Знать не знаю, что там у тебя за положение такое, но все остальное чушь, от первого до последнего слова, деловито заявила Павла Никитична. Хороший человек подобные вещи держать у себя не будет и уж точно не станет кому-то помогать таким образом.
Да что с ним не так? я потрогал амулет, а после уставился на нее. Действует эта штука так, как мне и было обещано, кое-кого отлично отпугивает. А большего мне от нее не надо.
И кого именно? ехидно осведомилась старушка. Вурдалаков? Или оборотней? Да не дергайся ты так, парень. Это для тебя все в новинку, а для меня дела давно прошедших дней. Я в «поле» давно не хожу, перевели меня на другой фронт работ, но это не значит, что я из ума выжила или склерозом начала страдать. Так кого боишься, Валерий?
Вурдалаков, пробубнил я, опустив глаза. Повадились ко мне таскаться каждую ночь. То в окно стучатся, то у подъезда поджидают. А оборотни, стало быть, все-таки тоже есть? И что, они на самом деле враждуют с кровососами? Ну, там, девок делят и все такое?
Что за чушь? сдвинула брови старушка. Жрут они девок, как те, так и другие. А делить им нечего, у них разные зоны обитания, причем совершенно. Те же оборотни город совершенно не переносят, поскольку у них обоняние очень тонкое, им выхлопные газы и прочая вонь что тебе гвоздь в пятку. И нравы городские им не по душе, они испокон веку за устои цепляются. Потому в лесах да степях их встретить еще можно, а в городе нет. Прежнего раздолья, понятное дело, и там теперь не сыщешь, так ведь и стай куда меньше стало. Естественная убыль популяции, круто замешанная на глобализации, ничего не попишешь. Людей все больше, живут они теперь куда кучнее, чем раньше, и если кто сгинет, его непременно ищут. Раньше как? Пошел мужик в ближнюю рощицу за дровами да и сгинул. Родичи, конечно, по первости побегают по лесу, покликают его, а после рукой махнут, дескать, помер Максим, да и пес с ним. У всех хозяйство, у всех хлопоты. А что пропал человек так что же теперь? Лес, братцы, лес. В нем чего хошь случается, стало быть, не уберегся пропавший. А теперь все не так, теперь сразу МЧС подключается, волонтеры, другие разные службы. Вот и выходит, что жрать кого попало стало делом неблагодарным, после покою не дадут. Потому вырождаются потихоньку мохнолапые, человечье в них все больше верх забирает. Мне рассказывали, что парни да девки, которые ни разу в лесу через нож не прыгали, теперь даже в старых родах не редкость.