Зачем? блеснула я подхваченной от собеседника тупостью.
Примерять будем! жизнерадостно объявил кронпринц.
Что? попытавшись высвободить подбородок, уточнила я с опаской.
Не что, а кого! Я работницу, а ты работодателя.
Э-э-э
Ты так перепуганно вылупилась, что уже и я засомневался, что размеры подойдут.
Дошло до меня ровно спустя три взмаха ресницами.
Вы что себе позволяете? возопила я, отпрыгивая к двери.
Собеседование провожу, пожал плечищами Джервальт. Что-то мелковата ты. И тощевата
Да я Да вы
Пока я хватала ртом воздух, пытаясь подобрать слова, чтобы выразить охватившее меня негодование, дикарь в задумчивости поскрёб заросший подбородок, смерил меня взглядом от туфелек до макушки и остановился на видневшемся между распахнутыми полами мантии декольте. Очень скромном, между прочим!
И нервная какая-то Но я, в принципе, светленьких люблю, так что можно и приноровиться было бы желание. Слушай, а как насчёт испытательного срока? Недельки две-три, а?
Да за кого вы меня принимаете? наконец нашлась я с цензурной фразой.
Не, ну я так-то бы не принял не особо похожа, если честно, доверительным шёпотом сообщил кронпринц. И не успела я порадоваться, что всё-таки не выгляжу шлюхой, продолжил возмущённо: Ни тебе спереди, ни сзади подержаться вообще не за что! Словом, сам бы я такую швабру сроду не выбрал, но тот пузатый головастик сказал, что ты почётная личная чего-то там забыл, что дальше.
Секретарь я! Секретарь!
Ну да! осклабился наследник престола. Точно! В общем, стягивай свои унылые тряпки и дуй в постель. Я доем и приду!
Я магианна! Руки так и чесались метнуть в оскорбителя парочкой молний.
Ну, можешь огоньков вместо свечек намагичить. Или бабочек там каких и цветочков. Я не возражаю. И вообще, к магианнам я особенно неровно дышу.
Он клацнул зубами, причём как-то слишком уж выразительно. Опасно так. Неприятно!
Вы издеваетесь? неожиданно сообразила я. Или понадеялась, что это у Джервальта чувство юмора такое дурацкое?
Не прокатило, да? погрустнел принц, подтверждая мою догадку. А жаль! Ладно, магианна, как тебя там, отмирай уже и ползи к столу будешь разъяснять, на кой демон ты мне сдалась.
Больше всего мне хотелось выйти, закрыть за собой дверь и замуровать её, намертво срастив полотно с косяком. Но назначение было выдано и принято под роспись. А чтобы отказаться, следовало подать прошение Совету и указать вескую причину. И того, что подопечный невоспитанный мужлан, было явно мало.
Да и кто меня отпустит? В Совете Магов прекрасно понимали, что творят и куда отправляют такую несчастную и, как выяснилось, невезучую меня.
С трудом расправив плечи, я проследовала к столу. Мантию, поразмыслив, снимать не стала. Подвинула стул, села, налила себе чашку чаю благо приборов тут было чуть больше, чем требовалось одному человеку.
Ну, отодрав себе очередной кусок мяса, приступил к «собеседованию» дикарь, рассказывай!
Что рассказывать? уточнила я, устраиваясь на самом краешке стула.
Кто такая, за что наказали, какой срок назначили? охотно пояснил кронпринц, обгрызая рёбрышко.
Скривившись, я поспешно отвела взгляд и приступила к разъяснениям, пообещав себе быть максимально спокойной и терпеливой.
Я Алессандра тил Гранион, вторая дочь герцога Граньонского, ученица архимага Эризонта. Но вы можете обращаться ко мне просто магианна Алессандра или леди Алессандра.
Алька то есть, кивнул дикарь, на взлёте обрывая мои благие намеренья.
Алессандра, прошипела я гадюкой.
Да ты не нервничай, я запомнил, ухмыльнулся принц. Дальше давай.
Я поглубже вдохнула, выдохнула, посчитала про себя до десяти, трижды повторила трудно выговариваемое заклинание завивки и только после этого продолжила:
Верховный Совет Магов посчитал, что после столь долгого отсутствия вам понадобится консультант
Это они что, боятся, что я в собственном замке заблужусь? рассмеялся Джервальт.
Скорее, что вы запамятовали некоторые незначительные детали дворцового этикета, с язвительной улыбкой пояснила я.
Это они что, боятся, что я в собственном замке заблужусь? рассмеялся Джервальт.
Скорее, что вы запамятовали некоторые незначительные детали дворцового этикета, с язвительной улыбкой пояснила я.
Ах! Джервальт радостно оскалился. Этикет!
Сказал и вгрызся в несчастное рёбрышко с остервенением, достойным самого голодного волка. Таким, что я вздрогнула, едва не расплескав чай.
Но тут же собралась и, изобличающе ткнув пальцем, сообщила:
Речь вот об этом например. Такие манеры неприемлемы.
Да ладно? делано изумился его высочество.
Обгрызенное рёбрышко тут же улетело куда-то за спину, а Джервальт подхватил уже ножку. Мясистую, сочную, с подрумяненной корочкой и крупицами измельчённых трав.
Как следовало поступить урождённой леди, которой поручили превратить дикаря в человека? Правильно сделать замечание! И я уже открыла рот, чтобы сказать о недопустимости, как в тишине, затопившей покои, прозвучало громогласное:
Рр-р!
Собственный желудок. Предатель! Вспомнил, что за весь день от нервов я съела всего пару листиков салата, и возмутился.
Небритый дикарь замер на мгновение, а потом Джервальт не засмеялся он заржал!
