Татьяна Михайловна просит вас отобедать с нами, Анечка прозвучал за спиной тихий, чуть насмешливый голос Александра Синельникова. Она с утра пироги пекла, очень старалась, так что уж не отказывайтесь, пожалуйста. Один с картошкой, другой с луком и яйцом. Вкусные, я пробовал.
Спасибо, конечно неловко пожала она плечами, обращаясь исключительно к Татьяне Михайловне. Только я не
Ну, вот и хорошо! ощутила она прикосновение его ладони на своей руке, чуть повыше локтя, пойдемте в дом, Анечка.
Ой, погодите неловко закопошилась на крыльце Татьяна Михайловна, а может, я вам в огороде стол-то накрою?
Где? спросили оба дружным хором, в недоумении переглянувшись.
Так на огороде, что ж У меня там закуток навроде беседки оборудован И навес, и стол, и скамейки, все ладком, все культурненько. Раньше, бывало, мы с Варюхой там и мясо на костре жарили, на длинных таких железяках А то еще и решетку специальную приспособим Варюха страсть как любила такую еду, чтоб по-модному. Вычитает где в журнале, и ну давай повторять! Идемте, я покажу!
«Закуток навроде беседки» оказался уютным вполне местечком, упрятанным меж стеной дома и зарослями черной смородины. Стол, накрытый чистой клеенкой, добротные скамеечки со спинками, на широкой самодельной полке самовар с пузатым чайником наверху.
Он что, настоящий? удивленно дотронулся Александр до его медного бока.
А какой же еще? Это наследство бабкино, к нему и сапог специальный прилагается, чтобы угольки раздувать! Где-то в сарайке брошен сапог-то
Посмотрите, Анечка, тут и клеймо есть! махнул он рукой, приглашая ее полюбопытствовать, тысяча восемьсот семидесятый год Надо же, настоящий антиквариат Занятно, весьма занятно!
Она грустно усмехнулась от этого его «занятно» Ну да, что ж. Занятно, значит. Хорошее слово. Присев на скамейку, вяло кивнула головой, чувствуя, как химическая реакция в организме снова направилась делать свою тоскливую работу. Самовар занятный. И она тоже занятная. Так он про нее сказал в прошлый раз, уезжая, занятная. Как самовар, стало быть.
Ну, вы тут сидите пока, я сейчас заторопилась Татьяна Михайловна, польщенная интересом к бабкиному наследству, и пороги принесу, и другое всякое угощение Ой! вдруг встрепенулась она, оглянувшись, у меня ж еще и наливочка есть! Может, и вишневой наливочкой угоститесь?
И опять они переглянулись, дружно пожав плечами и будто высматривая на лицах один у другого ответ на нехитрый вопрос. Не отводя от ее лица взгляда, Александр произнес тихо, почти заговорщицки:
И опять они переглянулись, дружно пожав плечами и будто высматривая на лицах один у другого ответ на нехитрый вопрос. Не отводя от ее лица взгляда, Александр произнес тихо, почти заговорщицки:
А и давайте, и угостимся Да, Анечка? В огороде, под самоваром И время пройдет, пока Варенька спит.
Ага, ага быстро закивала головой Татьяна Михайловна, пока вы тут сидите, я Вареньку в доме покараулю. Как проснется дам знать. Сейчас я все принесу
Бутылка с наливкой к восхищению Александра тоже оказалась почти антикварной. Не бутылка, а бутылища темного стекла с длинным горлышком, заткнутым самодельной бумажной пробкой-вертушкой. Взгромоздилась на столе, как реквизит из старого советского кинофильма про сельскую жизнь. Зато стаканы Татьяна Михайловна им принесла хрустальные. Обтерла любовно полотенцем, сторожко поставила на стол. Наверняка из буфета, из годами нетронутой «красоты» достала.
Ухватив бутылищу обеими руками, разлила наливку по стаканам.
