Дорогою весело болтали, в Выборге закусили и опять выпили, а поздно вечером приехали на Иматру.
Там ждал Николая Степановича сюрприз. На пороге освещённой гостиницы с бокалом в руках его встретила сияющая Валерия Францевна. Николая Степановича немного покоробило, но это было одно мгновение. Он полез целоваться
Ужинали и пили. Немало пили. Николай Степанович едва держался на ногах и, наконец, решительно заявил, что больше пить не будет.
Дорогая моя жёнушка, сказал он, пора и на покой.
Хорошо. Помни только условие. Это будет последнее.
Никаких условий! Больше не признаю условий. Я теперь муж!
Милый, дорогой! Неужели ты меня хочешь обидеть? Я буду плакать
Что ты?! Что ты?! испугался Николай Степанович. Все твои желанья и капризы для меня закон. До свиданья, милая моя. Жду тебя.
Пока Николай Степанович добирается до своей комнаты, при помощи лакея раздевается и укладывается, мы посмотрим, что делают Антонина Осиповна со своей тётушкой. Они не вдвоём, а втроём. С ними Машенька, из глаз которой неудержимой волной текут слёзы:
Я боюсь Страшно. К тому же он такой пьяный и так много говорит непонятного. Стояла в коридоре, и всё слышала, и видела его. А вдруг он догадается, что это буду я, а не вы, и задушит меня Убьёт шепчет она.
Не бойтесь, не догадается. Помните только хорошенько, что вы должны молчать. Если уж очень будет приставать с вопросами, вы должны тихо-тихо прошептать: «Тсс! Условие» Больше не должны произносить ни одного слова, делала наставление Антонина Осиповна.
Не бойтесь, не догадается. Помните только хорошенько, что вы должны молчать. Если уж очень будет приставать с вопросами, вы должны тихо-тихо прошептать: «Тсс! Условие» Больше не должны произносить ни одного слова, делала наставление Антонина Осиповна.
Ах, как страшно! Пожалейте меня Прошу вас, умоляю! Отпустите меня!..
У Антонины Осиповны легла гневная складка между бровями, заходили ноздри, и судорожно искривился рот.
Душечка, умильно слащавым голосом заговорила Валерия Францевна, вы только подумайте, какой благодетельницей для вас является Антонина Осиповна. Дала вам денег и ещё даст. Завтра все расписки ваши разорвутся. А если эти расписки попадут в суд, и вас посадят в долговое отделение? Что скажет тогда ваша мать?! Нужно быть честной до конца и исполнять обещания. Да к тому же этого дела никто и знать не будет. С мужем её вы больше никогда не встретитесь. Уедете завтра утром с деньгами и рекомендательным письмом, поступите на службу и через несколько времени и сами замуж выйдете.
Кто меня тогда возьмёт?
Пока говорила Валерия Францевна, Антонина Осиповна успела сдержать свой гнев и переменила тактику.
Подите сюда ко мне, Машенька. Послушайте, что я вам скажу, обнимая её, говорила она, вы меня должны пожалеть, спасти. Вы ведь обещали. Вы добрая. Я же никогда не забуду вас и вашей матушки. Вы и меня спасёте, и надолго продлите жизнь вашей матушки, потому что у вас будут деньги для поддержания её здоровья, для лечения.
Я не отказываюсь. Страшно только очень.
Помните же хорошенько кроме: «Тсс! Условие!», ничего нельзя говорить. Шепчите потише. Выпейте для храбрости бокал. Вот так.
Через четверть часа в комнату Николая Степановича полуотворилась дверь.
Ты спишь, Коля? спросила Антонина Осиповна.
Нет. Жду тебя.
Сейчас. Помни условие: свечи не зажигать и до утра ты не должен говорить, и я не буду отвечать тебе ни слова.
Помню, помню. Иди же!
Сейчас.
Через несколько минут счастливый Николай Степановичи был уверен, что обнимает свою жену. Условие он держал крепко и молчал. Однако, засыпая, он пробормотал: Странно. Я предполагал, что ты полнее. Тсс! Условие! послышалось в ответ.
Николаю Степановичу почудилось, что это голос не Антонины Осиповны.
Что ты говоришь? со страхом спросил он.
Ответа не было.
Николай Степановичи хотел ещё что-то спросить, но усталость и хмель сделали своё дело. Он вздохнул и уснул мёртвым сном.
Николай Степанович проснулся утром со страшной головной болью. Открыв глаза и увидев себя в незнакомой обстановке, он долго не мог понять, где он и что с ним происходит. Как только у него мелькнул луч соображения, он быстро вскочил, подбежал к окну и распахнул занавеси. На постели лежала Антонина Осиповна.
Что с тобой? спросила она.
Слава богу, это ты! Господи, как я счастлив! Знаешь, мне ночью показалось, что это не ты, а другая женщина. Не такая полная, и голос другой.
Дорогой мой, вчера ты был пьян и видел дурной сон. Теперь ты ещё не опомнился, голова не пришла в порядок. То, что ты видел во сне, тебе кажется, что ты видел наяву.
Конечно, конечно, милая. Как я счастлив!
Николай Степанович хотя и называл себя счастливым, но физически чувствовал себя очень скверно. Он плохо соображал, мысли путались. Громадное количество выпитого накануне вина давало себя чувствовать организму. Кое-как проглотив стакан чёрного кофе, он ушёл гулять, пообещав возвратиться только к завтраку.
Жадно вдыхая свежий воздух, Николай Степанович шагал по дороге, временами охал от головной боли, постепенно приходил в нормальное состояние и по привычке рассуждал сам с собою.
