«Черные перья, увидела Нежеру с похолодевшим сердцем. Хикедая».
Ее преследователи были ближе, чем она думала, но у Нежеру не осталось времени проклинать себя за самоуверенность. Еще несколько стрел пролетели мимо нее, когда она прыгнула в седло, наклонилась к шее лошади и ударила ее пятками по бокам. Она слышала высокие панические крики делверов у себя за спиной, когда лошадь помчалась прочь с поляны между деревьями, делверам Нежеру уже никак не могла помочь.
Еще одна стрела пролетела мимо на расстоянии пальца и со звучным шлепком вошла в ствол дерева. Теперь лошадь скакала во весь опор, легко перепрыгивая через упавшие стволы и ветки, продираясь сквозь подлесок, доходивший ей до самой груди. Нежеру слышала, как преследователи перекрикиваются между собой, не только для того, чтобы поддерживать связь, они хотели ее напугать, она это прекрасно знала.
Нежеру стиснула зубы.
«Но я не обычный беглец, подумала она, и на мгновение что-то жарко запылало у нее в груди. Я королевский Зуб».
Нежеру скакала все дальше, прижимаясь к шее лошади, думая только о спасении, однако она понимала что ее гонят на юг, все глубже и глубже в древний лес, которого она совсем не знала и где ее поджидало множество опасностей, а не только отряд Жертв, мчавшийся за ней по пятам.
«Быть может, мне следует повернуть и принять бой?»
«Нет, сказала она себе и положила голову на плечо лошади, чтобы избежать удара мощной мокрой ветки, внезапно возникшей перед ней. Я могу попытаться сбежать я постараюсь выжить. Ну, а если нет, я сделаю все, чтобы у меня был хороший конец».
Ее лошадь хикедая оказалась перед оврагом на слишком большой скорости, чтобы остановиться, и прыгнула через него. Когда они летели вперед, Нежеру почувствовала, что ее поднимает в седле, и едва не вылетела из него, когда лошадь с глухим стуком приземлилась на противоположной стороне. Лишь колени, сжавшие бока лошади, и пальцы, вцепившиеся в гриву, помогли Нежеру удержаться на спине коня. Они помчались дальше, едва не задевая стволы деревьев, до которых Нежеру могла дотянуться рукой.
«И, когда наступит мой конец, я обещаю, что перейду в Сад с кровью максимального количества врагов на клинке моего меча».
Глава 41
Сердце из пепла
После стольких лет верности нашей семьи короне Эркинланда, ваше величество, меня приводит в уныние то, что вы мне не верите! Герцог Салюсер не выглядел унылым, его переполняла ярость. Зал совета Санцеллана был забит до отказа герцогиня Кантия, дядя герцога Энваллис и еще несколько человек, но Салюсер ни разу не присел, расхаживая вокруг стола, который находился в центре комнаты, лавируя между собравшимися придворными.
Я не отказываю вам в доверии, ваша светлость. Мириамель с трудом сдерживала раздражение и гнев. Пожалуйста, не говорите за меня. Я лишь попросила повторить ваш рассказ о том, что с вами произошло, чтобы я могла понять.
Пустая болтовня, в то время как моего брата убили!
Улицы полны мятежников. На каждом углу Ингадарисы обвиняют вас в убийстве. И это не «болтовня», герцог. Она повернулась к Энваллису. Милорд, пожалуйста, помогите вашему племяннику меня услышать.
Пожилой мужчина кивнул.
Королева не враг тебе, Салюсер. И никто из нас.
Герцог остановился на мгновение и оглядел комнату, словно хотел убедиться, что его дядя сказал правду.
Тем не менее существует заговор. Кто-то пытается взвалить на меня ответственность за убийство брата моего собственного брата! Но я невиновен, и пусть Бог покарает меня, если я солгал.
Я не сомневаюсь в вас, повторила Мири. А сейчас, пожалуйста, расскажите, что произошло. Вы говорите, что получили послание.
