Я зачем приехала нарочито бодро заговорила Ольга и суетливо закопошилась в своем рюкзачке. Вот!
С этими словами она выложила на стол конверт.
Зачем?! отшатнулась невестка. Ты уже привезла нам денег! В прошлом месяце и в позапрошлом. А перед этим дала крупную сумму. Да и я же работаю!
Я знаю, что ты работаешь, перебила Ольга. Купишь Юлечке наряды и книжки. Вы же мне не чужие люди, а самые родные!
Спасибо, вздохнула Таня и неуверенно, все еще сомневаясь, взяла конверт. А потом вскинула на Ольгу глаза с такой решимостью, словно собиралась сказать что-то важное и одновременно сложное. Но ее оборвал звонок в дверь.
Когда Таня вышла с кухни, Ольга машинально стащила с тарелки остывший блинчик, свернула его трубочкой и откусила. Из коридора до ее слуха донеслись голоса: звонкий женский хозяйки, и низкий, с хрипотцой, мужской. Знакомый голос, который ни с каким другим не спутать. Ольга положила на край тарелки недоеденный блин, поднялась из-за стола и улыбнулась вошедшему следом за Таней гостю. Дымов ничуть не удивился, увидев ее, кивком поздоровался и без улыбки подмигнул.
Я блинчиков напекла, будешь? предложила Таня и, не дождавшись ответа, засуетилась, выставляя на стол еще одну тарелку и чашку.
Я на минутку, замялся Матвей, вопросительно покосился на Ольгу, будто спрашивая у нее позволения, а потом громко вздохнул. У меня сегодня куча дел.
Скажет или нет? Таня, кажется, не была знакома с Игорем Петриченко, но новая трагедия может напомнить ей о ее личной. Ольга поймала взгляд Дымова и непроизвольно качнула головой. Матвей слегка кивнул и отвел взгляд, сделав вид, что его занимает тарелка с угощением.
Подогреть?
Нет, не надо, гость взял себе пару блинчиков, свернул их, в отличие от Ольги, не трубочками, а треугольниками, обмакнул один край в подставленную ему хозяйкой пиалу со сметаной и с аппетитом откусил. Вкусно как! М-м-м!
Ешь! Я много напекла. С собой заверну.
Дочери оставь, возразил Матвей, быстро доел второй блин и вытер рот салфеткой. А затем вытащил из кармана помятый конверт и выложил его на стол.
Вот.
Ольга невольно улыбнулась тому, что они с Матвеем и выразились одинаково.
Да вы что?! Сговорились?! воскликнула Таня, не решаясь прикоснуться к конверту. Не возьму! Ольга уже привезла деньги.
Бери, громыхнул Матвей своим сочным хриплым басом, и Таня не посмела больше возражать.
Халтура подвернулась, уже мягче пояснил он. Леха был моим лучшим другом. Братом. И Юля мне как племяшка. Купи ей все, что нужно. Или свози куда. И себе тоже купи. Платье или помаду там.
Он неловко отвел глаза и будто даже смутился. Забавно было видеть высокого плечистого Дымова смущающимся. Ольга подозревала, что Матвей тайно влюблен в Таню. Не ухаживал из уважения и памяти к лучшему другу. Но поддерживал, как мог.
Он неловко отвел глаза и будто даже смутился. Забавно было видеть высокого плечистого Дымова смущающимся. Ольга подозревала, что Матвей тайно влюблен в Таню. Не ухаживал из уважения и памяти к лучшему другу. Но поддерживал, как мог.
Мне пора, Тань, сказал он, поднимаясь.
Давай я тебе блинов с собой заверну.
Не надо. Спасибо! Тань, я не домой. У меня весь день пройдет в разъездах. Испортятся.
Тем более, если ты в разъездах! Испортиться не успеют, раньше съешь.
