Ладно Попробую.
Не слишком доверяя инопланетным технологиям, но понимая, что деваться все равно некуда, Марина рискнула. Тем более что неудовлетворенные потребности уже заставляли нервно пританцовывать на месте.
Зажмурилась, шепча про себя, как сильно хочет попасть внутрь, и шагнула.
Она ожидала, что упрется лбом в стену. Но ничего подобного не случилось. Только по коже прошлась теплая волна.
Постояв немного, открыла глаза. Рия не обманула.
Теперь Марина находилась внутри колбы. Здесь не было ни кнопок, ни датчиков, ни чего-либо подобного. Только гладкие стенки. Зато ждало приспособление вполне знакомого вида.
Облегченно выдохнув, пленница занялась насущным вопросом.
Покидая гостеприимную колбу, она оглянулась. И успела заметить, как раковина, сделанная из белого материала, просто исчезла в полу, не оставив следа. Пол просто сомкнулся над ней, как вода.
Рия, как обещала, ждала в каюте. Увидев Марину, выходящую из «ванной», поднялась ей навстречу.
Я не знаю, что ты предпочитаешь, поэтому выбрала на свой вкус.
Пленница повела носом, почуяв запах горячей еды. И в самом деле, от стола, на котором до этого ничего не было, поднимался аппетитный парок.
Марина шагнула ближе. Теперь подлокотник софы уже не скрывал от нее несколько овальных контейнеров, разогретых, раскрытых и готовых к употреблению.
Ого пробормотала она, разглядывая нечто, похожее на кубики разноцветного мармелада в прозрачном желе. Где ты это взяла?
Мы же в капитанском секторе. Здесь есть автомат с едой.
Боюсь даже спрашивать что там.
Жиры, белки, углеводы в сочетании с необходимыми витаминами. Сбалансированный рацион с учетом среднестатистических параметров и потребностей. Но если хочешь, я могу настроить автомат лично под твои нужды. В системе уже есть твои данные.
Интересно, откуда, пробормотала Марина про себя. И уже громче спросила: А запах?
Запах был довольно приятным и даже вызвал у нее голодную слюну.
Имитация. Наш капитан любит экспериментировать с едой. Его автомат запрограммирован на различные кухни галактики. Я выбрала земную. Так что можешь есть без опаски.
Угу Сев за стол, Марина вооружилась непривычного вида металлической палочкой, расширяющейся к одному концу. Брать ее следовало именно за широкий и закругленный конец. Второй был острым, как спица. Попробуем
Желудок ответил тихим, но уверенным «Да!»
Она наколола на спицу несколько кусочков так называемого мармелада и уже подносила ко рту, решая, зажмуриться или нет, когда дверь в каюту тихо открылась. На пороге возникла фигура.
Высокая, широкоплечая. Освещенная со спины, от чего лицо вошедшего оставалось в тени.
Но Марине не нужно было видеть его лицо. Она и так поняла, кто пришел. И застыла сжавшимся кроликом.
Хозяин! взвизгнула Рия, бросаясь к дверям.
Рука пленницы дрогнула. Ослабевшие пальцы разжались, и спица с едой шмякнулась на пол.
Глава 11
Стандартная доза энга, рассчитанная на рост и вес Сингха оказалась настолько мизерной, что не дала никакого эффекта. Пришлось Шоррасу на свой страх и риск вкалывать капитану еще три. Только тогда Сингх начал чувствовать изменения.
Спустя пару часов нервного ожидания возбуждение улеглось. Перманентно напряженная плоть в штанах превратилась в вялый бесчувственный отросток. Даже дышать стало легче. Теперь, по крайней мере, Сингх мог адекватно мыслить, не боясь, что низменные инстинкты возьмут верх над рассудком.
Но главной проблемы это все равно не решило.
