Улыбнулся, прищурился и точно по-гагарински прошептал:
Ну, поехали, что ли?
Щелчок Треск С силой сдавило голову перед глазами поплыл голубоватый дым
Голубоватый дым сигарет заполонил всю комнату, пусть и большую, пусть и балконное окно-дверь было распахнуто в ночь, все равно в комнате находилось слишком много народу молодые, богемного вида парни, девушки. И все курили!
Марсель, старик, ты что, отключился?
Нал лежащим на диване Павлом над тем, в чьем теле он сейчас был участливо склонилась светловолосая девушка, не очень красивая, но вполне миленькая и обаятельная, в потертых джинсиках-клешах и длинной клетчатой рубашке в обтяг. Странная мода У всех клеши, поголовно джинса куртки с «лапшою», туфли на каблуках. Нет, вон тот очкарик с красным шарфом в желтом вельветовом пиджаке. И тоже в клешах. Все парни волосатые, музыка играет вон и проигрыватель здоровущий! винил крутят «Дип Пёрпл». Павел хоть в музыке не очень-то разбирался, но классику рока знал. Что-то помнил с детства, а к чему-то к «Стратовариус», например приобщила Полина.
Не иначе, как в семидесятые занесло! Куда вот только?
Марсель, друг мой, да проснись же!
Рядом на диван, едва не пролив на Павла красное вино из прихваченного с собою бокала, плюхнулся тот самый очкарик в желтом пиджаке. Тряхнул шевелюрой:
Перепил, что ли? Или чего покруче принял? Lusy in the Sky with Diamonds?
На ЛСД, что ли, намекает? А похоже на то. Вот так попал в наркоманский притон! Угораздило же То-то имена здесь какие-то странные Марсель
Соланж, за вином на кухню сходишь?
Соланж опять же Да, странные. Интересно. Как этого очкастого чувака зовут? А и спросить вот прямо так, внаглую!
Чувак, а ты кто?
Ха! собеседник, казалось, ничуть не удивился вопросу, лишь только развеселился, захохотал даже. Ну, ты даешь, старик! Я ж Этьен, друг твой! Хорошо, хорошо, не парься Соланж сейчас вино принесет да вон она уже!
Девчонка принесла вино, присела рядом:
Я сказал, чтоб «Джетро Талл» поставили. Люблю «Джетро Талл», хоть тебе, Марсель, и не нравится.
Чего же не нравится-то? ответил за Павла Этьен. Это он все Полетт позабыть не может, вот и грустит. Да и перебрал, видно. Может, не надо тебе уже больше вина? Пойдем-ка лучше на балкон выйдем.
А я что говорила? встрепенулась девушка. Лучше б в ресторан пошли. Я знаю на Бастилии один хороший, он недавно открылся
На Бастилии много хороших
Так я о чем? Или можно ближе, на Монпарнасе «Ле Дом», «Ля Куполь», «Ротонда»
Поправив смешные роговые очки, Этьен удивленно присвистнул:
У тебя, Соланж, лишние деньги завелись? Ты б еще в «Максим» позвала!
Девчонка пожала плечами:
Ну, предложила же на Бастилии.
Вина-то дайте! Ремезов, наконец, открыл рот, озадаченно раздумывая а на каком языке здесь все говорят?
Монпарнас, «Ля Куполь» по всему выходило, что на французском! Но Павел-то его не знал, хоть во Франции бывал неоднократно и один, и с Полиной. Не знал Но вот, похоже, что разговаривал. И все понимал.
Да-а удивительно почему так? Значит, все же не полный резонанс происходит? Или просто в данном случае так вот произошло? Почему? Слишком велико напряжение? Сила тока? Странно и требует последующих размышлений. Именно, что последующих сейчас голова кружилась, и все происходящее вокруг воспринималось словно в тумане, в бреду. Видать, Марсель сегодня принял на грудь немало.
Пошли на балкон, старик, покурим, в тему предложил Этьен. Да не думай ты о своей Полетт. Держись веселей да глянь, сколько здесь девчонок!