Сухие губы Дымова тронула легкая улыбка, он, сдаваясь, кивнул. И Таня быстро собрала ему угощение. Ольга тоже поднялась с места, прижалась плечом к дверному косяку и, дожидаясь Матвея, невольно подумала, что многие бы проблемы разрешились, если бы невестка сошлась с ним. Тане нужен рядом мужчина и такой, как Дымов надежный и любящий. «А тебе?» тут же возразил внутренний голос. Она дернула головой, будто прогоняя назойливую муху.
А ты куда? огорчилась невестка.
У меня тоже дела, уклончиво ответила Ольга и покосилась на Матвея: не станет ли он возражать. Им нужно поговорить. И лучше сейчас, потому что на похоронах не то место и не то время.
Держа в руках промасленные свертки из бумаги для выпечки, они в полном молчании спустились по лестнице и заговорили уже тогда, когда оказались на улице. За то короткое время, что Ольга пробыла в гостях, погода изменилась. Солнце скрылось за плотной вуалью набежавшей тучи, поднявшийся ветер небрежно трепал кленовые макушки и гонял по двору, будто футбольный мяч, пустой пластиковый стаканчик. Ольга машинально наступила на него, смяла и бросила в урну.
Есть пятнадцать минут? спросила она у Дымова. Тот молча кивнул, достал из кармана пачку и, прикрыв от ветра кончик сигареты, закурил. Не сговариваясь, они вместе пошли к заполненной машинами парковке. На полпути Ольга заметила в сквере свободную лавочку, втиснутую между двумя стволами. Липы склонились друг к другу кронами, будто в интимном перешептывании, крепко переплелись ветвями и образовали над скамьей плотный зеленый купол, который защитил бы от первых капель.
Присядем?
Дымов загасил сигарету, бросил окурок в ближайшую урну и, сунув руки в карманы, первым направился к «беседке». Но, однако, не сел, остановился напротив занявшей свое место Ольги и поднял плечи. Разговаривать так, глядя на рослого Матвея снизу вверх, было неудобно. Вопреки воспитанию, Ольга залезла на лавочку с ногами и пересела на спинку.
О чем ты хотела поговорить? первым спросил Дымов и нетерпеливо переступил с ноги на ногу. То ли и правда торопился, то ли догадывался, о чем пойдет разговор, и это доставляло ему неудобство.
О том, что происходит. О том, что следующего двадцать первого не станет либо тебя, либо меня, либо Кости, сразу перешла к делу Ольга. И не говори, как Костя, что я нагнетаю.
Он так и сказал? поднял брови Матвей.
Так и сказал. И не захотел развивать тему.
Дымов тяжело вздохнул и присел-таки на лавочку. Теперь Ольга возвышалась над ним. Разговаривать, глядя в коротко стриженный затылок Матвея тоже было неудобно, поэтому она спустилась, и они оказались друг от друга так близко, что слегка соприкасались локтями.
Я подумаю, что можно сделать, сказал в своей манере Дымов после недолгой паузы.
Нет, думать должны мы все. Потому что это касается не только тебя.
Матвей развернулся к ней и, наморщив лоб, молча посмотрел в глаза. Ольга невольно подумала, что фамилия очень ему идет. У него были дымчатого цвета глаза и темные, с легкой проседью волосы. Матвей был ровесником ее брата, ему недавно исполнилось тридцать четыре, но выглядел он старше своего возраста из-за этой проседи и въевшегося в кожу загара.
Не надо, малая, нарушил Матвей паузу и качнул головой. Ольга и не ожидала от него иного ответа. «Малой» Дымов звал ее еще с тех времен, когда она пришла в клуб. Ей тогда едва исполнилось двадцать, и она действительно оказалась самой младшей. А когда не стало Алеши, Матвей взял шефство не только над Таней и Юлечкой, но и над ней.
Не надо, малая, повторил Дымов, безошибочно прочитав в ее ответном взгляде несогласие. Не лезь в это.
Я уже влезла, возразила Ольга. Он снова потянулся за сигаретой, но передумал и убрал пачку в карман.