Этот смех был вторым поводом для замечания благородные мужчины необузданным жеребцам не подражают, особенно в присутствии дамы. Только указать на нарушение этикета я не смогла. Волна стыда накрыла с головой и сдавила горло, не позволяя произнести ни звука. Вернее, это я онемела, а вот желудок
Рр-р! повторил этот мелкий некормленый негодяй.
Удивительно, но, невзирая на смех, от которого дрожали стёкла, второй голодный рык Джервальт тоже расслышал. Теперь по его щекам покатились слёзы, а меня посетило уже знакомое желание сбежать.
Но я не дрогнула, осталась, а когда его высочество отсмеялся, сделала каменное лицо и заявила:
Ничего смешного.
Угу, весело буркнул «работодатель». Потом подвинул ко мне огромное блюдо, заваленное запечённым мясом, и сказал ласково: Ты поешь, и добавил с особо ехидной интонацией: Секретарь.
Я вспыхнула опять, да так, что не только щёки, но и шея покраснела. Джер опять-таки заметил, и Нет, в этот раз кронпринц смолчал. Просто я зыркнула так, что и самой на секундочку стало страшно. Ещё вспомнила главное правило дрессуры диких зверей если ты решил подчинить себе хищника, то пасовать нельзя. Проявишь слабость, и тебя попросту разорвут.
Глубокий вдох, и я, стиснув зубы, взяла чистую тарелку. Затем подхватила щипцы и переложила пару особенно румяных кусков. После этого добавила большую ложку овощного салата и пару маленьких помидорок. Вооружилась вилкой, ножом, постелила на колени салфетку и принялась демонстрировать культурный подход к еде.
Смущалась ли я? Да не то слово! Однако виду не подавала, была невозмутима, как обелиск во дворе библиотеки Совета. А принц щурил свои болотного цвета глаза и искренне забавлялся, явно желая довести до точки кипения. Но я по-прежнему держалась! Сидела и ела, и одновременно думала вот о чём
Задание, выданное Советом магов, конечно, ужасно, но что, если я справлюсь? Вдруг мне в самом деле удастся вернуть этого одичавшего варвара на путь хороших манер?
Ну а если смогу ведь после такого испытания мне будет по плечу любая работа, любая, даже самая невыполнимая миссия. Если отбросить панику, перевоспитание Джервальта лучший тест на прочность для меня самой.
И самое, пожалуй, важное если выдержу, то смогу доказать своё право называться магианной не только Совету, но и главному моему критику герцогу Граньонскому, то есть папе. Ведь он, невзирая даже на моё ученичество у Эризонта, уверен, что «одержимость» магией однажды пройдёт.
Папа не раз говорил, что магия это чудесно, но ею должны заниматься всё-таки мужчины. Женщине надлежит сидеть дома, растить детей, составлять букеты и праздничные меню.
Нет, отец сделал всё, чтобы я получила лучшее магическое образование, но его мнение не изменилось. Он не верил.
Ну а если я смогу
Вообразив, как герцог Граньонский склоняет голову в подобии поклона, признавая правоту одарённой дочери, я не выдержала и хищно улыбнулась.
Что такое, Алечка? тут же позвал заметивший оскал Джервальт. По его лицу скользнула едва различимая тень.
Я улыбнулась шире прежнего и подумав, промолчала. Вернулась к еде, чувствуя, как настроение, сдохшее ещё утром, плавно возвращается из небытия.
Принц точно заметил как и положено дикому животному, уловил, что что-то в состоянии дрессировщицы изменилось. Однако допытываться всё же не стал, и вместо повторного «Что такое?» прозвучало:
Кстати, а ты крашеная?
Он кивнул на волосы, а я
Нет, возмущаться неприличности вопроса не стала. Спокойно произнесла:
Когда как.
Соврала, конечно. Уж чем, а красками никогда не увлекалась. Зачем скрывать свой поистине уникальный, чистый платиновый цвет? Косметикой я тоже пользовалась умеренно, и фигуру, которую Джервальт признал худосочной, старательно держала. То есть булочки и шоколадки употребляла, но в самом ограниченном количестве и только по выходным.
«Работодатель» ухмыльнулся, а его взгляд показательно скользнул по груди и ниже. Если он сейчас думает о способе определить мой истинный цвет волос, то я надену ему на голову миску с соусом, а потом ещё блюдом из-под мяса наподдам!
Впрочем, нет. Спокойствие и только спокойствие. Миленькая беззаботная улыбка, отстранённое накалывание на вилку помидора, и
Так за что тебя наказали? прозвучал очередной вопрос.
Вернее, не очередной. Джервальт уже интересовался, но в прошлый раз я не ответила. А теперь собралась с силами и, выдав новую широкую улыбку, парировала:
О каком наказании речь?
Рыгнул. Вот просто взял и рыгнул, вызвав импульсивное желание швырнуть в него сначала вилкой, а потом боевым пульсаром. Но я опять-таки не дрогнула, от чего невольно прониклась уважением к самой себе.
Отложив вилку, отпив чаю и промокнув губы салфеткой, сообщила:
Ваше высочество, ну разве же это наказание? Мне выпал уникальный шанс войти в историю, побыть наставницей будущего короля.
На слове «наставница» мужчина поперхнулся, а я вроде как исправилась:
То есть личным секретарём с особыми полномочиями.
Ну вот, опять гадкая ухмылка Он точно хотел сказать что-то неприличное, однако я не позволила, опередила:
Это огромная честь и радость для меня!
Джервальт отбросил очередную обглоданную кость, откинулся на спинку кресла и уставился внимательно. Он выглядел расслабленно, но в глубине глаз читалось это вызов? Я чуть не сказала «да».