Да ничего не видать, сказал он вслух, как ты говоришь? Лезть только туда, где не спят?
Ему никто не отвечал. Он оглянулся, вспомнил, что наставник ушёл, и задумался. Махнув затем безнадёжно рукой, он сел на землю и развернул свёрток. Взяв небольшой кусок тонкого картона, он смазал его патокой из баночки, намазал картон на стекло и надавил локтём. Послышался заглушённый звук лопнувшего стекла. Гришка испугался. Грузно топая ногами, он побежал к забору и перебрался на улицу. Там он остановился. Ни откуда ни звука. Всё тихо. Никто не слышал. Все спят. Постояв немного, он опять медленно перелез через забор, подошёл к окну, выбрал из рамы разбитые стекла, просунул руку, отодвинул защёлку, раскрыл рамы и полез в комнату. У окна стоял стол. От тяжести навалившегося на него тела стол затрещал. Гришка почувствовал холод. Его начала бить лихорадка. Спустившись со стола, Гришка наступил на непрочную половицу, которая покачнулась и заскрипела. Звук был очень слабый, едва уловимый для слуха, но напряжённым нервам Гришки он показался громоподобным. От страха он едва не крикнул. У него мелькнула мысль, что если «кто-то» захочет, вся мебель заговорит. Он замер на месте. Кругом тишина, всё спит мёртвым сном. Дрожащими руками он вынул из кармана данный ему патроном огарок стеариновой свечки, зажёг его и поставил на стол. При свете огня Гришка стал чувствовать себя несколько лучше. Он осмотрелся. В комнате никто не спал. По-видимому, это был кабинет. Увидав на стоящем у стены небольшом столике маленькие бронзовые столовые часы и подсвечник, он взял их и опустил в карман. Подойдя затем к шкафу, в дверях которого торчал ключ, он отворил его, взял висевший там сюртук и перекинул его себе на плечо. Заметив около шкафа наброшенную на какой-то предмет простыню, он рассудил, что сюртук следует увязать в эту простыню, и дёрнул её.
Вдруг перед его глазами очутился с оскаленными зубами человеческий скелет, который замахал костлявой рукой. Гришка громко вскрикнул. Он весь затрясся. Зубы забили мелкую дробь. Он хотел бежать и не мог. Ноги приросли к полу, не двигались. Вытаращенные от ужаса глаза были прикованы к скелету, рука которого постепенно переходила в спокойное состояние, переставая качаться. За стеной в соседней комнате и в верхнем этаже дачи послышались движение, шаги. Крики Гришки разбудили обитателей дачи. У Гришки стал пробуждаться инстинкт самосохранения. Он почувствовал способность двигаться. Не отводя взгляда от страшного скелета, он сделал большой шаг назад. По несчастью, он наступил на ту же предательскую непрочную половицу. На конце этой половицы стоял скелет, который тотчас же покачнулся и замахал руками. У Гришки волосы стали дыбом, лицо его судорожно перекосилось. Он присел на пол, закрыл лицо руками и бессознательно завыл тонким диким голосом. Ему казалось, что ожившая «костлявая смерть» надвигается на него, сейчас схватит его, задушит
На даче был большой переполох. Слышались стук дверей, топот ног, крики: «Пожар! Убивают!» Через несколько минут около Гришки стояло уже несколько человек. Хозяин, студент-медик, подошёл к Гришке и спросил:
Чего ты воешь? Кто ты такой?
Гришка ничего не слышал и продолжал выть.
Послушай! Перестань! с этими словами студент дотронулся до плеча Гришки.
Дико вскрикнув, Гришка опрокинулся навзничь и впал в бессознательное состояние. Разбитое в окне стекло, валявшийся на полу сюртук и торчащие из кармана неизвестного похищенные вещи ясно говорили, что это был ночной вор. Сдёрнутая со скелета простыня досказывала остальное.
Дурак! сказал добродушно студент, испугался скелета и попался. Однако надо привести его в чувство, добавил он серьёзно.
При помощи нашатырного спирта Гришка постепенно стал приходить в сознание. Он зевнул, потянулся, открыл глаза и, увидав вокруг себя незнакомых людей, быстро вскочил и бросился к окну.
Нет, брат, не уйдёшь! заметил дворник, схватив его за руку. Зачем сюда забрался?
Меня послал Тот
Вдруг его взгляд упал на скелет. Он задрожал.
Там живая смерть стоит Боюсь Уведите меня отсюда скорей! пролепетал он.
Меня послал Тот
Вдруг его взгляд упал на скелет. Он задрожал.
Там живая смерть стоит Боюсь Уведите меня отсюда скорей! пролепетал он.
Эх, ты, дубина деревенская! сказал студент. А ещё в воры записался. Да ведь это скелет простой. Может быть, при жизни он и делал зло, а теперь он никому уже ничего дурного сделать не может. Видишь, я дотрагиваюсь до него.
Нет, нет! Не надо! Она живая. Схватить меня хотела Уведите меня Люди добрые, простите! Отпустите. Больше никогда не буду!
Отпустите его, попросил студент, Бог с ним.
А ты раньше поклянись, что воровать больше не будешь, сказал дворник.
Клянусь!
Ну, нет! Не так просто. Чтобы клятва была верная, поцелуй этот самый «шкилет», смеясь, добавил дворник.
Гришка испуганно, широко открыл глаза.
Дяденька Боюсь едва проговорил он и зарыдал.
Ну, нет! Этого я не допущу! горячо запротестовал студент. Он и так от испуга чуть не умер. Отпустите его! Он ведь ничего не успел украсть.