«И какая, с позволения сказать, я свинья! Нализался как сапожник! Ругаем простой народ, обвиняем его в пьянстве, а сами-то мы, сами! Тоже, интеллигент! Философствовать любит, решать разные вопросы с общественной точки зрения и наряду с этим бессмысленно напиться. И в такой день!.. Какой?!.. И почему это я столько пил? Что-то заглушить хотел. Были сомнения. Были? Прошли ли они? А что же это было со мною ночью? Конечно, кошмар. Однако, почему это мне казалось, что она впотьмах была не так полна, плотна, как днём, как теперь? Объяснение одно винные пары. У трезвого были какие-то непонятные, необъяснимые, как бы инстинктивные сомнения, какая-то неосновательная подозрительность, и у пьяного всё это облеклось в реальную форму. Иначе нельзя и объяснить. Вот тоже и голос показался чужим. Говорила шёпотом, поэтому и почудилось. Теперь припоминаю, что меня не голос поразил, а произношение. Буква «с» иначе произносилась, с каким-то изъяном. Вот так: «уссьловие». Странно Однако необходимо теперь же разъяснить, что это за такие были вообще эти «уссьловия». Зачем понадобились эти странности, оригинальности? Нечего откладывать! Сейчас пойду и спрошу»!!!
Николай Степанович быстро зашагал по направлению к гостинице. Войдя в коридор и подойдя к дверям своей комнаты, он внезапно остановился. Ему показалось, что в соседней комнате жена его говорила с какой-то незнакомкой, у которой «знакомый» голос. Он никогда в жизни не подслушивал, считал это бесчестным, но теперь, помимо воли, его потянуло к дверям. Он не мог дать себе отчёта в том, что делается с ним, но чувствовал, что сейчас должно произойти что-то необычайное, страшное, невозможное. Шатаясь, бледный, он тихо сделал несколько шагов и остановился.
Не могу понять ваших слёз, сердито говорила его жена.
Я теперь На век пропащая сквозь слёзы послышался чей-то женский голос в ответ.
Душенька, успокойтесь! быстро заговорила Валерия Францевна. Деньги вы получили хорошие. Рекомендацию на службу тоже получили. Вы ведь всё равно хотели продать себя у Жирто. Вот у неё вы была бы пропащая, пошли бы по торной[30] дорожке. Она не выпустила бы вас из своих рук. Теперь же никто и знать не будет.
Да, это так Только
Довольно! перебила Антонина Осиповна. Условие было заключено, и я исполнила его добросовестно. Должны и вы выполнить всё как следует, до конца, и немедленно уехать без слёз, весёлой, чтобы никто не обратил внимания. Уезжайте скорее, пока этот дурак не возвратился. Он и так уже подозревает. Исполняйте же твёрдо последнее условие.
Да, я, кажется, «уссьловие» как «сследует» «иссполнила»
Николай Степановичи слушал бледный, с широко раскрытыми глазами, с судорожно искривлённым лицом. Ему казалось, что он сходит с ума. Каждое слово точно молотом било его по голове. Он хотел закричать: «Довольно! Не говорите больше! Это вы шутите!» и не мог пошевелить губами. Вдруг его резануло точно бритвой это знакомое страшное слово: «уссьловие». Он схватился за голову и зашатался. Потом его точно подхлестнуло кнутом. Он подскочил, дико закричал и распахнул дверь комнаты.
А-а-а! дико тянул он одну и ту же ноту, указывая пальцем на растерявшуюся плачущую девушку. Узнал! Это она! «Уссьловие!» Это «уссьловие!» А-а-а!
Что ты? Что с тобой? Успокойся! опомнилась, наконец, Антонина Осиповна. Это портниха примерять платье пришла.
Обман! Сплошной обман! Ложь! Кругом ложь! Уссьловие! Ха-ха-ха! Прощай!
Куда ты? Я тебя не пущу!
Лови!
С этими словами Николай Степанович оттолкнул бросившуюся к нему Антонину Осиповну и с диким криком выбежал на лестницу.
Он летел как вихрь к берегу водопада. Прыжок. Тело перевернулось в воздухе и исчезло в воде
Изуродованный труп Николая Степановича был найден через несколько дней и предан земле по христианскому обряду. Молодая вдова много плакала и заказала памятник.
Хозяин гостиницы и прислуга накануне видели, как был весел молодой, и слышали, как он всё твердил о своём счастье. Вдова и её тётушка заявили, что покойный всегда отличался странностями. Неудивительно поэтому, что полицейское дознание сводилось к тому, что старый холостяк, женившись на молодой красавице, сошёл с ума от счастья.
Товарищи и сослуживцы, узнав о трагической кончине Тульского, только заметили: «Он всегда был ненормален».
Х. По следам
Возвратимся теперь к сыщику Иванову, который старался раскрыть преступление, совершённое через девять месяцев после описанных нами событий.
У него составилось определённое убеждение о том, что преступление совершено женщиной, и он производил розыск по своему плану, который наружной полиции не сообщал. Полицейские же чины были уверены, что преступление было таинственно и загадочно и совершено неизвестным мужчиной с бородой, которого усердно разыскивали.
Составленные полицией протоколы перешли к судебному следователю, который, допросив всех свидетелей находки частей трупа, заключил, что дело это безнадёжное, и отложил его в сторону, предполагая прекратить его за необнаружением виновного.
Благодаря неутомимой энергии и тому обстоятельству, что Иванову удалось на основании его выводов установить время, когда был брошен труп, он через несколько дней разыскал извозчика, показание которого доставило большое торжество самолюбию Иванова. Оно блестяще подтвердило, что все его умозаключения были правильны и что он шёл не по ложному следу.