Еву чуть не стошнило. Рорк погладил ее по спине, призывая к терпению, но она не могла молчать:
Перед тем, как легализовали проституцию, каждые три секунды совершалось изнасилование или попытка изнасилования! Конечно, с изнасилованиями еще не покончено, потому что в их основе не секс, а жажда подавлять и подчинять, но цифры упали. Зарегистрированные проститутки обходятся без сутенеров, их не избивают, не калечат, не убивают. Они не могут пользоваться наркотиками. А контроль над рождаемостью? В свое время женщины были вынуждены обращаться к настоящим мясникам, чтобы избавиться от нежелательной беременности. Они рисковали жизнью, превращались в инвалидов! Дети рождались слепыми, глухими, калеками Разумеется, мир по-прежнему несовершенен, но, слушая его, нетрудно понять, что могло быть гораздо хуже.
Знаешь, что сделает с ним пресса, когда обо всем пронюхает?
Распнет, прошептала Ева. Только бы он не превратился в мученика за идею!
Выразитель нравственных чаяний правого крыла, заподозренный в инцесте, связях с проститутками и убийстве? Не думаю. Ему конец. Его проткнут десятком осиновых кольев.
Конец сенаторской речи потонул в бурных аплодисментах. Судя по всему, сторонники Дебласса на галерее для посетителей преобладали.
«К черту осторожность!» решила Ева, как только удар молотка оповестил о часовом перерыве. Она ворвалась в толпу помощников и прихлебателей сенатора, которые восхищались его красноречием, поздравляли с успехом, хлопали по спине.
Ева дождалась, пока он сам ее увидит. Взгляд Дебласса скользнул по ней, по Рорку, и лицо его окаменело.
Лейтенант? Если вам необходимо со мной поговорить, мы можем пройти в мой кабинет. У вас есть десять минут.
Теперь у меня будет гораздо больше времени. Сенатор Дебласс, вы арестованы по подозрению в убийстве Шерон Дебласс, Лолы Старр и Джорджи Касл! У сенатора отвисла челюсть, а Ева продолжала, не обращая внимания на ропот вокруг: Помимо этого, вы обвиняетесь в неоднократных кровосмесительных насилиях над Кэтрин Дебласс, вашей дочерью, и Шерон Дебласс, внучкой.
Он стоял, не в силах шелохнуться, пока Ева заламывала ему руки за спину и застегивала наручники на запястьях.
Ознакомьтесь с правами арестованного. Вы не обязаны давать немедленный ответ на предъявленные обвинения. Вы
Это беззаконие! взорвался Дебласс, наконец обретя дар речи. Я сенатор Соединенных Штатов! Вы находитесь на федеральной территории!
Вас сопроводят два федеральных агента. Ева сверкнула глазами, заставив попятиться зевак. Вам понятны ваши права?
Ты у меня лишишься значка, сучка! взвизгнул Дебласс.
Лицо его побагровело, воздух со свистом вырывался из легких.
Будем считать брань утвердительным ответом. Спокойнее, сенатор, зачем вам сердечный приступ? А моего значка тебе не видать, как свободы, скотина! сказала она ему в самое ухо. Ты будешь у меня извиваться, как черт на сковородке!
В это время подошли федеральные агенты, и Ева передала им Дебласса.
Его ждут не дождутся в Нью-Йорке.
Сенат потонул в возгласах, превратился в месиво из тел. Ева высмотрела в людской каше Рокмена. Тот приближался к ней, кипя от ярости.
Вы совершаете большую ошибку, лейтенант.
Нет. А вот вы уже однажды дали ложные показания. Это превращает вас в соучастника преступления. Мы еще к этому вернемся.
Сенатор Дебласс великий человек, а вы всего лишь пешка в руках либералов, стремящихся его уничтожить!
Сенатор Дебласс кровосмеситель, растлитель малолетних, насильник и убийца. А я всего лишь полицейский, схвативший его за руку. Если не хотите пойти на дно вместе с ним, наймите адвоката.
Рорк был вынужден прибегнуть к силе, чтобы расчистить Еве дорогу. Ей пытались преградить путь журналисты, но она миновала их не моргнув глазом.
Мне нравится ваш стиль, лейтенант Даллас, заявил он, протолкавшись с ней к машине. Очень нравится! Между прочим, мне больше не кажется, что я в тебя влюблен. Отныне я в этом уверен.
Как ни приятно было выслушать признание в любви, Ева с трудом боролась с тошнотой.
Уедем отсюда! Быстрее!
В машине она еще как-то справлялась с собой, но стоило им подняться на борт самолета, ей стало совсем плохо. Четко и бесстрастно доложив о произведенном аресте начальнику, Ева вырвалась из рук Рорка и кинулась в туалет.
Рорк остался за дверью. Он был бессилен ей помочь, понимая, что от утешений Еве станет только хуже. Шепотом проинструктировав стюардессу, он сел в кресло и стал смотреть на взлетную полосу.
Когда дверь туалета открылась, Рорк поднял глаза. Ева была бледной, как мертвец, глаза расширились и потемнели. Походка, обычно такая твердая, стала шаткой.
Прости меня за слабость
Усадив ее, он подал ей чашку.
Выпей. Тебе полегчает.
Что это?
Чай с виски.
Я при исполнении начала было она, и Рорк не выдержал:
Пей, черт возьми, не то я волью это в тебя насильно!
Убеждая себя, что подчиниться проще, чем спорить, Ева взяла чашку. Сделав всего один глоток и разлив чай, она поставила чашку на стол. Рорк сам пристегнул ее ремнем, щелкнул кнопкой и приказал пилоту взлетать.
