Получается, Майер с Хабиром в машине напали на четверых спецагентов британской разведки и достаточно быстро разделались с ними? Так? произнес Оганес.
Именно.
Лихо.
При том, что Майер был в наручниках. Правда, у Хабира руки не были связаны. Возможно, Хабир помог Майеру освободиться от наручников, а тот уложил англичан. Сигналом к нападению послужила автоматная очередь в водителя «Паккарда», в салоне которого находились арестованные. Сказался фактор неожиданности. Стрелял высокий мужчина в костюме и шляпе. Лица его никому из очевидцев рассмотреть не удалось, хотя он особо и не скрывал его. Просто шляпа была широкополой и опущена на глаза. Убийца водителя вышел из машины, помахал рукой Майеру, чтобы тот бежал к нему. Однако, когда из кузова грузовика, в который врезался «Паккард», стали спрыгивать солдаты, стрелявший мужчина сел в свою автомашину и уехал. Иван Иванович просил нас «навести справки», может, все-таки кому-нибудь удалось узнать этого мужчину с автоматом, что благополучно скрылся. В общем, надо найти его и Хабира. Через несколько дней в Тегеран прибудут руководители трех государств. Сам товарищ Сталин приедет. А у нас тут вражеские агенты разгулялись, стрельбу устроили. Мы, конечно, выявили около двухсот человек, занимающихся нацистской пропагандой. Иван Иванович просил передать благодарность за нашу работу. Так и сказал, среди них влиятельные лица из числа преподавателей, журналистов и служащих муниципалитетов, несколько высоких полицейских и армейских чинов, врачей, торговцев. Советское посольство направило соответственные списки в МИД Ирана с требованием принять самые решительные меры в отношении этих людей. Работа, конечно, проведена большая, но расслабляться сейчас мы не имеем права. Так что разговоры в окрестных магазинах, лавках, на улице, все, что касается данного происшествия, собираем, анализируем и выкладываем единую «мозаику».
Теперь самое главное. Стало известно, что немцы отказались от плана ликвидации руководителей трех государств во время конференции в Тегеране. Так называемая операция «Длинный прыжок» отменена Гитлером. Но, как сказал Иван Иванович, имеются серьезные основания полагать, что враг пытается усыпить нашу бдительность. В Тегеране находится глубоко законспирированный агент в звании капитана абвера. Его имя нам неизвестно. Более того, по признанию арестованного штурмбаннфюрера СС Ортеля, даже он руководитель первой группы диверсантов лишь слышал о нем, но не видел его лица и не слышал имени. Отто Скорцени вот кто знает агента! Они встречались в Тегеране, когда операция «Длинный прыжок» была еще в разработке. Да. Если верить Ортелю, Скорцени побывал в Тегеране, и мы его, как говорится, прохлопали.
А надо было прихлопнуть! не удержался от комментария Шекспир.
Вот именно. Я к чему это говорю, выявить сверхсекретного агента, взять его задача трудновыполнимая, если не сказать больше. Вряд ли он пойдет по какому-то известному нам пути и даст себя обнаружить. Но надо быть начеку.
Это понятно. Рассудительно произнес Оганес. Ты мне объясни другое, зачем надо было останавливать операцию «Длинный прыжок»? Прилетели бы они, наш спецназ накрыл бы группу вместе с их командиром как его?..
Отто Скорцени.
Во. Скорцени. И дело с концом.
В разговоре, состоявшемся накануне в полпредстве, Жора о том же спросил Агаянца, на что тот ответил:
Понимаешь, по нашим сведениям, помимо первой группы, которую мы взяли, немцы собирались сбросить еще две основную и запасную. Одновременно с этим, по признаниям нацистских агентов, в Тегеране намечались массовые беспорядки и под их прикрытием нападения на кортежи руководителей трех государств в момент их следования по маршрутам. Вожди кашкайских племен были готовы прибыть в столицу со своими отрядами, чтобы напасть на правительственные здания, создавая хаос. Хорошо, нам удалось перекрыть канал поступления денег из Берлина. Без аванса вожди кашкайцев атаковать отказались. Помимо этого только на пути Рузвельта, резиденция которого находится, как известно, на окраине Тегерана, немцы приготовили три засады. Для нападения на наше посольство пытались подкупить русского священника отца Михаила, который, несмотря на неприязненные чувства к советской власти, предупредил нас через своего прихожанина о предложении немцев. Он, кстати, его отверг. Наконец, известный нам с тобой вариант нападения группы «официантов» на английское посольство через водоканал, со стороны армянского кладбища. И это еще не все, Амир. При всем желании, позволь мы немцам начать их «Длинный прыжок», смогли бы на все сто процентов гарантировать безопасность Большой тройки? Нет, конечно. Имеем мы право рисковать этим? Нет. Отсюда такое решение. Оно, я думаю, принято самим товарищем Берией и согласовано со Сталиным. Так-то.
Передав своими словами смысл сказанного Агаянцем, Жора закончил речь вопросом к Оганесу:
Теперь тебе понятно, зачем надо было прерывать «Длинный прыжок» группы Скорцени?
Понятно, ответил Оганес. Но ведь получается, что этот самый Скорцени все равно не отказался от затеи?
Конечно, нет. Диверсанты уровня Скорцени так просто не сдаются. Но нашим органам удалось отсечь голову гидре. Теперь, судя по всему, операцию поручили одиночным исполнителям. А с ними, хоть и сложно, но справиться возможно. Это Жора уже пояснил от себя.