В каких видах происходит происшествие? внезапно раздался вопрос пришедшего полицейского урядника.
Через несколько минут трясущегося Гришку повели в становую квартиру.
На предварительном следствии и была выяснена вся невесёлая жизнь Гришки в столице. Окружной суд, признав, что Гришка как малолетний действовал без разумения, избавил его от наказания и постановил отослать его к матери на исправление.
Успевший отъесться в тюрьме, Гришка равнодушно слушал чтение разных бумаг. Когда он, наконец, понял разъяснения, что он будет отправлен в деревню к матери, он упал на колени, отвесил земной поклон и от души сказал: «Спасибо вам, благодетели!»
Искра Божья{15}
Лето. В зале заседания Окружного суда подсудимый, обвинявшийся в краже, был только что оправдан. Председатель прочёл резолюцию, которой объявил подсудимого свободным, и ушёл с судьями в совещательную комнату. Старшина присяжных заседателей с двумя-тремя из них подошёл к подсудимому, передал ему через судебного пристава небольшую сумму денег и сказал несколько слов наставления. Подсудимый, молодой парень с бегающими плутоватыми глазами, кланялся, благодарил и клялся, что никогда больше красть не будет.
Помилуйте! Да чтобы я опять воровать?! Ни за что! Провалиться на этом месте! Умру с голода, а воровать не стану! На этот раз и сам не знаю, как это случилось. Должно быть, от голода Благодарим покорно!
Смотри! Ещё раз попадёшься, не оправдаем. Вот защитника благодари. Ему обязан оправданием.
Молодой элегантный присяжный поверенный любезно улыбнулся, поклонился и, в свою очередь, вынув депозитку, передал её оправданному.
К защитнику подошло несколько помощников присяжных поверенных и кое-кто из публики и с жаром стали поздравлять его за удачную защиту, за горячую, полную чувства речь. Защитник скромно улыбался и пожимал всем руки. Публика стала расходиться. Защитник направился в другое отделение Окружного суда. Навстречу ему шёл его помощник.
Ах, как жалко, Николай Петрович, что я не слышал вас. По такому пустому делу и, говорят, была блестящая защита. Обыкновенная кража, подсудимый рецидивист, защита, назначенная судом, а не по соглашению, и тем не менее замечательная речь. Должно быть, очень хорошо говорили, если этот воришка оправдан.
Я и сам не ждал оправдания. А вот что я вам предлагаю. Теперь я должен пойти в гражданское отделение, и там меня продержат часа два-три. Приезжайте на вокзал к пятичасовому поезду, и мы поедем ко мне на дачу. Дорогой я передам вам мои впечатления по делу, по которому присяжные заседатели так неожиданно подарили мне оправдание. На даче пообедаем. Кстати, жена справлялась, почему вы у нас давно не были? После обеда займёмся с вами новым делом. Вечером можем совершить какую-нибудь дачную прогулку.
С удовольствием.
Итак, до свиданья.
Встретившись на вокзале и усевшись в вагон, Николай Петрович сейчас же начал передавать своему помощнику перипетии дела.
Вся защита моя, между прочим, говорил Николай Петрович, сводилась не к оправданию, на что я не рассчитывал, а к тому, чтобы подсудимому было дано снисхождение. Нужно играть на психологии. Улик было немного, но самое главное было то, что подсудимый Ферапонтов уже два раза отбыл наказание за кражи. Я и ударил на этот пункт. Основное положение было то, что у каждого человека, как бы он не погряз в пороке, есть искра Божья. Деталь, что нельзя признавать человека виновным, потому что он раньше крал. Прежняя судимость, на которую особенно напирал прокурор, должна быть забыта. Ну, и оправдали. Конечно, по такому пустому делу не стоило копья ломать, но я увлёкся. Вообще, я твёрдо убеждён, что у всякого, даже закоренелого преступника есть искра Божья.
Станция, на которую они ехали, была вблизи Петербурга. В разговоре время пролетело незаметно. Они подъехали к станции. Николай Петрович соскочил на платформу. За ним последовал помощник. Недалеко от них прошёл какой-то субъект в пальто и котелке с узлом в руках, направляясь в III-й класс.
Вот удивительная случайность, сказал Николай Петрович, указывая на него своему спутнику, пальто и котелок две капли как мои. Издали этого господина можно было бы признать за меня.
В это время показалась быстро идущая к ним навстречу Любовь Михайловна, жена Николая Петровича. Заметно было, что она чем-то сильно расстроена.
Что с тобой, Люба? Что случилось? спросил Николай Петрович, заметив испуганное лицо жены.
Коля, нас обокрали! Я ушла гулять, и в это время кто-то забрался к нам в комнаты через незапертое окно. Украли много вещей и, между прочим, моё любимое кольцо с бриллиантом, которое ты мне подарил в день нашей свадьбы. Украли и пальто твоё, и шляпу
Пальто?! вскрикнул Николай Петрович. Значит, это в моём пальто только что прошёл мимо нас вор.
Николай Петрович бросился бежать к вагонам. Человек с узлом в руках спорил с кондуктором, который не впускал его в вагон без билета.
Держи его! Это вор! закричал Николай Петрович.
Отшвырнув далеко от себя узел, вор пробежал мимо вагонов, соскочил с платформы и направился к лесу. За ним погналась целая толпа с криками: «Держи вора»!
Немного ему пришлось пробежать. Погода была хорошая, гуляющих было много. К нему бросились навстречу и задержали. Он был приведён на станцию и передан в руки жандарма, который повёл его для составления протокола в дежурную комнату.