А пошел ты! именно так почему-то вдруг захотелось сказать Павлу, даже не просто сказать, а выкрикнуть
С чего бы? И ведь едва-едва удержался Поставив стакан на пол, Ремезов встал с дивана и, пошатываясь, вышел на балкон вслед за друзьями Марселя.
Вышел Вдохнул полной грудью свежий ночной воздух, глянул вниз Мать честная! Ну, ведь так и знал! Догадался уже, куда занесло.
Внизу, с высоты этажа эдак примерно шестого, в сиреневом свете узорчатых фонарей хорошо был виден лев, вполне по-хозяйски расположившийся на небольшом постаменте. Лев, конечно, не живой памятник работы знаменитого скульптора Бартольди, кстати автора статуи Свободы. И памятник «Бельфорский лев», и парижскую площадь Данфер Рошро Павел узнал сразу когда-то вместе с Полиной снимали здесь неподалеку номер в маленькой гостинице «Флоридор». Полина
Полетт!
Это имя и возникший вспыхнувший! на секунду образ словно ударили обухом. Молодой человек склонился над балконной решеткой и пристально посмотрел вниз, на припаркованные автомобили А если броситься вниз головой? Полетт
Сжав руками виски, Павел помотал головой, отгоняя невесть откуда взявшиеся суицидные мысли. Стоявший рядом Этьен хлопнул его по плечу:
Ну, как, старик? Полегчало? А помнишь, пять лет назад ка-ак тут все полыхало?! И баррикады тянулись аж от самой Сорбонны!
Да, весело было, тут же откликнулась Соланж. Я тоже помню.
Этьен усмехнулся:
А тебе сколько лет-то тогда было? Десять? Двенадцать?
Ага вам, можно подумать, больше!
Насколько сообразил Ремезов, речь сейчас шла о знаменитых студенческих беспорядках в мае шестьдесят восьмого года. Перед глазами его вдруг возникли быстро пробегающие картины, словно слайд-фильм: горящий автомобиль, полицейские в белых шлемах, что-то скандирующая молодежь, портреты Че Гевары, Троцкого, Мао
Эта память была точно не его! Выходит
Ну, пошли, что-то я уж замерзла докурив, Соланж зябко повела плечиками, но услыхав вновь донесшуюся музыку, улыбнулась. О! Наконец-то они поставили «Джетро Талл»! Марсель, твои соседи точно уехали?
Уехали, уехали, хохотнув, отозвался за Павла Этьен. Кто же будет сидеть весь уик-энд в пыльном и жарком городе?
Не сказала бы, что уж очень жарко
Внизу, сворачивая на бульвар Распай, промчалась полицейское авто как положено, с сиреною и мигалкой.
Вот, кто людям спать не дает, а вовсе не мы! Соланж тихонько засмеялась и выскользнула с балкона.
Ремезов отправился следом за ней, однако к группе расслабленно танцующей молодежи не примкнул, прошел по коридору к кухне Да, судя по запаху к кухне А зачем он туда пошел? Или не туда?
Пожав плечами, молодой человек толкнул первую попавшуюся по коридору дверь В синем свете ночника группа абсолютно голых двое юношей и две девушки азартно занимались любовью.
Ха! Марсель! как ни в чем ни бывало оглянулся один из парней. Давай к нам!
Не
Павел дернулся и махнул рукой что-то не хотелось вот так, по-скотски
Ну, как знаешь. Только не говори, что это кровать твоей матушки!
Ремезов раздраженно прикрыл дверь и, сделав пару шагов, вошел в другую комнату, небольшую, с рабочим столом, проигрывателем и окном с раздвинутыми шторами, сквозь которое был хорошо виден рвущий ночь луч прожектора, бьющего с Эйфелевой башни.
На столе, кроме блокнота и каких-то книг пластинки в пластмассовом держателе: «Лед Зеппелин», Джонни Холидей, «Холлиз» рядом с ними горящая настольная лампа и портрет в овальной пластмассовой рамке. Портрет красивой темноволосой девушки Господи!