Да, от Друсиса. Оно было написано его рукой неужели я мог не узнать почерк брата?
Как оно к вам попало? спросила Мириамель.
Я уже говорил. Его подсунули под мою дверь посреди ночи. Вот, посмотрите сами. Герцог вытащил сложенный пергамент и помахал им, а потом развернул и прочитал: «Мы должны поговорить, брат. Есть вещи, которых ты не знаешь. Встретимся в десять часов в Мертвом доме. Салюсер сумел немного успокоиться, но его лицо все еще оставалось красным и возбужденным. Так мы с Друсисом в детстве называли мавзолей Бенедривин. Ты ведь помнишь, Энваллис?
Тот кивнул, и по его губам пробежала тень улыбки.
Да, помню. Ваша мать считала это ужасным кощунством и запрещала вам в нем играть.
Совершенно верно. Кто еще, кроме Друсиса, мог это знать? И взгляните, его почерк!
Я вижу, сказала Мири. И что вы сделали? Расскажите еще раз.
Я не глупец и не пошел туда один. Я не так сильно доверял Друсису. Я взял с собой своих лучших и самых надежных стражей. Мы через сад направились в сторону парка. Я видел дядю Энваллиса, спавшего в кресле в оранжерее. Он повернулся к старику. Ты спал, когда следовало готовиться к встрече в Доминиате.
Я ждал тебя, просто ответил Энваллис.
В любом случае ты можешь подтвердить, что видел, как я прошел мимо тебя вместе со стражами.
Если ты говоришь, будто я спал, как я могу подтвердить, что видел тебя? обиженно сказал Энваллис.
Достаточно, вмешалась Мириамель. Продолжайте, ваша светлость. Вы прошли через парк к семейному мавзолею?
Если ты говоришь, будто я спал, как я могу подтвердить, что видел тебя? обиженно сказал Энваллис.
Достаточно, вмешалась Мириамель. Продолжайте, ваша светлость. Вы прошли через парк к семейному мавзолею?
Да, но там никого не оказалось ни Друсиса, ни вообще кого бы то ни было. Стражники могут подтвердить мои слова.
«Конечно, они подтвердят, подумала Мириамель. Но они поступили бы так же, если бы помогали тебе убить собственного брата».
И все же на данном этапе Мириамель склонялась к тому, что Салюсер говорит правду. И не только из-за его искреннего изумления, когда герцог вернулся во дворец и узнал печальную новость; если его покрасневшие глаза и полное удивления негодование были игрой, герцог являлся одним из самых одаренных актеров из всех, что ей доводилось встречать.
Я вошел первым, точнее за одним из солдат, естественно. Я не знаю, бывали ли вы в усыпальнице Бенедривин, ваше величество, но она очень большая, настоящие катакомбы. Мы обнаружили, что никто нас там не ждет, кроме мертвецов. Он снова замолчал, встревоженный собственными словами. Его рот перекосился, возможно, от гнева или скорбных чувств, но он отбросил их и продолжал: Два других стража, ужасные болваны, последовали за нами, чтобы помочь в поисках. Пока мы ходили по склепу, кто-то запер тяжелую дверь, но мы этого даже не слышали. И поняли, что случилось, только после того, как попытались выйти.
Значит, пока мы ждали вас в Зале Доминиата, вы находились в склепе? До тех пор пока не появились здесь?
Да, и пусть Святой Эйдон уничтожит меня на месте, если я произнес хотя бы одно слово лжи. В конце концов нам удалось открыть дверь. Кто-то подпер ее куском дерева, который взяли из парников, расположенных на склоне над мавзолеем. Я вернулся и обнаружил это безумие.
Наконец, словно опустошив себя, точно грозовая туча, Салюсер упал в кресло рядом с женой. Она сжала его руку, он попытался высвободиться, но Кантия не позволила. «У нее лицо, подумала Мириамель, как у женщины, которая не в силах вырваться из кошмара».