Сингх бросил последний взгляд на свое отражение и отвернулся. Его лицо было спокойным. Слишком спокойным для ситуации, почти равнодушным. Но оно отличалось от того лица, что он привык видеть в зеркале.
Но главной проблемы это все равно не решило.
Сингх бросил последний взгляд на свое отражение и отвернулся. Его лицо было спокойным. Слишком спокойным для ситуации, почти равнодушным. Но оно отличалось от того лица, что он привык видеть в зеркале.
Амуэ пробудилась. Она искрила в старых шрамах, прокладывая себе новые пути под кожей аркхая. Пока еще слабая, но уже грозная. Она заставляла эту кожу сиять. И пусть сейчас свечение было едва заметным, похожим на серебристую дымку, оно уже таило в себе опасность.
Скоро он станет неуправляем. Скоро любое движение чувств и эмоций станут угрозой всему экипажу. А свечение усилится настолько, что будет выжигать глаза и неподготовленные умы.
И повернуть вспять этот процесс невозможно.
Тебе нужна защита, заговорил Тирк, глядя на капитана. Одежда из спецткани, перчатки, шлем, какие носят амоны.
Сам знаю, пробормотал Диз Раенг, откидывая с лица серебристую прядь. На «Ратамансу» этого нет.
Что будешь делать?
Ничего. Действуем, как договаривались. Летим на Цетеру.
А потом?
Что «потом»? он поморщился.
Сингх, ты знаешь, о чем я. Ты должен вернуться домой.
Ни за что. Это даже не обсуждается.
Но Тирк повторил:
У тебя больше нет выбора. Даже если ты каким-то чудом подчинишь себе амуэ, ты все равно будешь опасен и для себя, и для окружающих. Сам знаешь, что я прав. Смирись и вернись на Омикрон. И пройди курс стабилизации. Все ждут от тебя именно этого.
Кто «все»? гримаса отвращения передернула лицо Сингха. Жалкая кучка маразматичных стариков, возомнивших себя вершителями судеб Вселенной?
Твой отец Весь Омикрон.
Сингх горько расхохотался:
А дальше? Предлагаешь мне превратиться в такую же бесчувственную тварь, как мой отец? Завести шанаас с ниильдами?
Он передернул плечами, вспоминая запах страха и похоти, пропитавший стены отцовского шанааса. Перед мысленным взором, как наяву, промелькнули изнуренные женские лица, глаза, в которых плескался ужас, тела, белеющие в полумраке, бьющиеся то в экстазе, то в конвульсиях боли.
И среди них одна. Та, которую невозможно забыть. Та, что дала ему жизнь, выкормила своим молоком. Та, о которой ему твердили, что она умерла.
Он нашел ее там, в шанаасе.
Нет, что угодно, только не это.
Ну так оставь девчонку себе.
Тоже не выход. Вздохнув, Сингх повернулся к старпому и пояснил: Магистр Тадартис не тот, с кем можно играть. Ему не нужны деньги. Ему нужна землянка. Он знает, что она у меня. Даже если я решу оставить ее себе, даже если верну ему деньги и скроюсь на Омикроне, что будет с остальным экипажем? Ты об этом не думал? У магистра хватит средств и теркхаев, чтобы перевернуть весь видимый Космос. Он отловит вас по одному и уничтожит. Вместе с семьями. Ты этого хочешь?
Тирк опустил голову, признавая его правоту.
С минуту Сингх смотрел на него, испытывая душевную боль от того, что должен сказать и сделать. Потом, не скрывая сожаления, тихо добавил:
К тому же ты прав. У меня нет выбора. Я чувствую амуэ, она пробуждается слишком быстро. Три дня максимум и я не смогу контролировать свои силы.
Ррхеш та гхарк! Тирк вскочил, заглядывая в лицо капитану.
Тот поморщился:
Не выражайся при мне. Я же просил.
Прости, не сдержался. Но три дня! Три ратсова дня! омран забегал по каюте, ероша жесткий ёжик волос. Это слишком мало! Мы не успеем добраться даже до подпространственного тоннеля! Сингх!