Сколько Ева ни старалась, справиться с дрожью не удавалось. Когда Рорк попытался ее обнять, она отпрянула. Тошнота еще не прошла, в голове гудело.
Меня тоже насиловал родной отец, внезапно услышала она собственный голос. Много раз. Насиловал и бил. Сопротивлялась я или нет неважно: он все равно меня насиловал и избивал! Я ничего не могла поделать. Человек бессилен, когда те, кому положено о нем заботиться, вместо этого измываются над ним
Ева! Рорк схватил ее за руку и не дал вырваться. Поверь, я страдаю вместе с тобой!
Из всего раннего детства я помню только это. Потом мне было сказано, что в возрасте восьми лет меня нашли в какой-то далласской подворотне всю в крови, со сломанной рукой. То ли это он меня туда швырнул, то ли я сама убежала. Не знаю, не помню Он больше не появлялся. Ко мне никто не приходил.
А мать?
Не знаю. Я ее не помню. Может, она умерла? А может, делала вид, что ничего не происходит, как мать Кэтрин Я даже не знаю своего имени! Меня так и не смогли опознать.
Но потом ты была уже в безопасности.
Тебе никогда не приходилось жить на государственном обеспечении? Никакого чувства безопасности, одно бессилие! Добрыми намерениями тоже можно затравить. Ева вздохнула, откинула голову и закрыла глаза. Знаешь, в какой-то момент я почувствовала, что мне вовсе не хочется арестовывать Дебласса. Я хотела его убить, убить собственными руками! Мне даже стало страшно. Я осознала, что у меня к нему личный счет.
Но ты с честью исполнила свой долг.
Исполнила и буду исполнять впредь. Ева помолчала: сейчас она думала не о деле Дебласса, а о жизни своей и Рорка. Я хочу, чтобы ты знал: внутри у меня осталась грязь. Это как вирус, подтачивающий организм и дожидающийся момента, когда понизится сопротивляемость. Лучше не делать на меня ставку.
Я люблю рисковать. Он взял ее руку и поцеловал. Давай сыграем вместе. Чем черт не шутит, авось выиграем! Оба.
Я никогда никому об этом не рассказывала.
Ну и как, помогло?
Не знаю, может быть Господи, я так устала
Положи голову мне на плечо. Он обнял ее и помог устроиться. Поспи.
Немножко, только до Нью-Йорка, измученно прошептала она.
Разумеется, немножко. Он поцеловал Еву куда-то в макушку и замер, чтобы не тревожить ее сон.
19
Дебласс молчал: адвокаты настойчиво рекомендовали ему такую линию поведения. Допрос проходил медленно и утомительно. Иногда Еве казалось, что Дебласс не выдержит и взорвется так багровела его физиономия, когда он чувствовал, что проигрывает. Но адвокат что-то шептал ему на ухо, и он брал себя в руки.
Ева уже не думала ни о предстоящем суде, ни о пиршестве для репортеров. Она сейчас хотела одного: чтобы обвиняемый признался.
Вы находились в кровосмесительной связи с вашей внучкой, Шерон Дебласс.
Мой клиент не подтверждает ваших утверждений.
Игнорируя адвоката, Ева смотрела Деблассу в лицо.
Передо мной копия части дневника Шерон Дебласс, помеченной датой убийства.
Она пододвинула ему бумагу, но адвокат Дебласса, аккуратный и подтянутый мужчина со светлой бородкой и голубыми глазами, быстро схватил ее и прочел. Понять его реакцию было невозможно: он изображал холодное безразличие.
Не сомневаюсь, вы понимаете, лейтенант, что это ничего не доказывает. Разрушительные фантазии погибшей! Женщины с сомнительной репутацией часто обладают неуравновешенной психикой.
Вы верны себе, сенатор Дебласс. Ева упорно обращалась к обвиняемому, а не к его верному рыцарю. Раньше вы растлевали свою дочь, Кэтрин.
Абсурд! прорычал Дебласс.
Я располагаю заявлением члена Конгресса Кэтрин Дебласс, сделанным и заверенным в присутствии свидетелей.
Ева достала новую бумагу. Адвокат выхватил ее, прежде чем сенатор успел шелохнуться. Прочитав текст, он закрыл его ухоженными руками.
Возможно, вы не в курсе, лейтенант, но у дочери сенатора Дебласса психическое расстройство. В настоящее время она находится под наблюдением на случай повторного нервного срыва.
Очень даже в курсе. Она бросила на адвоката презрительный взгляд. Мы намерены выяснить в рамках следствия, каково ее состояние и в чем его причина.
Причина в дурной наследственности. Супруга сенатора тоже страдает психическим расстройством и в данный момент пребывает в коме, заявил адвокат тем же безразличным тоном.
Мы установим и докажем, что причиной болезни Кэтрин Дебласс являются систематические и продолжительные надругательства над ней в детстве. Сенатор Дебласс, в ночь убийства Шерон Дебласс вы находились в Нью-Йорке, продолжила Ева, без предупреждения меняя тему. А не в Вашингтоне, как раньше заявляли.
Прежде чем адвокат сумел ей помешать, она подалась вперед, устремив Деблассу в лицо испепеляющий взгляд.
Сейчас я вам напомню, как все было. Вы прилетели в Нью-Йорк на своем персональном самолете, направились на квартиру к Шерон и, как обычно, занимались с ней сексом. Интересно, вы всякий раз запечатлевали это на видео? При себе у вас был кремневый пистолет. Она над вами насмехалась, угрожала разоблачением. Вы не могли больше рисковать и застрелили ее. Вы произвели три выстрела: в голову, в сердце, в область половых органов.
Ева перешла на скороговорку, швыряя обвинения ему в физиономию и наслаждаясь запахом его пота доказательством животного страха.