Тсс!
Поворачиваюсь и замечаю Кая он наблюдает за мной в щель между стеллажами из отдела «Помоги себе сам». Оглядывается и, убедившись, что никто не обращает на него внимания, машет мне рукой.
От одного лишь взгляда его голубых глаз сердце подпрыгивает и несется вскачь. Иду к нему между стеллажами. Вот и Кай в черной толстовке «Найк», рваных черных джинсах и черных кедах. С трудом сдерживаю улыбку все по инструкции.
Извини, а где черные перчатки? спрашиваю я, сложив руки на груди и изображая недовольство.
Кай сует руку в карман толстовки и достает красные футбольные перчатки.
Сойдет? Я смеюсь. Он заталкивает перчатки в карман и проводит ладонью по корешкам стоящих на полке книг. Увы, руководство для мстителей еще не написали. Придется поработать самим.
Кое-какие мысли у меня есть, говорю я. Но для их реализации потребуется твоя помощь.
Ну, тогда можешь называть меня Экзекутором. Он откашливается, достает из заднего кармана джинсов блокнотик и тянется к засунутой за ухо ручке. Все очень серьезно. Давай, Несси. Приступим.
Я так и не решила еще, раздражает меня его манера поведения или забавляет. Но по крайней мере, что-то свеженькое. Знакомые парни в Уэстервилль-Норт немного другие. Пожалуй, более расслабленные. Они не стараются произвести впечатление, понравиться. Или, может быть, это сам Кай такой необычный.
Иду за ним следом к столам в центре читального зала. Кай выдвигает стол, садится. Я сажусь рядом, оставляя между нами интервал безопасности, один незанятый стул. По большому счету я ведь совсем его не знаю. Личное пространство это святое.
Может, перестанешь называть меня именем героини шотландского мифа? говорю я, пока мы не перешли к делу. Нет, правда. Несси! Кто и когда сокращал Ванессу до Несси?
Кай кладет на стол блокнот, щелкает ручкой и вопросительно смотрит на меня.
Есть предложение лучше?
Нет, но
Идеи, Несси, идеи, перебивает Кай и смотрит на меня с улыбкой, терпеливо держа ручку над блокнотом. Улыбка лукавая, но ее смягчает льющееся из голубых глаз тепло. Поделись ими со мной.
Похоже, я так и останусь для него Несси.
Ну, сначала я думала, что можно было бы порезать ему шины. Я подпираю кулачком подбородок и наблюдаю за тем, как бегут по бумаге мои слова. Почерк у Кая ровный и аккуратный. Я вспоминаю, как он держал мою руку, когда записывал на ней свой номер, и сердце екает.
Кай поднимает голову и смотрит на меня.
Что еще?
А можно залезть в его телефон? Или хотя бы поработать с его аккаунтами в соцсетях? Моя лучшая подруга могла бы помочь.
Прежде всего, нужно будет как-то заполучить его телефон, но вообще-то идея неплохая. Он снова улыбается, записывает мое второе предложение и, не поднимая головы, спрашивает: Кстати ты сама-то как? Ну, знаешь, после всего сегодняшнего? В его словах слышится искренняя забота, и меня это удивляет.
А еще при упоминании об этом дурацком видео мне хочется кричать во весь голос. Я складываю руки на груди, пожимаю плечами и пробегаю быстрым взглядом по залу, хочу убедиться, что в библиотеке не появился кто-нибудь из нашей школы. Как будто кому-то это надо.
На занятия я не ходила и «Твиттер» весь день не открывала, так что, по правде говоря, старалась от всего этого держаться подальше. Хотя представить, что именно обо мне говорят, не так уж и трудно. Покусывая нижнюю губу, Кай записывает что-то еще, а мне в голову закрадывается жуткая мысль. Я вдруг понимаю, что не успокоюсь, пока не удовлетворю любопытство и не получу ответ. А ты его смотрел? То видео?
Он поднимает голову. Лицо бесстрастное.
Нет.
Нет? отзываюсь я с недоверием и, сама того не замечая, плотнее запахиваю куртку. Не знаю почему, но посмотреть ему в глаза недостает смелости.
Он поднимает голову. Лицо бесстрастное.
Нет.
Нет? отзываюсь я с недоверием и, сама того не замечая, плотнее запахиваю куртку. Не знаю почему, но посмотреть ему в глаза недостает смелости.
Знаешь, не все люди болваны. Голос у него мягкий, ободряющий, а когда он кладет руку мне на плечо, у меня даже горло закладывает. Он наклоняется и улыбается. Говорю тебе могу даже поклясться, я не смотрел то видео и смотреть не намерен. Капитан Вашингтон никого не осуждает, но Харрисон поступил подло, слив запись в Сеть. И будет за это наказан. Он убирает руку с моего плеча и перечитывает записи в блокноте.
Удивительно, но то, что этот парень, которого я едва знаю и который едва знает меня, сознательно отказался просматривать видео и злорадствовать по этому поводу, успокаивает и придает уверенности. Ведь мог бы посмеяться надо мной, как и все остальные, но не стал. Может быть, в школе есть и другие такие же, как он. И пусть они в меньшинстве, но они смогли занять принципиальную позицию в отличие от большинства тех, кто поспешил развлечься, наблюдая за унижением другого человека. Сама я к такому моральному меньшинству никогда не относилась, но теперь сожалею об этом. Как аукнется, так и откликнется.
Ты не сказал, почему сам хочешь отомстить Харрисону. Какая у тебя причина? спрашиваю я. Ты сказал, что с футболом это никак не связано. А с чем тогда?
Кай усмехается, но голову не поднимает, только пишет Операция Смерть Харру и разрисовывает надпись так, что на странице это выглядит как граффити.