Я знаю.
Нет, не знаешь! Даже не представляешь, что тебя ждет. Ты сгоришь за эти три дня!
Значит, так суждено.
Не мели ерунды!
Остановив бег, Тирк замер напротив своего подопечного и окинул безумным взглядом.
Ты должен пойти к ней.
Нет.
Да, парень! Послушай меня. Ты мне как сын, я не хочу видеть, как ты умираешь в муках. Иди к ней. Возьми ее! Это твой единственный шанс. Если она разбудила твою амуэ, она ее и погасит.
И ты думаешь, она согласится? После всего, что мы сделали с ней? хмыкнул Сингх после минутного раздумья. Или предлагаешь мне взять ее силой?
Да какое это имеет значение, если речь идет о спасении твоей жизни!
Тирк хотел выкрикнуть что-то еще. Не успел.
С тихим рычанием Сингх шагнул ближе, сокращая расстояние между ними. Его рука впилась в ворот комбинезона омрана, вздернула вверх.
Старпом повис в воздухе, хрипя и цепляясь за руку архкая. Его лицо потемнело от асфиксии, ноги нервно задергались в полуметре над полом.
Хватит! просипел он, чувствуя, как начинает гореть сдавленное горло. Прошу!
Сингх притянул его ближе, заглядывая в лицо, и с ледяным спокойствием процедил:
Мой отец и такие как он именно так оправдывают себя: какая разница, что там с другими, когда речь идет о спасении его жизни. Но я не он. И никогда им не стану. Не смей даже думать об этом.
Расслабив руку, он позволил Тирку упасть на пол.
Если мне суждено сдохнуть, я сдохну, добавил, глядя, как старпом растирает посиневшее горло. Но не стану выживать за счет тех, кто слабее.
Глупец, пробормотал Тирк, пряча глаза. Ты погубишь себя!
Может быть.
Подожди! новая мысль мелькнула в глазах старпома. У тебя есть три дня?
Тирк дождался утвердительного кивка.
Целых три дня! Это же почти вечность! он рассмеялся, хотя горло еще болело.
Сингх нахмурился:
Что ты хочешь сказать?
Иди к ней, мой мальчик. Заставь ее нуждаться в тебе так же сильно, как ты нуждаешься в ней. Хотеть тебя так же сильно, как ты хочешь ее.
Ты бредишь?
Нет. Она твой единственный шанс. Не хочешь брать женщину силой, сделай так, чтобы она отдалась добровольно. Ты справишься!
И вот он стоит у дверей собственной каюты, не решаясь сделать еще один шаг. Не зная, как вести себя, о чем говорить, как смотреть на нее, на землянку!
Эти два идиота, Шоррас и Кеджа, не стерли ей память. Девчонка должна была еще сутки лежать в медкапсуле, но кое-кто забыл ввести ей повторную дозу снотворного, и она очнулась раньше времени.
О, он еще выяснит, где был этот трусливый мохнатый комок, когда капсула отключилась. Старая рухлядь давно барахлила, поэтому рядом с ней всегда находились либо атаро, либо шурранг. И до этого раза все обходилось, даже если случались мелкие сбои в работе.
Но сегодня девчонку спасло настоящее чудо.
Если бы он не пришел туда, если бы не увидел она бы погибла.
Сингх уперся лбом в прохладный пластик, покрывающий стены коридора. Сама мысль о том, что землянка могла пострадать, вызывала у него физическую слабость. Эта слабость пульсировала в висках, размывала предметы перед глазами, заставляла сердце биться неровно, отрывисто.
Если бы он только знал, что происходит!
Если бы только знал, что ему делать!
Он положил руку на дверь. Погладил, отчаянно желая вернуть время назад. Отмотать события к тому моменту, когда ему впервые поступило предложение от магистра Тадартиса.