Знаете, что будете заказывать? к их столику подошла юная русоволосая девушка с толстой косой, обернутой вокруг головы наподобие короны.
Да, откликнулась Ольга, даже не заглянув в карту. Зачем? Если уже по запахам, доносящимся с кухни, и по еде в тарелках других посетителей составила себе меню. Официантка записала все, что она назвала, и так как Алекс еще водил пальцем по строчкам, развернулась к Дымову. Но Матвея отвлек звонок. Извинившись и указав взглядом на оторвавшегося от чтения Алекса, он торопливо выхватил телефон:
Да?
Дымов, Ирина пропала! заорал Костя из трубки так громко, что не только Ольга с Алексом забыли о заказе, но и клиенты за соседним столиком повернули разом головы.
Как пропала?
Вот так! Ушла полчаса назад в туалет и не вернулась! Окно распахнуто, а ее нигде нет! Я уже поднял персонал на уши! Но Ирка куда-то девалась!
Матвей стиснул челюсти, видимо, с трудом удержавшись от так и рвущегося с языка комментария «опять!» или ругательства. Вместо этого кратко отрапортовал:
Уже еду! Жди там.
Убрав телефон в карман, он вытащил бумажник и оставил на столе крупную купюру.
Побудьте здесь, а я в больницу. Никуда не уходите! Денег вам, надеюсь, хватит.
Дымов, мы сами расплатимся!
Но Матвей остановил Ольгу жестом. Еще раз наказал им с Алексом никуда не уходить, извинился перед официанткой и торопливо направился к выходу.
Вместо Дымова выругалась Ольга. Тихо, себе под нос, под осуждающим взглядом Алекса и любопытным официантки. Плевать! Плевать, что ее осудили за одно бранное словечко, подумаешь, святоши. А вот у них с этой Ириной проблем только прибавилось. Ольга в сердцах тихонько стукнула кулаком по столу. Аппетит пропал, но официантка уже ретировалась на кухню выполнять заказ.
Что? грубо спросила она, заметив, что Алекс смотрит на нее в упор. Без своей дурашливой улыбки, без осуждения во взгляде, серьезно, даже с некоторым сочувствием.
Он качнул головой в ответ. И неожиданно с заботливыми интонациями в голосе произнес:
Поешь. Поешь, несмотря ни на что. Нам понадобятся силы.
Она собралась ответить ему насмешливой фразой, но, споткнувшись о его взрослый и не по годам мудрый взгляд, молча кивнула.
Глава 5
В ту странную ночь его незрячие глаза чудесным образом прозрели. Выйдя во двор, чтобы по привычке «поговорить» перед сном с небом, Федор вдруг увидел черноту небесного бархата и подрагивающий серебристый свет, паутинными клочьями свисавший с месяца-серпа. Свет был приглушенным, но резанул по привыкшим к темноте глазам яркой вспышкой. Федор охнул и прикрыл веки сухой жесткой ладонью. Лунное сияние вызвало слезы, которые заструились по желобкам-морщинам и застыли на улыбающихся губах морской солью. Чудо, которое с ним произошло, не напугало, наоборот, Федор принял его как благословение и прощальный подарок от жизни. То, что эта ночь станет для него последней, понял по коснувшемуся затылка холодному ветерку. Он не видел той, что в терпеливом ожидании застыла за его спиной, но ее тень падала ему на плечи и вызывала легкий озноб. Такое с ним уже было однажды, когда впереди рассыпалось ромашками солнечное лето, а за спиной сурово вьюжила зима. Тогда, балансируя на границе зимы и лета, то и дело делая опасный шаг назад, в белую стужу, он выбрал жизнь, пусть и непростую, в темноте, но жизнь. И ни разу не пожалел о своем выборе.
Холод за спиной усилился, будто та, которая выстудила дыханием затылок, приблизилась и коснулась его редких волос поцелуем мачехи. «Не бойся», услышал Федор тихий шепот. Или шепот смерти лишь померещился ему в шорохе листвы? «Не сомневайся».
Он не боялся и не сомневался. Только мысленно попросил короткую отсрочку, чтобы напоследок полюбоваться лунным светом. Эта ночь так волшебна! Жизнь, откланиваясь, щедро отсыпала ему прощальных подарков. Вот небо подмигнуло вспыхнувшей и погасшей звездой. Улыбнулось чуть качнувшимся месяцем. Ночь по-матерински обняла Федора теплым ветром и запела колыбельную голосом невидимки-соловья. Откуда здесь соловей? Птица будто прилетела к нему из детства из пахнувшей сиренью ночи, из черничных предрассветных сумерек. «Не бойся», Федор в трели соловья услышал голос матери.
Давай! Веди меня к ним! К матери и Любе
К Любе его давно умершей невесте, так и не ставшей ему женой.
Но та, которая стояла за спиной, не двинулась с места. Лишь положила ледяные ладони ему на плечи, словно прося не торопиться.
Соловей допел песню и замолчал. И как Федор ни вслушивался в тягучую тишину, так и не услышал больше ни трели. Птица будто растворилась в воздухе, не нарушив покой и легким шорохом. Месяц скрылся за ватной тучей. Темнота сгустилась, тишина зазвенела напряжением в ожидании кульминации и развязки. Но вместо страха нахлынул благостный покой. Поэтому, когда темнота колыхнулась, выпуская чью-то фигуру, Федор не испугался, а улыбнулся, как дорогому гостью, тому, кто пришел с дурными помыслами.
Ключ! раздался хриплый голос. Месяц прорвал острым краем вату тучи и бросил, как сеть, свет на незнакомца. Только разглядеть его Федор уже не смог: слепота вернулась к нему так же внезапно, как до этого отступила.
У меня его нет.