Не стоило тебе ехать с нами.
Мне нужны были деньги, ты знаешь. Для Тани и племяшки.
Я бы привез.
У тебя свои траты, ляпнула Ольга и по тому, что в серой дымке глаз мелькнули тени, поняла, что задела Матвея.
Я уже в это влезла, добавила она мягче и улыбнулась. Деваться некуда. Так что искать выход нужно не тебе одному, а нам вместе.
Это черт знает что, покрутил Матвей, будто удивляясь, головой. Первую смерть еще можно было списать на совпадение, но когда уже третий из команды И двадцать первого! В точности двадцать первого.
И я о том. Рассказывай, что тебе известно! С чего всего началось.
Сама Ольга, как и другие члены команды, знала мало о том, что предшествовало поездке. Три месяца назад Матвей обзвонил четверых парней из клуба и сказал, что через два дня они уезжают в таком-то направлении. Ей он не позвонил, узнала Ольга о деле случайно от знакомого, и это вызвало обиду. Она не замедлила набрать номер Дымова и высказать ему все, что думает. А думала Ольга то, что Матвей просто не включил ее в долю. Он же оправдывался тем, что экспедиция не кажется ему безопасной, говорил что-то о долге перед Алексеем и прочую чепуху, но тем самым еще больше распалял ее негодование. В итоге они, конечно, помирились, и Ольга стала в команде шестой.
Началось все со звонка, заговорил Дымов после паузы. Мне позвонил один чел, представился Вячеславом и сказал, что у него есть дело, за которое он хорошо заплатит. Сразу же озвучил сумму, и она показалась мне внушительной. Нужно было добыть некую вещь из пещеры, в которую простой обыватель проникнуть не может. Я первым делом обеспокоился, законно ли это, потому что не собирался отправлять команду на авантюры. Заказчик ответил, что ничего криминального в деле нет. Я попросил дать мне время подумать. Этот Вячеслав пообещал перезвонить через пару часов и сбросил на почту координаты места. Я посмотрел планы. Проще было бы идти горизонтальными галереями. Но это старые каменоломни, значит, лабиринты и риск обвала. К тому же входняк уже много лет завален. Я прикинул заброску через второй вход. До щели пришлось бы подниматься. Но колодец неглубокий, зал вполне широкий. Есть шкурники, но путь без сифонов.
И все же ты сомневался, правильно угадала его заминку Ольга. Матвей кивнул.
Да. С одной стороны непривычный заказ. С другой сулят хорошее вознаграждение. Я знал, что некоторым ребятам позарез нужны деньги. Решил обзвонить их. Кто-то отказался. Витя, к примеру, ко всему всегда относится настороженно. А Степан, Игорь и Василий заинтересовались. Следом за ними мне позвонил Костя и сам напросился.
Как и я, грустно улыбнулась Ольга.
Как и ты, малая. У Кости, вроде, проблем с деньгами не было. Мне казалось, что его дела неплохо шли. Но он объяснил, что с женой собирают крупную сумму на поездку к заграничным врачам. И я не смог ему отказать.
И тогда ты решил встретиться с заказчиком.
Да.
Как выглядел этот Вячеслав?
Да обычно. Неприметно. Встретишь в толпе и пройдешь мимо, взгляд ни за что не зацепится. Среднего роста, нормального сложения. Одет был в джинсы и серую ветровку. Даже волосы, кажется, у него пепельные. Такой серый человек-тень. К тому же он оказался посредником, а не прямым заказчиком. Речь шла о небольшом ящике
Ольга помнила тот ящик. Даже не ящик, а ящичек, похожий на крупную шкатулку из неизвестного ей сплава металлов. Его нашел не Матвей, а Степан, который умер первым. Ящик был запаян, так что они не смогли бы его открыть. Знал ли Матвей о содержимом? Тогда на полные любопытства вопросы он предпочел промолчать.