Агент, переигравший Абвер - Хачик Мнацаканович Хутлубян 8 стр.


Жора молча слушал, Казанфар же хотел возразить, так как ему не понравилось, с каким недоверием к Люси говорил Шекспир. Но, подумав, он не стал перечить.

 Если никто не против, я согласен,  сказал Жора.  Погоди, погоди Мурат был убит в субботу утром. Получается, мисс Люси, которая приезжала покупать фрукты по субботам, в этот раз привезла с собой Майера. Тот зашел

 В лавку Хабира,  не сдержался Казанфар.

 Да. Туда же пошел Мурат.  Продолжал Жора.  Где находилась в это время как вы ее

 Мисс Люси,  подсказал Шекспир.

 В лавке Хабира ее не было. Помнишь?  обратился к Жоре Казанфар.  Мужчина в черном костюме, Майер, когда вышел из лавки и направился к «Опель Капитану», Люси сидела за рулем. Я думаю, она купила фруктов, а потом ждала его в машине. Вряд ли имеет отношение к убийству Мурата. Не удивлюсь, если она об этом и вовсе не знала.

 Казанфар, не забывай, что твоя мисс Люси работает на главаря немецкой резидентуры, палача Майера, будучи сама немецким агентом,  вмешался Шекспир.  Ты не спеши с выводами.

 Я не спешу. И не выгораживаю вовсе. И не надо называть ее моей

 Не обижайся, Казанфар. Шекспир прав,  подал голос все это время молчавший Оганес.  Выводы сделать всегда успеем. Надо все как следует проверить. Я также думаю, что необходимо присмотреться к хозяину фруктовой лавки Хабиру. Довольно темная «лошадка».

 А что скажешь ты, Ашот?  обратил внимание на понуро сидящего товарища Жора.

 Я согласен,  глухо отозвался он.

 Ашот, что случилось? Ты что-то не такой.

 Все нормально.

 Я же вижу,  подошел ближе Жора. Ребята обступили их.

 Мой брат старший он на войне.  Поднял голову Ашот.  Воюет с гитлеровцами. Я об этом не говорил, но вы же знали, правда?..

 Правда,  ответил за всех Жора.  Знаем.

 За три месяца ни одного письма от него. Не пишет. Мать молчит, плачет по ночам. Я тоже уйду на фронт

 Понятно. На фронт, значит, собрался. Молодец! А ты не помнишь, что нам сказал Иван?.. Здесь тоже фронт. Ну, как это объяснить попонятней невидимый фронт. И мы здесь нужней. Работа, которую мы проводим, действительно очень важна. Чем больше нацистских агентов, диверсантов мы выявим, тем быстрее приблизим победу над Гитлером.

 Ты знаешь, что немцы под Москвой? Думаешь, хватит сил, чтобы выбить их.

 Хватит, Ашот. Даже не сомневайся. И брат твой обязательно напишет письмо. Верь и жди. Обязательно. Ты понял?..

 Я-то понял. И верю, да!  Ашот задумался и произнес твердо:  Мой отец был командиром Красной армии. Говорил, что нас никто не победит. В начале 38-го его арестовали, будто бы за связь с троцкистами, что ли. Когда за ним пришли ночью, он успел шепнуть матери: «Запомни, я ни в чем не виноват» и «Увези ребят к тетушке. Скоро будет большая война». Мать сделала, как сказал отец, привезла нас к бабушке Мариам тете отца, в Тегеран. Она еще до революции вышла замуж сюда, за иранца. Где сейчас отец, не знаю. Жив ли?

 Если невиновен, наверняка его проверили и отпустили уже давно. Небось воюет с немцами, как герой.  Положил другу руку на плечо Оганес.

 Ты же сам знаешь, и отец твой, и брат настоящие мужчины и смелые воины. А смелых, как в песне поется: «пуля боится и штык не берет». Нет, Ашот, вас так просто не возьмешь. Ты тоже из этой породы людей!  произнес Шекспир.