Ну, пробуйте
Одновременно протянув руки, они подняли стаканы, снова переглянулись в нерешительности вроде как сказать что-то надо Да только что? Не за здоровье же тост поднимать, в самом деле. Слишком уж неловко прозвучит, если за здоровье-то. И без тоста тоже нельзя, не на поминках
Опять выручила Татьяна Михайловна. Протянув свой стакан, трепетно прикоснулась к ее стакану, произнесла душевно:
Давай за тебя, что ли, Анн Иванна Хорошая ты девка, душевная. Вон, и в выходной пришла, без внимания не оставила. Дай тебе бог счастья, и родителям твоим, Екатерине Тимофеевне да Ивану Иванычу
Чуть пригубив, навострилась заплакать, задрожала рукой, успев заботливо прихватить стакан за донышко.
Не надо, Татьяна Михайловна
Не буду, не буду, это я так, по привычке Вроде все слезы уж выплакала, ан нет Ладно, сидите, а я в дом пойду. Кушайте вот тут пироги, холодец, огурчики соленые Ухаживай, Саша, за Анн Ивановной-то! И сам тоже поешь. Бобылем теперь живешь, дома поди шаром покати, и не приготовит никто
Вздохнув, она поднялась со скамьи, быстро скрылась за углом дома, унося с собою свои слезы.
А над ними повисло молчание тяжелое, неловкое. Было заметно, что и Александру это молчание неприятно. Даже некоторое сожаление на лице написано чего это я вдруг за этим «огородным» оказался, да еще и с бабой какой-то невразумительной Достал сигареты, прикурил, пересел на самый конец длинной скамьи, чтоб не дымить ей в лицо. Уставился на куст смородины и сидит, курит. В глазах убийственно холодная вежливость. Лучше бы уж в лицо курил
В голове у нее зашумело наливка не такой уж и безобидной оказалась. Вроде и сделала всего два глотка, а повело по-настоящему. Но зато и отпустило, совсем немного, но отпустило, будто сквозь тяжесть невыносимой паузы поток воздуха пробился. Даже сказать ему слух захотелось так и не останавливал бы меня тогда, не брал коварно рукой за предплечье! И в тот день тоже Занятной бы не называл И вообще! Она здесь не просто баба невразумительная, она здесь врач, между прочим! Тем более, сам просил в субботу прийти!
Вскипевшее внутри возмущение требовало выхода, и не приведи господь, если оно слезами к глазам кинется. Еще чего не хватало, совсем уж ни к селу ни к городу будет. Надо как-то этот выход закрыть, и чем скорее, тем лучше Воспарить как-то надо, расслабить готовое пролиться слезами разочарование. Ну совсем же, совсем невыносимо он курит, уставившись в куст смородины!
Рука сама потянулась к стакану с наливкой. Сжала его в ладони, хватанула несколько жадных глотков, перевела дух, выпила до самого донышка. Со звоном жахнула стаканом об стол, повернула к Александру Синельникову голову смотрит! Да еще и с живым насмешливым удивлением! Нормальная человеческая эмоция пробилась, надо же!
А ловко у вас получается, Анечка! произнес весело, очень даже залихватски приложились! Браво, браво.
А то. Конечно, ловко. Что делать, так организм шепнул надо расслабиться. Давайте, присоединяйтесь. Вашему организму тоже надо.
Вы думаете?
Я не думаю, я знаю. Поверьте мне на слово, я ж медик все-таки. Долгое состояние напряжения опасно для здоровья. Надо по напряжению механикой бить, то есть сильным градусом. Против лома нет приема.
И часто вы такой лом в ход пускаете?
Нет. Я вообще не пью. Не люблю. Просто сегодня случай особенный.
Какой же?
А вы не задавайте дурацких вопросов, вы лучше присоединяйтесь. Вам тоже надо напряжение снять. Оно у вас зашкаливает, я же вижу.
Да, напряжение меня в последнее время с головой накрыло, вы правы Знаете, я иногда даже боюсь, что и не выплыву из него
Что, так работы много?
