Империя травы. Том 1 - Тэд Уильямс 3 стр.

Несколько долгих мгновений Кендрайааро, прищурившись, смотрел на нее, словно сомневался в том, что услышал.

 Нет, этого не будет,  наконец заговорил он.  Верь мне, этого не будет.

 Боюсь, ты неправильно меня понял, Старейшина,  сказала Танахайа.  Дети Ликимейи Саонсерей, Адиту и ее брат Джирики доверили мне миссию. И она не завершена.

Сторонники Защитника сердито выдохнули и зашевелились; и Танахайе их реакция показалась резкой, точно крик, но она заставила себя сохранять холодное спокойствие.

 Я Защитник Дома Ежегодного танца,  сухо сказал Кендрайааро.  Я с самого начала не одобрял твоей миссии к смертным и не одобряю ее сейчас. Мои слова являются для тебя законом.

Теперь зашевелились другие, но новая волна беспокойства сосредоточилась среди старших ситхи, многие из которых, как знала Танахайа, оставались верны Джирики, и в особенности Адиту, как истинным наследникам Дома Ежегодного танца.

 Твои слова не являются законом, Кендрайааро,  сказал Джирики, но его голос прозвучал мягко и сдержанно.  Наш отец Шимаонари был последним Защитником но он мертв, да примет его Сад. Наша мать Ликимейя является воплощением Саонсеры и, хотя она серьезно пострадала и утратила сознание, ее жизнь еще не закончилась.

 Мне нет нужды слушать нашу историю от тебя, ведь ты не видел Девяти Городов во времена славы нашего народа,  сказал Кендрайааро, и на мгновение всем показалось, что он не сумеет сдержать свой гнев, но он справился и вновь обрел спокойствие.  В любом случае это не имеет значения. Я не претендую на все привилегии главы клана Ежегодного танца, но кто-то должен быть Защитником, и, пока я служу клану в такой роли, именно я должен сделать трудный выбор и я решил предоставить предателям смертным идти своим путем. Ты не поедешь в замок смертных, Танахайа, и не станешь больше иметь дел со смертными. Никто из нашего дома не станет.  Он скрестил руки на груди.  Если нет других важных вопросов, я объявляю этот бессмысленный совет закрытым.

«Мужество,  сказала она себе.  Что такое недовольство Кендрайааро по сравнению с безумием королевы Утукку и ее приспешников по сравнению с возможным уничтожением всего мира?»

 Ты неправильно меня понял, Старейшина Кендрайааро,  сказала она.  Я не спрашиваю у тебя разрешения это сделать, лишь информирую о том, как намерена поступить. Вежливость, не более того.

Иджааро уже собрался вскочить на ноги, но Кендрайааро, хотя на его лице появились ярость и разочарование, положил руку на плечо своего юного родственника.

 Здесь не прозвучат гневные слова,  сказал он Иджааро.  Как и угрозы. Убери руку от меча, юноша, иначе я отправлю тебя в изгнание. Мы зидая, а не скандалисты смертные,  и мы в Ясире.  Иджааро успокоился и опустился на камень рядом с другими сторонниками Кендрайааро, который снова повернулся к Танахайе.  Объяснись.

Она сделала глубокий вдох, и вдруг у нее возникло странное, ошеломляющее ощущение, что за этими разногласиями стоит нечто больше, чем способны понять присутствующие. Она посмотрела на бабочек у себя над головой и почерпнула силу в их присутствии.

«Яркие летуны видели здесь куда более яростные конфликты,  сказала она себе.  Однако они продолжают к нам прилетать. И мы, Дети рассвета, зидая, все еще живы».

 Все просто, Старейшина. Ты управляешь Домом Ежегодного танца по большинству вопросов но я не принадлежу к этому дому.

Он сделал отрицающий жест.

 Это вопрос риторики, но не факт. Тебя прислал сюда твой господин Имано. И ты должна подчиняться мне.

 Во-первых,  возразила Танахайа,  лорд Имано мой господин не по закону, а лишь по моему желанию он мой наставник, а не господин. Он Старейший, как и ты, но мое уважение к нему глубоко, и я многим обязана ему за помощь.  Она посмотрела на Джирики и нашла некоторое утешение в его мрачном задумчивом лице.  Меня прислал Имано, чтобы помочь Джирики и Адиту задолго до того, как Ликимейя была ранена и погрузилась в долгий сон. Я выполнила поручение их матери Ликимейи и отправилась в столицу смертных, но засада воинов, вооруженных отравленными стрелами, помешала мне туда добраться. С тех пор ничего не изменилось. Я служу их интересам, а не твоим.

Кендрайааро был ошеломлен подобными рассуждениями.

 Я не понимаю таких разговоров.

 А чего не понимаю я,  сказала Танахайа, напугав себя собственной смелостью,  так это того, что твои сторонники, Старейший, как складывается впечатление, полны решимости игнорировать все, что не совпадает с твоими взглядами. Меня отправили к смертным в качестве посланника, не спрашивая твоего одобрения. Меня атаковали и бросили, посчитав мертвой, и я бы наверняка умерла, если бы несколько смертных долго и упорно не поддерживали во мне жизнь, пока не сумели доставить меня сюда. Насколько мне известно, стрелы, поразившие меня, были черными, как стрелы хикедая но их выкрасили в черный цвет, поскольку они были сделаны не из истинного черного дерева куриосора.

 Смысл твоих слов по-прежнему мне неясен,  нахмурившись, сказал Кендрайааро.

 Она имеет в виду,  впервые заговорила Адиту,  что кто-то хотел, чтобы мы или смертные винили хикедая в нападении на нашу посланницу.