 Они живы, я уверен. И ты нам еще почитаешь их письма. Не переживай, братишка, и мать успокой. Хочешь, я и ей скажу.  Казанфар это тихо произнес, но услышали все.

Ашот почти физически почувствовал, как тепло дружеских сердец передалось ему, и улыбнулся.

 Конечно, я верю, ребята. Не знаю, чего это я размяк, расслабился, как мальчишка.

 А мы и есть мальчишки,  тут же подхватил Шекспир и через секунду красиво добавил:  Мальчишки которые защищают Родину!

Казанфар едва не разразился аплодисментами от полноты чувств. Но Жора вернул обоих «с небес на землю»:

 По правде, положение очень серьезное. И расслабляться нам действительно нельзя.  Потом, помолчав, добавил:  Хотел вот еще что сказать, вернее, напомнить, завтра сорок дней со дня смерти Мурата. Пойдем на кладбище.

 Как быстро летит время,  произнес Оганес.

Ребята молчали, опустив глаза. Было видно, что каждый по-своему вспомнил Мурата. Жоре тоже вспомнилось, как здесь он говорил ребятам по поводу предстоящих похорон: «Я только что был в полицейском участке. Ходил по поводу Мурата. Похороны завтра, на армянском кладбище. Мне удалось договориться, правда, не сразу, чтобы Мурата похоронили рядом с его родителями. Помог бывший «знакомый», сержант Бейбутов, которого там встретил.

КОНЕЦ ОЗНАКОМИТЕЛЬНОГО ОТРЫВКА

 Как быстро летит время,  произнес Оганес.

Ребята молчали, опустив глаза. Было видно, что каждый по-своему вспомнил Мурата. Жоре тоже вспомнилось, как здесь он говорил ребятам по поводу предстоящих похорон: «Я только что был в полицейском участке. Ходил по поводу Мурата. Похороны завтра, на армянском кладбище. Мне удалось договориться, правда, не сразу, чтобы Мурата похоронили рядом с его родителями. Помог бывший «знакомый», сержант Бейбутов, которого там встретил.

 Правильно. Мурату будет хорошо у отца с матерью  одобрительно отозвался тогда Шекспир, но голос его дрогнул, и он опустил голову, чтоб никто не заметил попавшую в глаза горчинку.

Все знали историю родителей Мурата, они были коренными тегеранцами. Как большинство семей из бедных кварталов, относились с искренней симпатией к СССР, который покончил у себя с богачами и бедностью. Поэтому они сами вышли на представителей советского полпредства, с предложением услуг в борьбе с нацистскими агентами. С началом Второй мировой войны те слишком уж нагло и беспардонно стали вести себя, устраивая всевозможные провокации в Тегеране.

Родителей Мурата убили поздно ночью. Орудовали ножами. Отец только успел вытолкнуть сына в окно, крикнув: «Беги!» Убийство, совершенное немецкими диверсантами, иранская полиция обставила как уголовщину драку при попытке ограбления со смертельным исходом. То есть никакой политики.

С бедным Муратом обошлись так же якобы мальчишку-беспризорника убили свои же, в потасовке, при попытке кражи денег из фруктовой лавки. Абсурд, конечно. «Слушайте, я не поддерживаю эту версию, но меня отстранили от расследования,  сказал тогда Жоре полицейский сержант Бейбутов, который допрашивал его в ларьке, в злополучное утро.  А вы настойчивый парень». Сержант также поведал о несогласии с тем, что слишком быстро отпустили владельца лавки Хабира. «Вот что я вам скажу у меня бы этот Хабир заговорил как миленький. Слушайте, ему было что рассказать. Но, похоже, это никому не нужно. Начальство руководствуется не служебным долгом, а рекомендациями и инструкциями, оставленными немецкими советниками»,  гневно закончил сержант. Как показалось Жоре, он был явно «белой вороной» среди своей же полицейской братии. А если еще добавить, что неприязненно отзывался о порядках и осуждал при посторонних действия своего руководства, то мог вообще сойти за неблагонадежного и даже угодить под суд. Но сержант если и был «белой вороной», то не совсем простой. Дело в том, что по прошествии времени после ввода советских и британских войск в Тегеран, отречения от трона шаха Резы Пехлеви и низвержения правительства прогерманские настроения среди гражданских и военных чиновников становились непопулярными и даже опасными. Так что чем тверже звучал басовитый голос полицейского сержанта, тем больше шансов у него появлялось сыграть на повышение. Вчерашний изгой сегодня мог оказаться в фаворе. В конце концов, он помог Жоре составить заявление, научил, как говорить с начальником, чтобы тот не отказал в выдаче разрешения на похороны мальчика рядом с родными. Конечно, все имело свою цену, за что было уплачено деньгами, позаимствованными у отца.