Да причем здесь моя работа, Анечка! Когда много работы, это, наоборот, хорошо. Творческому человеку рабочее напряжение только в радость. Я в нем плаваю, как рыба в воде, без устали. Даже делиться напряжением ни с кем не хочу, все себе забираю, как старый скупердяй. Похож я на скупердяя, Анечка?
Не поняла В каком это смысле?
Да в том смысле, что партнерства в своем деле не терплю. Все сам должен сделать, из своего собственного нутра вытащить. Все, от начала и до конца, начиная от разработки новой линии до приема мастеров в пошивочный цех. И все прикладные проблемы тоже моя забота Очень, например, люблю поиском новых лиц заниматься
Это поиском новых моделей, что ли?
Она и сама почувствовала, как грубо прозвучал ее вопрос, будто с нехорошей какой подоплекой. Александр глянул грустно, помолчал, усмехнулся понимающе.
Ну, это же только неискушенному в модном бизнесе человеку кажется, что поиск новых лиц сплошное удовольствие Сидят, мол, на кастингах озабоченные мужики, рассматривают красивых девушек, да? Вы тоже так считаете?
Нет, Александр, вы меня не так поняли Я вовсе не хотела
Да ладно, Анечка, не извиняйтесь. Я просто хотел сказать, что поиск новых лиц очень трудозатратное дело, только и всего. Как и весь модельный бизнес, впрочем. Чего мне только стоило при своем модном доме школу юных моделей организовать И салон красоты, и магазин, и даже свой журнал Да вы знаете, наверное.
Да, Александр. Конечно. Ваше имя давно у всех на слуху. Кто ж не знает модный дом Александра Синельникова?
А однажды я, знаете, талантливого фотографа пытался найти Даже Макса Конева хотел из Питера к себе переманить. Мучился, мучился, а потом взял и сам решил попробовать И ведь получилось! То, что мне надо было, то и получилось! Все-таки есть в скупердяйстве какой-то смысл, вы не находите? Вдруг открываются в тебе новые, абсолютно невероятные возможности
Но ведь Это, наверное, очень трудно, когда все сам Как вы один-то все успеваете?
Ну, что вы, не надо уж так все буквально воспринимать! Конечно, я не один. За моей спиной целый штат дизайнеров, администраторов и разработчиков свои задачи выполняет. Но эти задачи я им авторитарно определяю, без намека на какую бы то ни было коллегиальность И не потому, что я им не доверяю, просто по-другому не умею. Так уж я устроен, что делать Плаваю во всем этом, сплю по три часа. Опасно напрягаюсь, как вы изволили выразиться. Нет, Анечка, такого рода напряжение совсем для организма не опасно, уверяю вас. Я из другого напряжения боюсь не выплыть Из напряжения горестного обязательства
Вздохнув, он потянулся к стакану, начал катать в ладонях его рисованные мелкой хрустальной изморозью бока. Она молчала, боясь спросить про то самое напряжение горестного обязательства, из которого он боится не выплыть слишком уж сакраментально бы этот вопрос прозвучал. И без того ясно, чего спрашивать.
Иногда мне кажется, что я из него и не выплыву. Знаете, так бывает, наверное Жизнь несет и несет тебя теплым течением, и потакает тебе во всем давай, плыви, купайся в свой творческой индивидуальности, сколько хочешь! Ты и плывешь А потом замечаешь, что ноги в водорослях запутались. И надо остановиться, и нырнуть, чтоб решить эту проблему. Обязательно надо. И ныряешь, а что делать? А поток над головой течет, течет Уже без тебя, сам по себе
Он снова замолчал, глянул поверх ее головы куда-то в небо. Смотрел долго, не отрываясь, лишь изредка опуская веки на глаза. Исчез. Тронь его сейчас и не заметит, наверное. Ну и хорошо, и пусть так сидит. А она будет сидеть напротив и тожеисчезать. Плавать в удовольствии присутствия рядом. Когда еще выпадет такое удовольствие? И в голове так хорошо шумит, и несет, несет по течению