Духи есть французские Мисс Диор, нужны?
Ладно, давай их тоже заберу.
В результате, отдав практически все, что у меня с собой было, я покидаю «конспиративную» квартиру даже не попрощавшись с наглой девицей. Шопинг был на редкость удачным, но я остался совсем без денег. И теперь мне придется ехать в Абабурово за наличностью откапывать айзеншпицевскую заначку. А времени на эту поездку вообще нет. Если только вечером туда мотануться и заночевать?
Логос последние десять минут тихонько звенит в голове натянутой струной. Словно настойчиво подгоняя меня в спину хватит, мол ерундой заниматься, дела же ждут! Согласен, ждут. Поэтому и сам тороплюсь поскорее уйти от Боба, чтобы не терять драгоценное время.
Внизу на выходе из подъезда молодая женщина с трудом пытается вывезти на улицу детскую коляску. Ребенок хнычет, мамаша его успокаивает.
Нынешние коляски жутко неудобные и неповоротливые, да еще и пружина у входной двери тугая. Вздохнув, притормаживаю, чтобы помочь.
Давайте, вы подержите мои вещи, а я вынесу вашу коляску?
Женщина с радостью соглашается принять мою помощь, и я вручаю ей свои пакеты и плащ. Прямо в дверях мы сталкиваемся с группой короткостриженных мужчин в штатском. Я укоризненно смотрю на них:
Товарищи, позвольте нам сначала вынести коляску, мы очень спешим!
Мужчины нехотя отступают, давая мне протиснутся и пропуская за мной женщину. Один даже помогает придержать тугую дверь. Пока я ставлю детскую коляску на асфальт, мужчины уже успевают исчезнуть в подъезде. Все, кроме одного. Рыжий парень с веснушками внимательно смотрит на фирменные пакеты, которые женщина мне передает. Потом глядит на меня. Обратно на пакеты.
Эй, парень, подожди-ка!
И тут чуть в стороне я замечаю милицейский газик. Упс В голове взвывает Слово, время словно замедляется. Воздух превращается в кисель, «рыжий» все никак не поднимет руку подозвать меня к себе.
Я успеваю подумать сразу о многом. Похоже, что я попал под облаву и по душу Боба приехали милиция. Прокручиваю внутри ситуацию. «Индульгенции» у меня с собой нет, и для начала мне придется долго доказывать, что я не верблюд и оказался в этой «нехорошей» квартире совершенно случайно. Иначе запросто могут включить меня в состав «преступной группы». С покупками своими мне точно придется расстаться это вещдоки. Потому что если я на них предъявлю права, то на лицо уже факт моего участия в спекулятивной сделке, а это влечет за собой штраф как минимум, и телегу по месту учебы. В свете предстоящего вступления в партию, мне это совершенно не нужно. Покупка вещей у спекулянтов это та же аморалка, просто в более легкой форме. А еще потеря времени в милиции и нудная профилактическая беседа.
И совсем не удивлюсь, если Боб, спасая собственную шкуру, легко сдаст ментам кто я, и что я. А это уже иной уровень неприятностей и новая встреча с Москвиным. Значит что? Надо рвать когти.
Я резко вдыхаю воздух-кисель, время возвращается к своему привычному ритму.
Парень, ты оглох?
Не дожидаясь новых приказов от рыжего, перепрыгиваю через декоративный заборчик и срываюсь на бег. Сзади раздаются свистки оглядываюсь, из уазика вылезает милиционер в форме. Оперативник бежит за мной, бухая ботинками. Детская площадка, прыжок через скамейку, я наращиваю темп. Редкие прохожие на улице смотрят на меня с любопытством, но не мешают. И то хлеб. Кто-нибудь ведь мог и попытаться схватить. Помощь родной милиции сейчас не пустой звук для народа.
Выбегаю на Архипова, быстро пересекаю ее и ухожу во дворы, продолжая движение в сторону Солянки. Свистки все дальше, а потом и вовсе затихли, Фу Похоже все-таки оторвался. Не мудрено. Здесь такие лабиринты из старых зданий, что сам Минотавр обзавидовался бы. Но не расслабляюсь милиция свой район по-лучше меня знает. Пробегаю задворками синагоги, выскакиваю между домами на Солянский проезд и тут же ныряю в свободное такси, на мое счастье стоящее на обочине.
На Таганку прошу я шофера и если можно побыстрее, опаздываю. Готов доплатить за срочность.
Ну если готов смеется дядька в кожаном картузе.
Почему на Таганку? А куда еще? Я же не попрусь с костюмом к Федину, а потом еще и на партсобрание? Нужно срочно закинуть его домой. Мог бы и на метро, конечно, доехать, но на Ильинку мне нельзя, там одни учреждения, и в каждом по посту милиции значит до «Площади революции» не доберешься. На Дзержинку тоже лучше не соваться на проезде Серова я буду как на ладони. А станцию «Площадь Ногина», которая в будущем станет «Китай городом» увы, еще не открыли. Так что такси. Но подъехать на нем прямо к дому мне паранойя не позволяет. Лучше сделать небольшой крюк и остановиться у метро на многолюдной площади, чтобы затеряться там окончательно. Вся поездка обходится мне в семь минут и какую-то мелочь, меньше полтинника натикало. Отдаю водиле рубль и ныряю в толпу. Выдыхаю. Все, теперь меня сам черт не найдет.
Нет, но нужно завязывать с этими фарцовщиками! Вроде и обращаешься к ним только в случае большой нужды, но такое легкое решение всех проблем неизбежно затягивает, как в омут. И это рано или поздно приведет к закономерному итогу попадалову на деньги или потере своей репутации. Второе даже более вероятнее нет сомнений, что Боб меня сдаст.