Ты прямо как поэт, стихами заговорил, подметил Шекспир.
Да уж, хмыкнув, тряхнул головой Жора. Станешь тут поэтом.
Как Константин Симонов. Если писать стихи, то только как Константин Симонов! Слыхали о таком? обратился уже ко всем Шекспир.
Классик?
Из современных.
Не, не читал, но фамилия знакомая.
А кто слышал что-нибудь о Скорцени?.. подал голос доселе молчавший Айказ. Говорят, он считается диверсантом номер один в их Третьем рейхе. А? Что, не слышали?.. Вот и я, братцы, не слышал.
На то он и диверсант, чтобы о нем никто ничего не знал, рассудил Жора.
Ты-то наверняка знал.
Ну-у, я, многозначительно протянул он, я о нем от Агаянца узнал. А так тоже ничего раньше не слышал.
Пути руководителей трех союзных государств из Москвы, Вашингтона и Лондона в Тегеран были полны непредвиденных обстоятельств. Поэтому обеспечением их безопасности занимались не только специально обученные агенты и целые воинские подразделения, но не обошлось без вмешательства небесных сил. Иначе как еще объяснить то, что произошло с Иосифом Виссарионовичем в дороге. Когда литерный поезд 501 с тремя паровозами, в составе которого находился бронированный вагон Сталина, прибывал на одну из промежуточных станций по дороге из Москвы в Баку, небо над ним вдруг заволокла огромная туча из тридцати немецких бомбардировщиков. Поезд ощетинился зенитками, пушками и пулеметами. Вмиг ситуация сложилась так, что шансов на спасение не осталось, как у охотника, вооруженного рогаткой против огромного медведя-шатуна. Однако вражеская армада продолжала следовать своим курсом. Немецкие летчики, известные тем, что не давали спуску даже одиноко мчащемуся по дороге мотоциклисту, расстреливая его из пулеметов и забрасывая бомбами, в этот раз почему-то пролетели мимо целого железнодорожного состава. Ничто, кроме высших сил, не могло оградить его от уничтожения, а Иосифу Виссарионовичу помочь благополучно добраться до Баку, чтобы пересесть в самолет на Тегеран.
Да уж, хмыкнув, тряхнул головой Жора. Станешь тут поэтом.
Как Константин Симонов. Если писать стихи, то только как Константин Симонов! Слыхали о таком? обратился уже ко всем Шекспир.
Классик?
Из современных.
Не, не читал, но фамилия знакомая.
А кто слышал что-нибудь о Скорцени?.. подал голос доселе молчавший Айказ. Говорят, он считается диверсантом номер один в их Третьем рейхе. А? Что, не слышали?.. Вот и я, братцы, не слышал.
На то он и диверсант, чтобы о нем никто ничего не знал, рассудил Жора.
Ты-то наверняка знал.
Ну-у, я, многозначительно протянул он, я о нем от Агаянца узнал. А так тоже ничего раньше не слышал.
Пути руководителей трех союзных государств из Москвы, Вашингтона и Лондона в Тегеран были полны непредвиденных обстоятельств. Поэтому обеспечением их безопасности занимались не только специально обученные агенты и целые воинские подразделения, но не обошлось без вмешательства небесных сил. Иначе как еще объяснить то, что произошло с Иосифом Виссарионовичем в дороге. Когда литерный поезд 501 с тремя паровозами, в составе которого находился бронированный вагон Сталина, прибывал на одну из промежуточных станций по дороге из Москвы в Баку, небо над ним вдруг заволокла огромная туча из тридцати немецких бомбардировщиков. Поезд ощетинился зенитками, пушками и пулеметами. Вмиг ситуация сложилась так, что шансов на спасение не осталось, как у охотника, вооруженного рогаткой против огромного медведя-шатуна. Однако вражеская армада продолжала следовать своим курсом. Немецкие летчики, известные тем, что не давали спуску даже одиноко мчащемуся по дороге мотоциклисту, расстреливая его из пулеметов и забрасывая бомбами, в этот раз почему-то пролетели мимо целого железнодорожного состава. Ничто, кроме высших сил, не могло оградить его от уничтожения, а Иосифу Виссарионовичу помочь благополучно добраться до Баку, чтобы пересесть в самолет на Тегеран.
То же можно сказать и о Франклине Рузвельте. Не будь он под опекой высших сил, сумел бы успешно пересечь Атлантику? Вряд ли. Капитан линкора «Айова», на борту которого находился президент Соединенных Штатов, всерьез опасался немецких подлодок. Однако беда пришла, откуда не ждали. Случился сильный шторм. На одном из кораблей сопровождения произошел самопроизвольный пуск торпеды, которая понеслась прямиком на президентский линкор. То, что «Айове» в считаные секунды удалось отвернуть от самодвижущегося подводного снаряда и избежать подрыва, можно отнести к разряду чудес морского маневрирования.
Предстоящий перелет Уинстона Черчилля из Лондона в Тегеран заставил английских врачей схватиться за сердца, так как мог обернуться для него «путешествием в один конец». Премьер, перенесший чуть больше года назад инфаркт миокарда, чувствовал себя очень плохо, потому что заболел воспалением легких. В таком состоянии его следовало госпитализировать, но сэр Уинстон собрался в Иран, а прежде намеревался залететь в Каир, для встречи с Рузвельтом. Не раньше чем два лидера между собой «сверят часы», они хотели видеть Сталина.