Где он?
Там, где его невозможно достать.
Федор был спокоен, потому что ожидал визита и успел сделать все необходимое. «Гость» зашипел, как змея, а затем схватил его за шею и рванул к себе.
Где? Ключ? прорычал он.
Уничтожен.
Федор даже улыбнулся не своему убийце, а той, которая протянула к нему руки. «Не бойся». Он не боится! Он готов. «Давай же! Возьми мою ладонь!»
«Гость» замешкался лишь на мгновение, а потом резко чиркнул по горлу Федора чем-то острым. Боли старик не ощутил, почувствовал только хлынувшее ему на грудь тепло. И еще то, что та, которая терпеливо дожидалась, приняла его обмякшее тело теперь уже в материнские объятия.
Дымов не брал трубку. Ольга отключила вызов и положила телефон на стол. Алекс проследил за ее движением, но как только они встретились взглядами, сделал вид, что занят едой. Ел он с таким аппетитом, будто ничего не случилось, будто все шло так, как и планировалось.
Ольга вновь покосилась на погасший экран мобильника и тихо вздохнула. Три звонка Дымову и все три остались без ответа. Она все же съела борщ. А картофельное пюре с гуляшом из говядины только поковыряла, хоть блюдо и оказалось по-домашнему вкусным. Алекс неодобрительно посмотрел на нее, когда она отодвинула тарелку с почти нетронутой едой, но ничего не сказал. Сам же он выбрал корочкой хлеба всю подливку, будто его неделями держали впроголодь, и смешно причмокнул губами. Ольга не удивилась бы, если бы Алекс попросил добавки. Но он отодвинул чистую тарелку и подтянул к себе стакан с вишневым компотом и блюдце со сладким пирожком. Ладно, пусть ест.
Сейчас, когда Дымов так долго отсутствовал, разом навалились не только усталость, но и уныние. Даже не нашлось сил сердиться на Костю и Ирину за то, что они доставили еще больше проблем. Ольга зябко повела плечами, жалея о том, что забыла куртку в машине. Матвей увез их вещи, даже верхнюю одежду. Случайно, но все равно торчать им тут. Она снова взяла телефон, но набрала номер не Матвея, а невестки. Дымов, сам того не желая, занозил ей сердце новой тревогой.
Таня, я хотела спросить тебя о последней экспедиции Алеши, решительно произнесла Ольга в трубку, и пока невестка не успела что-либо сказать, на выдохе проговорила:
Мне стало известно, что брат был не один. Он говорил тебе, с кем собирался проходить пещеру?
Нет, ответила после некоторой заминки Таня. Мы с ним почти не успели поговорить. Я вернулась с дежурства очень уставшей. И Юлечка затемпературила некстати. Так что я сразу погрузилась в хлопоты.
И Лешка не отменил поездку?! невольно воскликнула Ольга, привлекая к себе внимание Алекса. Он даже отложил надкушенный пирожок. Она метнула на него сердитый взгляд: не твое дело! И парень поспешно вернулся к еде.
Мне стало известно, что брат был не один. Он говорил тебе, с кем собирался проходить пещеру?
Нет, ответила после некоторой заминки Таня. Мы с ним почти не успели поговорить. Я вернулась с дежурства очень уставшей. И Юлечка затемпературила некстати. Так что я сразу погрузилась в хлопоты.
И Лешка не отменил поездку?! невольно воскликнула Ольга, привлекая к себе внимание Алекса. Он даже отложил надкушенный пирожок. Она метнула на него сердитый взгляд: не твое дело! И парень поспешно вернулся к еде.
То, что Алеша поехал к пещерам, несмотря на то что Таня вернулась с суток, а дочь затемпературила, не укладывалось в голове. Брат очень любил жену и во всем ей помогал. Он бы остался дома с заболевшей Юлечкой! Дал бы Тане отдохнуть.
Понимаешь, там был какой-то заказ, начала невестка, тщательно подбирая слова. Алеша не мог отменить поездку. Он что-то пытался мне объяснить, но я только отмахнулась. Сказала, что справлюсь сама.
Какой заказ?
Это уже что-то новенькое! И почему Таня молчала? Почему молчал Дымов? Оказывается, были детали, о которых Ольга не слышала. А они очень важны!
Не знаю, Оль, вздохнула невестка. Я была очень уставшей, а тут Юлечка. И Алеша уже торопился. Я только поняла, что он никак не мог отменить поездку, потому что с кем-то договорился. Я почему-то подумала на Матвея, поэтому отпустила мужа с легким сердцем. Даже ничего не заподозрила! Тем более что накануне Алеша ездил к нему за какой-то вещью.
Да. За фонарем. Таня, скажи, у Леши был один клубный джемпер?
Два. Один протерся на локте, и Алеша заказал новый. А что?
Пытаюсь вычислить этого второго, сердито буркнула Ольга. Значит, вот в чем дело. Брат захватил два свитера для себя и напарника. Может, второй человек не имел отношения к их клубу?
Оль тихо произнесла Таня. Не терзайся.
«И не терзай меня», явно расслышала Ольга в интонациях невестки. Поэтому кивнула, хоть Таня не могла ее видеть, и добавила:
Хорошо. Извини. Поцелуй за меня Юлечку.
Обязательно. Вы когда вернетесь?
Скоро, машинально ответила Ольга, хоть и не знала ответа. Попрощавшись с невесткой и пообещав той беречь себя, отключила вызов. Но следом набрала номер Матвея.
Малая, скоро буду, на этот раз Дымов ответил и, не добавив ничего больше, отсоединился.
Скоро будет, повторила Ольга вопросительно поднявшему на нее глаза Алексу. Тот кивнул и сунул в рот остатки пирожка.