Что ты имеешь в виду? спрашиваю я.
Ты же пришла к медсестре? отвечает он.
О! Нет, я пришла проведать сестру. Она заболела.
Женевьеву? Джошуа сбит с толку.
Я потрясена. Он помнит Джен и помнит, что мы родственницы.
Оказывается, он что-то знает о моей жизни. Я качаю головой:
Нет, младшую сестру, Хэтти. У нее сегодня первый день в школе.
Это все объясняет. Он морщится.
Так и вижу, как Джош мысленно ругает себя. Так здорово хоть на несколько минут поменяться ролями. По какой-то неведомой причине он нервничает из-за меня.
И как твой зуб? спрашивает он. Все зажило?
Да, все уже хорошо. Я улыбаюсь, чтобы приободрить его.
Хорошо Рад это слышать.
Я неотрывно смотрю на коврик у дивана, не в силах выдержать его взгляд. Блокнот! Он прямо здесь. Торчит из его рюкзака. Черная обложка, синяя наклейка. Я уверена, что это тот самый блокнот. И я просто обязана попросить его показать мне рисунок. Просто открыть рот и попросить. Задать один-единственный вопрос. Один чертов вопрос!
Я неотрывно смотрю на коврик у дивана, не в силах выдержать его взгляд. Блокнот! Он прямо здесь. Торчит из его рюкзака. Черная обложка, синяя наклейка. Я уверена, что это тот самый блокнот. И я просто обязана попросить его показать мне рисунок. Просто открыть рот и попросить. Задать один-единственный вопрос. Один чертов вопрос!
Вы можете увидеться с сестрой, говорит вдруг постовая сестра.
Merci, вздрогнув, говорю я, затем вскакиваю, хватаю свой рюкзак и поворачиваюсь к Джошуа: Удачи.
Я снова смущаюсь. Все потому, что это он сидит передо мной. А затем я устремляюсь вперед по коридору, надеясь, что Джош не успеет ответить. Дверь в кабинет медсестры открыта, и Хэтти, лежащая на кушетке, тут же замечает меня. Она убирает коротко стриженные волосы за уши и принимает воинственный вид, готовясь к битве.
Я тоже убираю свои длинные волнистые волосы за уши.
Как себя чувствуешь? спрашиваю я.
Что ты здесь делаешь? Хэтти сразу же бросается в атаку, и ее вопрос больше похож на обвинение.
Хотела убедиться, что с тобой все в порядке. Ты нормально дышишь? Отека нет? отвечаю я как можно более миролюбиво.
Нет, я умираю, и мне осталось жить всего пятнадцать минут. Хочу пони. Хэтти, похоже, не собирается сдаваться так просто.
Из соседней комнаты выходит медсестра. Она невысокая, как и я, но крепче и полнее.
Айла! Рада тебя видеть, дорогая, улыбается медсестра. Твоя сестра заставила нас поволноваться. Мы вкололи ей эпинефрин[11], и теперь ей нужно целый день отдыхать. Сейчас отек горла спал, и дыхание в норме.
Я же говорила, что все в порядке, ворчит Хэтти.
Мне хочется кричать, но я спокойно спрашиваю:
Мама с папой знают?
Они сейчас летят на самолете в Нью-Йорк, прикинь! снова начинает заводиться Хэтти.
Я стискиваю зубы:
Ты позвонишь им позже?
Зачем? Ведь это сделаешь ты, с вызовом бросает мне сестра.
Тут вмешивается медсестра:
Кто-нибудь из администрации сегодня уведомит ваших родителей о случившемся.
Добродушная полненькая медсестра со смущением переводит взгляд с Хэтти на меня и, без сомнений, задается вопросом: как настолько похожие сестры могут быть такими разными? У нас обеих бледная кожа и яркие рыжие волосы, но Джен амбициозна, Хэтти упряма, а я Я самая тихая. И никогда не попадаю в неприятности.
Хэтти уже может вернуться в свою комнату? спрашиваю я.