 Значит, на Танахайю напали смертные, а не народ Утукку.  Иджааро сел и сделал широкий жест это всего лишь шум ветра.  Из чего следует, что нам нужно держаться от них как можно дальше.

 Но яд, который они использовали,  продолжала Танахайа.  О нем мы также уже говорили.  Она повернулась к маленькой седовласой женщине, сидевшей рядом с Адиту.  Пожалуйста, расскажите остальным Саонсерей то, что вы поведали мне, Старейшая Кираату.

Целительница, никогда не позволявшая себе спешить, подождала несколько мгновений и только после этого заговорила:

 Яд, который находился в крови Танахайи, был необычным. Я никогда не видела ничего подобного. В ранах его не осталось, но следы показались мне очень странными. Я обнаружила признаки кей-вишаа и растения, которое мы называем «капюшон путешественника», а смертные аконитом. И кое-что еще

 Но это ничего не значит!  перебил ее Иджааро, заставив нескольких бабочек зашевелиться из-за его постоянного вмешательства.  Хикедая использовали порошок ведьминого дерева против людей в прошлой войне. Смертные знают о нем и его свойствах.

Кираату даже не взглянула на него.

 Да, хикедая использовали кей-вишаа против людей в прошлом. И смертные вполне могли узнать про его свойства, хотя совершенно очевидно, что им будет непросто сделать яд, поскольку ведьмины деревья практически исчезли.

Казалось, бабочки на стенах и потолке охвачены тревогой, и все в пещере услышали шорох тысяч крыльев.

 Но самым странным в засаде было это,  продолжала целительница.  Среди других следов отравления в теле Танахайи я нашла те, что не являлись результатом действия кей-вишаа или капюшона путешественника. Покажи им, Танахайа из Шисейрона.

Танахайа повернулась и подняла свободную тунику, не обращая внимания на боль от гниения, превратившего ее раны в полости, которые только сейчас начали заживать.

 Видите следы на коже, похожие на цветы?  спросила у собравшихся Кираату.  Даже через несколько лун после нападения они все еще горячие на ощупь. Такой эффект не может возникнуть после обычного яда. Но они очень похожи на раны, полученные другим способом тем, что действует на тело снаружи. Я говорю о драконьей крови.

Лицо Кендрайааро оставалось разгневанным, но, услышав ее слова, он немного побледнел.

 То есть ты утверждаешь  начал он.

 Я ничего не утверждаю, Защитник,  сказала Кираату.  Я говорю о том, что знаю.

 Неужели кому-то еще непонятно, что тот, кто имеет доступ к кей-вишаа и драконьей крови, хочет помешать нам восстановить наши отношения со смертными?  заговорил Джирики.  Это же совершенно очевидно. И достаточно, чтобы вновь отправить Танахайю в Хейхолт.

Кендрайааро покачал головой, медленно, но решительно.

 Мне все равно. Я не разрешаю.

 Я уже сказала, Старейшина, мне не требуется твое разрешение.  Танахайа старалась говорить как можно спокойнее, хотя сердце отчаянно колотилось у нее в груди.  Исключительно из вежливости, я сообщаю тебе, что вновь отправляюсь к смертным. А теперь мне нужно подготовиться к путешествию.

 Позволь помочь тебе, сестра моего сердца.  Адиту встала, и ее живот был подобен полной луне, плывущей над горизонтом.  Ты лишь недавно поправилась.

 Я боюсь, что уже никогда полностью не поправлюсь,  сказала Танахайа.  Но у меня хватит сил, чтобы выполнить свой долг.

Они вышли из пещеры бок о бок, остановившись только для того, чтобы отдать дань уважения спящей Ликимейе, закутанной в покрывала из шелка бабочек. Сами бабочки вновь замерли на потолке и стенах, и в этот момент в пещере воцарилась тишина, зидая размышляли о том, что было сказано. Однако Танахайа не сомневалась, что тишина в Ясире не будет долгой после того, как она уйдет.

Часть первая

Конец лета

Глава 1

Старое сердце

Прикосновение тонких пальцев так сильно напугало Моргана, что он спрыгнул с ветки, на которой сидел, сильно ударился коленом и локтем о нижнюю и неуклюже упал на землю. Даже не пытаясь подняться на ноги, он пополз на четвереньках вперед, чувствуя, как в ушах мучительно пульсирует кровь. И только оказавшись в дюжине шагов от дерева, Морган осмелился оглянуться.

Лунный свет просачивался сквозь кроны древних деревьев, но не помогал понять, что за зверь коснулся его несколько мгновений назад. Впрочем, он совершенно точно знал, что смотрит на окутанное серебристым сиянием существо, подобное которому он не видел никогда в жизни,  оно оказалось меньше его младшей сестры, и это заставило страх немного отступить, но Моргану никак не удавалось сообразить, что это за животное вроде не медвежонок и не обезьяна. А в огромных черных глазах застыло удивление, и, прежде чем зверек повернулся и исчез в нижней части дерева, Морган даже успел разглядеть руки с пальцами, а не когтями.

Лунный свет просачивался сквозь кроны древних деревьев, но не помогал понять, что за зверь коснулся его несколько мгновений назад. Впрочем, он совершенно точно знал, что смотрит на окутанное серебристым сиянием существо, подобное которому он не видел никогда в жизни,  оно оказалось меньше его младшей сестры, и это заставило страх немного отступить, но Моргану никак не удавалось сообразить, что это за животное вроде не медвежонок и не обезьяна. А в огромных черных глазах застыло удивление, и, прежде чем зверек повернулся и исчез в нижней части дерева, Морган даже успел разглядеть руки с пальцами, а не когтями.