 Ребята,  обратился ко всем Жора,  завтра в двенадцать встречаемся на кладбище. Тело Мурата привезут в час, думаю, лучше немного подождем.

Ритуальная повозка подкатила к воротам кладбища в полдень и остановилась. Жора, Казанфар, Ашот и Оганес подошли с четырех сторон к небольшому гробу, подняли, опустили его три раза (по обычаю так умерший прощался с земной жизнью) и понесли к месту захоронения. Жора, заплатив администрации кладбища, отказался от услуг могильщиков. Ребята решили сами проводить своего друга в последний путь. Пришли все. Над телом покойника не было пламенных речей, рыданий с причитаниями. Мурата похоронили тихо. Если и плакали по нему, то молча. Если и вспоминали его, то негромко».

Так было чуть больше месяца назад.

 Да, Оганес прав. Как быстро летит время,  тихо произнес Жора, махнул рукой и добавил:  Теперь последнее. В ближайшие два дня на базаре никому не появляться. Это важно.

 Как же так, у меня завтра утром, в девять, встреча с мисс Люси,  начал было Казанфар, но Жора прервал его:

 Это приказ. Не мой, сверху. Даже не обсуждается.  Он понизил голос.  На прошлой неделе в городе Куме группа экстремистов вырезала две наши семьи. Не пощадили ни пожилых, ни женщин, ни детей. Один из руководителей экстремистов сейчас в Тегеране. Его ликвидируют. Это будет сделано прилюдно, средь бела дня, чтоб понятно было всем возмездие неотвратимо.

КОНЕЦ ОЗНАКОМИТЕЛЬНОГО ОТРЫВКА

 Это приказ. Не мой, сверху. Даже не обсуждается.  Он понизил голос.  На прошлой неделе в городе Куме группа экстремистов вырезала две наши семьи. Не пощадили ни пожилых, ни женщин, ни детей. Один из руководителей экстремистов сейчас в Тегеране. Его ликвидируют. Это будет сделано прилюдно, средь бела дня, чтоб понятно было всем возмездие неотвратимо.

 Жора,  решил пока не сдаваться Казанфар.  Ты же сам сказал, что не против, чтоб я поработал с мисс Люси.

 Повторяю, я «за». Более того, это важно, чтоб ты с ней встретился и поработал. Но нынешнюю субботу ты пропустишь. Встретишься в следующую. Понял, Казанфар?

 Я понял.


Большой Тегеранский базар это город в городе. Здесь есть все улицы, переулки, мечети, магазины, рестораны, харчевни, чайханы, медицинские пункты, кинотеатры, а также крытые и открытые торговые ряды, ряды, ряды и еще многое-многое другое. Здесь можно купить и продать, найти и потерять все, что угодно. Даже собственную жизнь.

Мисс Люси притормозила, не доехав до овощных-фруктовых ларьков метров двести. Решила пройтись пешком. Настроение у нее было хорошее. Этот молоденький парень Казанфар, интересно, пришел уже или еще нет? Ей думалось о нем легко и приятно, он совсем не походил на тех широкоплечих, с закрученными усиками мужчин-жеребцов, от которых веяло силой, похотью и холодом.

Назад Дальше