Хэтти вскипает:
Господи, Айла, ну хватит уже!
Что? не понимаю я.
Прекрати вести себя как чертова мамочка! бесится Хэтти.
Ее излюбленное обвинение невероятно сильно задевает меня. А резкие слова эхом разносятся по комнате. Я смаргиваю слезы и поворачиваюсь к медсестре.
Мне мне жаль, бормочу я еле слышно.
Все хорошо, говорит медсестра, однако лицо ее становится напряженным. Хэтти, я почти закончила оформлять твои документы. Ты сможешь уйти через минуту.
Судя по всему, мне тут нечего делать. Склонив голову, я проношусь по приемной мимо Джошуа. Он, несомненно, все слышал. Но как только я добираюсь до двери, Джош вдруг громким и четким голосом говорит:
Твоя сестра та еще стерва.
Я останавливаюсь.
Моя любовь к нему увеличивается раза в четыре.
Когда я поворачиваюсь, лицо Джошуа снова искажает та самая странная гримаса.
Не стоило так говорить, уже тихо произносит он.
Нет! слишком быстро отвечаю я. В смысле, так и есть. Спасибо, добавляю я для верности.
Джош расплывается в широкой, расслабленной улыбке, демонстрируя очаровательные ямочки, которые так редко можно увидеть на его лице. Я могла бы остаток жизни любоваться ими.
Ты мм мямлит он.
Мне кажется, он не знает, что спросить.
Я склоняю голову.
Но тут открывается дверь в кабинет директрисы, и мы оба подпрыгиваем от неожиданности.
Месье Уассирштейн, начинает директриса, и голос ее почему-то звучит удивленно. Уже прошло три месяца? Вы словно и не уезжали. Заходите.
Лицо Джошуа приобретает свое обычное отстраненное выражение. Он медленно поднимается и закидывает рюкзак на плечо. Уже стоя на пороге директорского кабинета, Джош вдруг оглядывается на меня. Выражение его лица невозможно прочитать. Директриса прослеживает его взгляд и замечает меня у выхода.
Айла. Она удивлена. Твоей сестре уже лучше?
Я лишь киваю в ответ.
Хорошо, это очень хорошо, улыбается директриса.
Хорошо, это очень хорошо, улыбается директриса.
Она задерживается, высматривая что-то на моем лице, но я не знаю, что именно. Надеюсь, у Джошуа все будет в порядке. Я смотрю на дверь кабинета. А когда снова перевожу взгляд на директрису, она хмурится, словно только что столкнулась с неприятностями.
Глава 5
Следующие несколько дней проходят в нервной обстановке.
Я остро ощущаю присутствие Джошуа.
Всякий раз, как он заходит в класс, мне кажется, что все вокруг буквально начинает искрить от окружающей его энергии. Воздух между нами дрожит и слабо гудит, как будто от Джошуа ко мне протянулся высоковольтный провод. И каждый раз, как наши взгляды встречаются, все мое тело будто пронзает электрический разряд. Я чувствую себя вымотанной. Взбудораженной. И одновременно невероятно свободной.
А потом Я теряю связь. Его сигнал обрывается.
Не понимаю, что происходит.
На математике и физике нас снова разбили по парам в алфавитном порядке. На английском мы, как и в первый день, сидим друг напротив друга. А на основах государственного права лишь сегодня, в четверг, учитель решил рассадить нас. Джошуа опоздал, но тут же оценил ситуацию и сел рядом со мной. Вот так просто.
И до сих пор он не произнес ни слова.
Профессор Хансен расхаживает по классу и, выразительно размахивая руками, рассказывает нам о Декларации независимости США и французской Декларации прав человека и гражданина. Мы с Джошуа сидим на заднем ряду. Он открывает рюкзак, и я краем глаза замечаю уголок обложки. Но вместо уже привычного мне блокнота с наклейкой Джош достает дешевый блокнотик на спирали. Я не раз наблюдала, как он создавал тщательно продуманные иллюстрации, отражающие тему урока, но сегодня его работа абстрактна. Частые линии, пересечения, завитки и
Я тихонько невольно ахаю. Джош поднимает голову.