Мири и сама испытывала похожие чувства.
И, пока вы были заперты в гробнице, Друсиса убили в собственной часовне, сказала королева. Один человек не мог успеть в оба места одновременно поместье Ингадарин находится слишком далеко, чтобы кто-то, даже верхом, сумел сделать и то и другое. Если все, что вы нам рассказали, правда, Салюсер, значит, имеет место заговор.
Конечно, я сказал правду!
Я не говорила, что вы лжете, ваша светлость. Успокойтесь. Я лишь хотела сказать, что ваши воспоминания о времени и обстоятельствах могли быть не совсем точными. Мириамель окинула взглядом присутствующих. Все выглядели, как и положено невинным людям, казались напуганными, но были полны решимости справиться со своим страхом. Королева посмотрела на Кантию, продолжавшую упрямо сжимать руку мужа. Герцогиня, я повторяю еще раз: вы должны немедленно взять детей и покинуть город.
Кантия была поражена.
Я не поеду в Домос Бенидриан и не оставлю мужа одного. Мое место рядом с ним. Ведь я не просто его жена, я еще и герцогиня!
А ваши дети наследники, сказал Энваллис. Королева права, мадам. Кто знает, что может произойти, если Далло заставит своих сторонников забыть про здравый смысл?
Вы действительно считаете, что Кантии следует уехать? Салюсер казался сбитым с толку, словно только сейчас осознал серьезность положения. Как я смогу ее защитить в Домосе Бенидриане? Там всего несколько дюжин солдат. А в Санцеллане их сотни.
Я не имела в виду ваш городской дом, сказала Мириамель. Он находится слишком близко от очага волнений, и его совсем непросто защищать. Нет, я считаю, что ваша жена и дети должны уехать как можно дальше. Ардивалис на севере является сердцем владений Бенидривинов. Отправьте вашу семью туда.
Нет! сказала Кантия. Я не поеду! Даже Верховный Престол не может заставить меня покинуть мужа.
В таком случае ты очень глупа, сказала Мириамель, и ее резкие слова потрясли собравшихся. Как и твой муж, если он позволит тебе убедить себя. Она посмотрела на герцога. Неужели вы не видите, что это не случайное нападение, а план, задуманный и исполненный несколькими людьми. Мы не знаем, кто захотел убить Друсиса пока не знаем, а потом устроил все так, словно в его смерти виновны вы, но два события, вне всякого сомнения, являлись частью одного большого заговора. И до тех пор, пока вы будете оставаться здесь с детьми, под угрозой не только ваш титул герцога, но и выживание всего вашего дома.
Что вы имеете в виду, когда говорите, что мы не знаем, кто убийца? резко сказал Салюсер. Как вы можете называть меня глупцом, а потом делать вид, что вам неочевидно, кто стоит за тем, что произошло? Далло! Далло Ингадарис, толстый паук!
Может быть, ответила Мири. Но Друсис женился на племяннице Далло всего полтора месяца назад. Далло не стал бы рисковать и ставить под угрозу свой лучший шанс на герцогство.
Но, ваше величество, сказал виконт Матре, кому еще выгодна смерть графа Друсиса?
Возможно, многим, Мириамель покачала головой, на нее вдруг навалилась усталость, ей захотелось встать и уйти в свою спальню. Она представила здесь мужа любимого Саймона, который мог не знать ответов ни на один из вопросов, но успокоил бы ее одним лишь фактом своего присутствия, пока она пыталась бы разобраться в том, что тут происходит. И это лишь одна из загадок, которую мы должны решить. Герцогиня Кантия, возможно, я могла бы заставить вас уехать из города против вашей воли, но у меня нет такого желания. Прежде всего, я ваш друг. И ради ваших детей, ради юного Бласиса и маленькой Серасины я прошу вас меня послушать.