В 1966 году Джексоны уже вовсю выступают на всех площадках, где только это было возможно. Как только Джозеф слышал, что где-то в окрестностях Чикаго проводится конкурс талантов, мальчики семьи Джексон тут же бежали за вещами и неслись к их допотопному минивэну. Туда же бежали Рон Ренсифер и Джонни Джексон. Несмотря на то что Джозеф стал платить ребятам, соседи все с большей неохотой отпускали своих детей в такие небольшие поездки до Чикаго и обратно.
Чем больше Джексоны выступают, тем большее раздражение они вызывают у соседей. Если раньше они были просто странной семьей чудиков, то теперь их считали здесь много о себе возомнившими выскочками, которым нужно показать, где их место. Не из злости, нет. Просто каждому ведь нужно напоминать, откуда он родом и чего он стоит, ведь так? Желание указать их место усиливалось не по дням, а по часам растущей безработицей. Сталелитейный завод постепенно разорялся, фабрики поблизости также устраивали массовые сокращения. Все больше семей в Гэри переживало самую черную полосу в своей жизни. Нет-нет, здесь ничего не изменится. Количество людей, живущих на пособие, будет здесь лишь увеличиваться, но на атмосферу в городе это уже не повлияет. Тогда криминальная обстановка в городе стала просто угрожающей. Люди еще не смирились с безысходностью, но даже не пытались выбраться из этой нищеты. Но вот то и дело куда-то выезжающие Джексоны раздражали.
Никто из семьи никогда не гулял во дворе с другими мальчишками. Изредка, когда Джозеф с мальчиками был в отъезде, Джекки и Ла Тойе разрешалось немного погулять с друзьями, но вскоре об этом узнал Джозеф, и такие вылазки пришлось прекратить.
Джексонов можно было увидеть либо в минивэне, либо в школе, либо стучащимися в дверь соседей с Библией свидетелей Иеговы в руках. Одним словом, было от чего считать семью странной.
Каждое утро Джозеф незаметно прокрадывается в комнату мальчиков и начинает орать. Ему доставляет удовольствие то, в какой панике тут же подскакивают дети, слыша голос отца.
Подъем! с видимым удовольствием констатирует Джозеф и уходит. Сам мужчина только что вернулся с ночной смены на заводе. Вид подскакивающих от ужаса детей его бодрит. Он идет заваривать себе кофе, пока дети собираются у себя в комнате. Они должны за пять минут прийти в боевую готовность и начать репетировать. Эта экзекуция продлится вплоть до восьми утра, когда детям не придет пора идти в школу.
Ла Тойя, Джеки и еще слишком маленький для репетиций Рэнди наблюдают за репетицией из угла дивана. Если Джозеф обращает на них внимание, то те тут же подрываются и бегут на кухню, чтобы помочь хлопочущей матери. В крохотном доме, который, по воспоминаниям Майкла, можно было обойти за пять шагов, вечно что-то валяется не на месте. Это, конечно, выводит из себя Джозефа. Нет, никогда здесь не бывает бардака, но проследить за тем, чтобы шестеро мальчишек не раскидывали свои вещи, просто невозможно. Джозеф частенько поколачивает детей за валяющиеся в углу брюки или раскиданные игрушки в гостиной.
Место для репетиций должно быть идеально чистым, от этого зависит успех, не устает повторять Джозеф, хорошенько разрядившись на ком-то из проштрафившихся детей. Это выглядит особенно пугающе. Еще минуту назад он яростно избивал кого-то и кричал так, что срывался голос, и вот говорит спокойным менторским голосом пастора.
В восемь утра дети отправляются в школу, расположенную буквально в нескольких минутах от их дома. Джозеф ложится спать, а пока маленький Рэнди и новорожденная Дженет остаются вместе с Кэтрин, которая теперь работает полсмены в универмаге.
Дети возвращаются ближе к середине дня и стараются сделать все уроки до пробуждения отца. Как только Джозеф просыпается, начинается второй раунд репетиций. Он уже будет продолжаться столько, сколько Джозеф посчитает нужным. Если глава семейства слишком устал сегодня, то он поручает репетицию Кэтрин. Соседские дети то и дело бегают мимо их дома и с интересом заглядывают в окна. С каждым днем все больше соседей Джексонов лишаются работы, а вместе с тем и ненависть к странным Джексонам растет.
«Джозеф часто выходил на улицу и кричал: прочь с моего газона, но все равно у их дома образовывалась вытоптанная дорожка, по которой бегали дети, чтобы срезать дорогу до школы. Естественно, пробегая они обязательно заглядывали в окна и устраивали различные шалости. Это нормально».
И так происходит каждый день, вплоть до выходных. В свободные дни они ездят на конкурсы талантов. Все началось с конкурса в средней школе Гэри, где они выиграли Гран-при.
«Мы начинали получать награды за наши представления, когда мне было шесть лет. Каждый из нас теперь знал свое место: я выступал вторым слева, лицом к публике, Джермейн с краю от меня и Джеки справа. Тито со своей гитарой стоял на правом краю, рядом с ним Марлон. Джеки вырос и возвышался надо мной и Марлоном. Так мы выступали на одном конкурсе за другим, и получалось неплохо».
Вслед за школьным концертом последовал общегородской конкурс Гэри, на котором Джексоны срывают бурю аплодисментов.
Если вы так будете выступать и дальше, нас ждет большой успех, говорит после концерта Джозеф, чем повергает мальчиков в шок. Никогда раньше отец не говорил им ничего похожего. Единственной похвалой, которую он себе позволял, был одобрительный кивок головы.