Инстинкты велят мне притвориться, будто я так эмоционально отреагировала на что-то другое. Но я решаю поступить иначе.
Немного тщеславно, тебе не кажется? шепчу я, чувствуя себя на седьмом небе от счастья из-за того, что не ляпнула глупость.
Глаза Джошуа расширяются. Но затем на лице расплывается улыбка, и он под наброском дерева Джошуа[12] с колючками пишет: «ПОЙМАЛА!» Я хихикаю, но тут же начинаю кашлять, чтобы скрыть смех. Профессор Хансен несколько секунд сердито смотрит на меня, но затем идет дальше. Фух!
Джош переворачивает страницу и рисует учителя человечка с всклокоченными волосами и безумным выражением на лице. Затем рисует головы наших одноклассников. Майк и его придурковатый друг Дэйв; моя чванливая партнерша Эмили и Санджита Дэви, с которой я когда-то дружила. И которая теперь дружит с Эмили.
Джош посвящает Санджите целую страницу. Одевает ее в доспехи без перчаток. Доспехи блестят так же, как и ее выставленные напоказ ногти, но ее взгляд устремлен в угол листа, словно она опасается, что мы видим ее насквозь.
По рукам пробегают мурашки. Джош склоняет голову, ожидая моей реакции.
Ого, шепчу я. Круто.
Профессор Хансен этого не слышит, но Санджита поворачивается на стуле и смотрит на меня. Ее приоткрытый от удивления рот напоминает идеальный круг. Немногие знают о моей влюбленности, но Санджита в числе моих доверенных лиц. Краем глаза замечаю, как Джош осторожно переворачивает страницу. Я все так же пристально смотрю на Санджиту. И она сдается, битва проиграна. Я сжимаю кулон, пытаясь успокоиться.
Через мгновение Джош протягивает руку через проход и подзывает меня пальцем. Я протягиваю ему компас, висящий на длинной старинной цепочке, и его пальцы, когда он берет украшение, нечаянно задевают мои. Или не нечаянно? Джошуа вертит компас, изучая медальон, а его голова находится всего в нескольких сантиметрах от моей, и меня окутывает цитрусовый аромат. Его шампунь. Апельсин или мандарин.
Кхм.
Мы вздрагиваем, и Джош роняет кулон. Он с тихим стуком ударяется о грудь. За нашими спинами возвышается профессор Хансен, поймавший нас с поличным. Другие студенты начинают смеяться над нами. Всегда забавно наблюдать за тем, как учитель подлавливает тех, кто его не слушает. Если только это не ты сам. Профессор Хансен с ядовитой ухмылкой стучит по спинке стула Джошуа.
Каким бы очаровательным ни были кулон или шея мадемуазель Мартин, уверяю вас, в тесте на следующей неделе будут не они, а философия Руссо.
Да, сэр.
Вид у Джошуа виноватый, но не смущенный.
Да, сэр.
Вид у Джошуа виноватый, но не смущенный.
А вы Профессор Хансен несильно хлопает ладонью по моей парте, вызвав еще больше смеха. Вы достойны большего, чем этот шалопай. Он показывает на Джошуа.
Я чуть не сползаю под парту. Все ждут моего ответа. Весь класс ждет.
Знаю, что способна, бормочу я.
Она ужасно на меня влияет, произносит Джош с невозмутимым видом.
Даже профессор смеется над его словами. Поправив очки на переносице, профессор Хансен возвращается к теме урока. Вид при этом он имеет чрезвычайно довольный. И все оставшееся время я не свожу глаз с учителя. Когда звенит звонок, Джош протягивает мне листок из блокнота. На нем в малейших деталях, вплоть до узора на стрелке, изображен мой компас. А под ним написано: «ПОЧЕМУ ОНА НОСИТ ЕГО КАЖДЫЙ ДЕНЬ?»