Присмотревшись, Павел едва не выронил фото из рук Полина!!! Галлюцинации какие-то Но нет, нет! Все ее и глаза, и улыбка А вот на стене на стене тоже ее фотографии черно-белые, большие, одна за другой Даже в обнаженном виде, «ню» и хорошо видна родинка. На левой груди, чуть пониже соска
Полина!!!
Полетт
Полетт!!! Скоро я буду с тобой прямо сейчас
А вот это уже были вовсе не ремезовские мысли, о, нет, чья-то чужая воля, чужое сознание вдруг вспыхнуло в голове ядерным взрывом, и молодой человек уже не соображал, что делал. Как с размаху грохнул портрет об стену, как выбежал, как хватанул по пути чье-то недопитое виски, как выскочил на балкон, и с разбега, не останавливаясь, сиганул вниз, навстречу каменной мостовой площади Данфер Рошро, некогда именовавшейся площадью Ада!
А дальше уже не видал ничего. Ни взволнованно выбежавших на балкон друзей, ни круглые глаза Соланж, ни полицейскую машину.
Только тьма. И каменная кладка. И кровь темная, вязкая. И раскалывающий небо луч прожектор с Эйфелевой башни.
Глава 2
Пустота, чернота, смерть
Ах, ты так?!
Взвился к потолку, к самой крыше, кнут, застыл на миг, а затем, извиваясь ядовитой болотной гадиной, бросился вниз хлестко, больно.
Получай, дщерь неразумная!
Не надо! Не надо, дядюшка-а-а!
Юная темноволосая девушка с жемчужно-серыми, широко распахнутыми глазами, дернулась, закрывая лицо руками.
Удар пришелся по спине, распорол платье темно-зеленое, вышитое по подолу, вороту, рукавам затейливым узорочьем
Дядюшка!
Ох, дщерь!
Здоровенный мужик с нечесаной бородищей, утомившись, отбросил кнут в сторону, уселся на поставленную расторопным слугою скамейку. Посопел, поскреб затылок огромной ручищей, поглядывая на девушку вовсе без всякой обиды, без всякого зла, так, словно на набедокурившего ребенка:
Ох, Полина, Полина Пойми ж, дуреха, я ж тебе блага желаю!
Девчонка выпрямилась, сверкнула гневно глазами:
Да какое ж то благо, дядюшка? За Павлуху Заболотного выйти? Да лучше смерть! Вона, что про него говорят-то!
И сдохнешь!
Вскинувшись, бородач подскочил к девушке, схватил ручищей за шею, зыркнул в глаза:
Ты не смотри, дщерь, что у Павлухи людишек мало да землица в запустении. Его-то землицу да к нашей вот то и дело, вот то и славно было бы!
Спасибо, дядюшка, за откровенность, Полина вовсе не собиралась так просто сдаваться. Тебе землица, а мне с тем чертом всю жизнь жить, маяться? Да и не жить Он же меня забьет, замучит, забыл, что люди говаривали? Холопи да челядь не зря ж от него бегути? У тебя, дядюшка, кнут, а у Павлухи десять! Да отпусти ты меня, задушишь ведь.
Спасибо, дядюшка, за откровенность, Полина вовсе не собиралась так просто сдаваться. Тебе землица, а мне с тем чертом всю жизнь жить, маяться? Да и не жить Он же меня забьет, замучит, забыл, что люди говаривали? Холопи да челядь не зря ж от него бегути? У тебя, дядюшка, кнут, а у Павлухи десять! Да отпусти ты меня, задушишь ведь.
Ничо, пригладив бороду, мужичага шумно вздохнул и, вновь опустившись на скамью, позвал слугу:
Охрятко, эй, Охрятко!
Да, боярин-батюшко?
Я вот те дам «да»! бородач смачно отоварил подскочившего рыжего служку по шее тяжелой своею ручищей.
Отлетев в угол, бедолага шустро вскочил на ноги и принялся кланяться:
Сполню все, батюшко Онфим Телятыч, что накажешь сполню.
Квасу испить принеси, махнул рукою боярин. А ты едва слуга скрылся за дверью, он перевел взгляд на племянницу. А ты тоже кваску-то попей, да посиди-ка в амбаре, подумай Не нравится Павлуха? Так он и мне не люб.