С другой стороны, что он обо мне знает? Писатель? Так их сотни в Москве. Ради одного бегуна не будут искать. Или будут? Нет, вряд ли. Это уже точно паранойя.
Перевести дух получается только у Федина в приемной. Секретарша сделала страшные глаза и кивнула на свободный стул. Ага, значит в кабинете у Константина Александровича сейчас кто-то важный.
Рядом сидят двое мужчин, видимо хорошо знакомых между собой потому, что за то время, пока я жду вызова к Федину, они успели обсудить массу своих общих знакомых. Тихое журчание их речи вполголоса окончательно успокоило меня, теперь оно навевает легкую дремоту. Откинувшись на спинку и прикрыв глаза, я задумался о своем насущном. Например, о том, что кроме партсобрания сегодня в шесть у нас еще и заседание редколлегии, где друзья должны представить на суд Марка Наумовича свои первые статьи. А мой черед настанет чуть позже, после того, как я завтра возьму интервью у Чарльза Сноу. Волнуюсь немного как оно все пройдет?
Слух неожиданно цепляет знакомое имя, и я невольно начинаю прислушиваться к чужому разговору.
Солженицын?! Да, ты не представляешь, какой он скандал здесь устроил! Требовал найти завистников, выкравших его рукописи и часть архива. Кричал, что написал роман века, угрохав на него несколько лет.
Он? И роман века? Не смеши! Его же читать невозможно. Пишет каким-то странным языком, на котором давно никто не говорит. И потом: какой смысл красть у писателя рукописи? Их же нельзя издать под чужим именем!
Вот и Федин ему так же сказал. Но Солженицын на этом не успокоился, в КГБ помчался, представляешь?! Говорят, тоже там требовал найти его бесценные рукописи.
А они сразу вскочили и побежали искать! хохотнул собеседник небось, перекрестились на радостях, что этот «Достоевский» без своей писанины остался.
Но вообще дело тут нечистое, согласись задумчиво возразил другой Какая-то провокация намечается.
Нечисто, да. Особенно, если учесть, что Суслов с Ильичевым иначе как «литературный власовец» Исаича даже не называют.
А с чего вдруг так?
Ну, вроде как Солженицын имел дурость сказать кому-то из писателей-фронтовиков, что Власов вовсе не предатель, а идейный борец со сталинским режимом.
Совсем что ли сбрендил?!
Дальше разговор обрывается, поскольку распахивается дверь фединского кабинета и оттуда выходит какой-то важный седой дядька. Федин провожает его до дверей приемной, а заметив меня на обратном пути, кивает:
Зайди, Алексей.
Писатели зло на меня смотрят, но молчат. Я оставляю плащ на вешалке рядом с секретаршей, захожу. Присаживаюсь за стол, пакет с виски скромно ставлю в ноги.
Ну, что Хочу тебя поздравить Федин закуривает Поскольку твоя книга распродана в рекордные сроки, решено издать дополнительный тираж «Города». На этот раз 100 тысяч экземпляров. А учитывая тираж «Нового мира» да плюс стартовую партию книги, то и вовсе идешь на рекорд. Переводами «Города» тоже уже занимаются, так что скоро и за рубежом тебя издадут.
Константин Александрович, сам бог велел такое дело обмыть! с улыбкой выставляю коробку с Чивас на стол.
Открывай, раз так! смеется мэтр.
Нет, я не могу. Мне сегодня еще в партию вступать, так что вы уж сами за мой успех выпейте.
Молоток! Так держать. Документы на квартиру-то сдал?
Справки все собрал, завтра отвезу.
Молодец. А что со сценарием?
Написал. Собираюсь его в Госкомитет по Кинематографии завезти.
Правильно, нечего тянуть. Пока в Японии будешь, здесь все твои дела и решатся. Надо мне Романову позвонить почти дословно повторяет Федин слова Фурцевой.
Я смущенно кашляю.
Ну вроде как Екатерина Алексеевна тоже хотела ему набрать.
Лишних звонков не бывает. Тем более, что за такой хороший роман не стыдно и попросить.
Тогда если вам не трудно, объясните Алексею Владимировичу, что у моего «Города» есть специфика текст согласован с ГРУ, и менять там что-то можно только с их согласия. Просто человек, который будет писать режиссерский сценарий должен об этом помнить. И нужно сразу, наверное, договариваться о консультантах из спецслужб для фильма.
Да, об этом нужно Романова предупредить, ты прав. Ладно, прости, но мне сейчас некогда. Давай дуй в издательство за деньгами.
Сегодня уже не успею. На собрание пора.
Ну, ладно иди, коли опаздываешь. Вечером обязательно выпью за твои успехи!
Спасибо. И, Константин Александрович, я хотел сказать, что очень благодарен вам за помощь. Поверьте, я очень ценю это.
Федин машет на меня рукой, но видно, что моя искренняя благодарность приятна.
Алексей, если бы ты знал, сколько графоманов вокруг развелось. Иногда волосы дыбом встают, что они нам на комиссию приносят. И когда в руки попадает такой роман, как твой, просто грех не помочь. На кого мы советскую литературу оставим? Кто будет задавать планку в ближайшие годы? Десять двадцать лет, и старшее поколение вымрет, как динозавры. И кто наши места займет? Вот этиписаки?! секретарь СП машет рукой в сторону приемной Некоторые только и умеют, что фигу в кармане держать, да красиво рассуждать о судьбах интеллигенции. А попробуй, откажись печатать их бред, сразу начинают кричать, что их зажимают тяжело вздыхает мэтр Вот и получается, что одна надежда на таких молодых и сознательных, как ты