Я еще сказал, что дело это личное.
А моя сексуальная жизнь это не личное? вскидываюсь я с обидой. Ну же, мои мотивы ты знаешь. Давай, выкладывай свои.
У меня идея, говорит он и, оставив без ответа мой вопрос, возвращается к нашей общей теме. Ты же знаешь, где живет Харрисон?
На Брукстоун. Но я только подвал и видела.
Кай поднимает насмешливо бровь, потом качает головой.
Нет, не стану даже спрашивать. Он делает запись в блокнотике, но все равно страничка выглядит почти пустой. Как думаешь, проникнуть в дом будет не очень трудно?
Я пристально смотрю на него. Он что, шутит?
Ну, я же не имела в виду ничего такого Но зачем забираться в дом? Может, просто забросаем окна яйцами или что-то в этом роде?
Слишком легко. Кай качает головой и задумчиво грызет ручку. Надо украсть что-то. Какую-то дорогую для него вещь. Что-то, что нельзя заменить.
Меня охватывает неясное беспокойство. Не слишком ли это грубо и жестоко по отношению к Харрисону? Но потом я напоминаю себе, как он обошелся со мной. Почему он не подумал, что выложить в Сеть видео это слишком жестоко по отношению ко мне? Почему не подумал, что мне будет больно? Ему было наплевать на меня. Злости накопилось слишком много, ей нужен выход, и этот выход месть.
Родители у него суперстрогие. Каждую среду Харрисон обедает с отцом у Боба Ивенса, выпаливаю я. Это, пожалуй, единственная деталь его внешкольной жизни, и я знаю об этом только потому, что мы никогда не встречались по средам.
Запиши. Кай подталкивает в мою сторону блокнот и протягивает пожеванную ручку. И то и другое я принимаю без особого желания. Все, что знаешь и что может нам пригодиться. Все, что можно при случае использовать против него. Типа, спит ли он до сих пор с любимым плюшевым мишкой. Такого рода информацию.
С плюшевым мишкой до сих пор сплю я. Склоняюсь над столом и записываю в блокнот то, о чем сообщила сейчас Каю: родители Харрисона люди состоятельные, и каждую среду отец и старший сын вместе ездят обедать. У Харрисона есть старшая сестра, которая учится в колледже, и младший брат, в девятом классе. Еще у Бойдов вроде бы есть чихуахуа о ней упоминал Харрисон, но я отмечаю, что не хочу втягивать собачку в эту войну. В будние дни, после занятий, Харрисон занимается футболом. Он обожает свой пикап и свободное время проводит по большей части в компании с Ноа Диасом и Энтони Винсентом. Пишу это все и в какой-то момент ловлю себя на том, что мне больно даже думать о Харрисоне.
Закончив, робко протягиваю Каю блокнот и ручку. Он пробегает глазами записи, кивает пару раз и поднимается.
Придумаем что-нибудь добавим. А сейчас время действовать. Давай-ка порежем кое-кому покрышки.
Ну вот, опять то же самое: чувство вины и страха и затягивающийся узел в животе. Одно дело планировать жестокую разборку с Харрисоном это весело и забавно, и совсем другое осуществлять свои замыслы на практике. Я даже не представляла, что мы дойдем до этого, и уж тем более сегодня. Неужели для Кая такое в порядке вещей? Неужели он всегда так развлекается? Я поднимаюсь из-за стола и чувствую, что меня ведет в сторону.
Закончив, робко протягиваю Каю блокнот и ручку. Он пробегает глазами записи, кивает пару раз и поднимается.
Придумаем что-нибудь добавим. А сейчас время действовать. Давай-ка порежем кое-кому покрышки.
Ну вот, опять то же самое: чувство вины и страха и затягивающийся узел в животе. Одно дело планировать жестокую разборку с Харрисоном это весело и забавно, и совсем другое осуществлять свои замыслы на практике. Я даже не представляла, что мы дойдем до этого, и уж тем более сегодня. Неужели для Кая такое в порядке вещей? Неужели он всегда так развлекается? Я поднимаюсь из-за стола и чувствую, что меня ведет в сторону.
Кай сует блокнот в задний карман джинсов, ручку за ухо и поворачивается ко мне.
Ты на машине?
О господи, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, не дай мне признаться, что я приехала на Зеленом Рыжике.
А ты разве нет?
Нет. Кай снова улыбается. Прибыл на велике, и если только ты не хочешь прокатиться на руле, рассчитываю, что в битву мы пойдем на твоей машине.
Ладно, вздыхаю я, чувствуя, как теплеют от смущения щеки. Поворачиваюсь к двери и бросаю через плечо: Но только придержи свое мнение при себе.
Несси, разве я не сказал тебе, что Капитан Вашингтон никогда никого не судит? Он догоняет меня в коридоре и шутливо толкает локтем в бок. Поглядываю на него искоса и не понимаю, с чего он такой игривый. Откуда он вообще взялся, из какой Фрикляндии? И кстати, он так и не объяснил до сих пор, из-за чего у них с Харрисоном Бойдом такая вражда.
Замирая от смущения, поднимаю руку и указываю пальцем на «Тойоту»:
Вон тот зеленый внедорожник в углу. Ну почему у меня нет собственной машины? Делаю мысленную заметку: срочно заняться поисками машины, которая будет вызывать иные чувства, кроме стыда и смущения.
Украдкой бросаю взгляд на Кая, но он молча таращится на внедорожник, словно ждет, что я вот сейчас возьму свои слова обратно и скажу, что пошутила. Не дождавшись объяснений, мой сообщник задумчиво трет подбородок.