Если не удается записать группу на конкурс, Джозеф едет туда один, а затем рассказывает о том, что видел. Он все время пытается завязать полезные знакомства, повсюду раздает свои визитные карточки, на которых теперь написано, что он музыкальный менеджер. Дети любят такие рассказы, но еще больше им нравится то, что на несколько дней, пока отец в отъезде, они могут хоть немного пожить спокойно, без сковывающего и парализующего страха перед отцом.
Если поначалу им с трудом удается добиться права участвовать в одном-двух конкурсах, то по прошествии нескольких месяцев Джексоны уже каждую неделю садятся в свой минивэн и едут на очередной конкурс. Иногда это ничем не примечательный концерт самодеятельности, но бывает, удается выступить на крупном конкурсе или концерте, на котором выступают местные или даже мировые звезды. Так пару раз они выступают на одном концерте с Джеймсом Брауном. Для Майкла такие поездки всегда становятся настоящим праздником. Отец во время поездки никогда не позволяет себе того, что он вытворяет дома в Гэри. Напротив, все выходные Джозеф играет роль идеального и заботливого отца, а братья во всем слушаются пятилетнего ребенка.
На сцене тихий, почти всегда молчащий Майкл моментально перевоплощается. Он поражает и восхищает своей детской непосредственностью и легкостью. Все умиляются тому, с какой легкостью поет и танцует такая кроха. Музыка здесь уже не так важна, хотя общий стиль «Пятерки Джексонов» потихоньку вырисовывается. Легкие, зажигательные мотивы, сочетающие в себе соул, фанк и кантри, нравятся публике.
Однажды на одной из репетиций то ли Тито, то ли Джермейн отказывается играть так, как того требует Майкл. Это происходит на сцене одного из театров в Чикаго, где им нужно было выступать вечером. Джозеф куда-то вышел, и сейчас они в зале одни.
Майкл начинает кричать и пытаться ударить одного из братьев. Все на это смотрят с иронией, что приводит его в еще большую истерику. Он уже колотит кулачками по всем музыкальным инструментам и кричит о том, что он просит сделать как лучше.
Я не буду выступать! Я не пойду! Без меня никакой группы не будет! кричит он.
Все остальные снисходительно улыбаются, пока старший из Джексонов Джеки вдруг не говорит:
Он прав.
«Джо часто бегал за ним по дому с ботинком, но никогда не мог догнать. Когда Майкла все же загоняли в угол, он кричал: Если ты меня тронешь, я больше не буду петь. Ни ноты»
Я не буду выступать! Я не пойду! Без меня никакой группы не будет! кричит он.
Все остальные снисходительно улыбаются, пока старший из Джексонов Джеки вдруг не говорит:
Он прав.
«Джо часто бегал за ним по дому с ботинком, но никогда не мог догнать. Когда Майкла все же загоняли в угол, он кричал: Если ты меня тронешь, я больше не буду петь. Ни ноты»
В этот момент улыбки сползают с лиц участников группы. Все вдруг понимают, что то, что сейчас говорит этот бьющийся в истерике малыш, правда.
На самом деле пятилетний ребенок еще не полностью осознает свое Я и не может отделить его от понятия «семья». Майкл имел в виду лишь то, что если он не выйдет на сцену, группа будет неполной, не будет части единого целого, но все понимают это по-другому. Теперь все понимают, что они зависят от пятилетнего младшего брата.
Майкл Джексон со своей любимой собакой. 1970-е гг.
«Я люблю животных за их природную чистоту и искренность. Они не судят тебя, не рассуждают, они просто хотят быть твоими друзьями, или, по крайней мере, не скрывают своих намерений»
Вечером они выступают на очередном конкурсе в Чикаго и едут домой. Здесь, в Гэри, все возвращается на круги своя. Нужно ходить в церковь, посещать собрания, дважды в день репетировать и ходить в школу, где на них косо поглядывают. На утренней репетиции соседские ребята часто заглядывают в окна и с интересом наблюдают за Джексонами. Как только их замечает кто-то, мальчишки бросают в окно камешки или комья земли, а затем убегают с криками:
У вас ничего не получится!
Но они продолжают ездить на конкурсы талантов и завоевывать призы. Джозеф всеми силами старается зацепиться в Чикаго и в итоге все же находит такую возможность.
Стриптиз-клубы в ту пору были давно разрешены, но по закону стриптиз должен был быть лишь частью шоу-программы. Да и было невыгодно содержать бар со стриптизом. Такое пользовалось популярностью разве что на окраине и в маленьких городках вроде Гэри. Вот туда постоянно захаживали местные работяги, для того чтобы выпить пару пива и поглазеть на раздевающихся девушек. В престижных районах Чикаго такое было не в моде. Нужно было привлекать чем-то публику. Чем-то, помимо стриптиза. И владельцы таких заведений шли на самые разные уловки, чтобы удержать зрителя. В такие бары приглашались комики, певцы и заклинатели змей. Посетителям все это нравилось, а следовательно, владельцам баров тоже.
Одно из таких заведений, ночной клуб «У мистера Лакки», согласилось подписать с Джексонами контракт на несколько месяцев, в течение которых Джексоны должны были каждый вечер выступать с получасовой программой. За эти выступления уже платили настоящие деньги, хоть и смехотворные, но все же. К тому же чаевые также доставались Джексонам уже в полном объеме. Чаевых каждый вечер собиралось немало. Пол сцены был буквально усыпан монетами, а карманы ребят рвались от натиска четвертаков.