За что? Она нехотя подняла глаза.
Не сдержался, нагрубил.
Неужели?
Мы все вчера очень устали.
Оба хороши, согласилась Лионелла и пожала плечами. И, главное, непонятно, когда продолжатся съемки. Я, может, успела бы съездить домой.
А здесь вовсе не плохо, сказал Никанин. Чистый воздух, природа, продукты натуральные. Есть смысл расслабиться и получать удовольствие.
На завтрак им подали вареные яйца, творог, молоко и жареную рыбу, которая на первый взгляд могла показаться лишней. Но если вдуматься, все было очень логично: рядом озеро, а название пансионата «Рыбачий».
Давно хотела спросить, Юрий Платонович, заговорила Лионелла. Не кажется вам, что художник по костюмам увлекся и пошел не в том направлении?
Вы говорите в общем или конкретно?
Не думаю, что в тринадцатом веке русские женщины носили брюки из кожи.
Этот вопрос следует задать специалисту по историческому костюму. Я же, например, могу рассказать о холодном оружии Древней Руси или в крайнем случае, из чего в тринадцатом веке делали квас.
Разве не из хлеба? поинтересовался Максим.
На Руси вопрос производства кваса стоял несколько шире. Его делали из хлеба, из листа, из солода. Был квас березовый, медовый, морошковый брусничный, клюквенный. Уверен, что и это не все. Ну а что касается костюмов Никанин замолчал, подбирая аккуратное выражение. Художник использовал своеобразную трактовку первоисточника. Но если взять во внимание, что ваша героиня предводитель банды разбойников, она вполне могла носить кожаные порты. В самом деле, не в юбке же ей скакать на коне? с улыбкой проговорил он и спросил: Никто не знает, где будут проходить дальнейшие съемки фильма?
Сначала доснимут сцену в лесу, напомнила Лионелла.
Однако Стрешнев прояснил ситуацию:
На следующей неделе снимаемся в студийном павильоне.
На «Мосфильме»?
Откуда мне знать? Если хотите, спросите у Комиссарова.
Да где ж его взять?
Тогда спросите Пилютика.
Этого сначала нужно поймать. Он как ртутный шарик из разбитого термометра: только что был в столовой и вот его уже нет. Так или иначе, в нашем распоряжении по меньшей мере полдня. Юрий Платонович поднялся со стула. Благодарю за компанию.
Советую вам не спешить, сказала Лионелла. Пилютик объявил, что сегодня съемок не будет.
Тем лучше. Надеюсь, увидимся за обедом. Никанин, раскланявшись, вышел.
После его ухода возникло легкое замешательство. За стол подсел исполнитель роли предводителя татарского войска. Ни к кому конкретно не обращаясь, Лионелла спросила:
Бирюкову не видели?
«Татарский предводитель» покачал головой:
Нет, не видел.
Прогуляемся? предложил Стрешнев. Говорят, рядом озеро.
Я там была, ответила Лионелла.
Когда успела? удивился Максим.
Ночью.
Не спалось?
Никогда не ложусь раньше одиннадцати. Она улыбнулась. Такая привычка.
Ясно. Значит, озеро отменяется?
Отчего же? Лионелла сдвинула стул и поднялась на ноги. Вчера в темноте ничего не разглядела, кроме деревьев в лесу и огоньков на том берегу. Еще немного, и я бы заблудилась.
Стрешнев тоже встал и взял ее под руку:
Со мной не заблудишься.
«Татарин» остался за столом есть свою рыбу. Лионелла с Максимом вышли на улицу, где их встретило все то же ясное безоблачное утро.
Зачем тебе Бирюкова? спросил Стрешнев. Вы, кажется, в одном доме живете. Неужели не виделись?
Лионелла покачала головой:
В последний раз виделись вчера, когда заселялись.
Идем? Максим потянул ее в сторону озера, до которого на самом деле было метров триста, не больше.
Дойдя до кромки воды, Лионелла сказала:
Как странно Вчера мне показалось, что до воды около километра.
У страха глаза велики, особенно в темноте. Максим указал рукой на противоположный берег. Где-то там наш Комиссаров.
Вчера у них было шумно и весело, вспомнила Лионелла. Видел фейерверк?
Конечно. Он усмехнулся. Трудно было не заметить такую пальбу.
Говорят, что эти люди так веселятся каждые выходные.
Вокруг богатых множество прихлебателей. И всю эту команду нужно кормить, поить, развлекать.
Думаю, что им самим это нравится.
Нравится, что за кормежку им лижут задницу. Максим сплюнул в воду. Мерзость все это! Жрут, пьют на халяву, в глаза подобострастно заглядывают. Уверен, что вчера на этих гуляниях режиссер Виктор Комиссаров был главным блюдом. Не удивлюсь, если завтра туда потащат тебя или Бирюкову.
Или тебя
Меня вряд ли.
Почему?
Плохая репутация. Я, если выпью, могу набить морду.
Лионелла удивилась:
Кому?
Это без разницы.
Веский аргумент, усмехнулась она. Пройдемся по берегу?
Они пошли по мокрому песку вдоль кромки воды. Вскоре песок сменил мох, а потом и вовсе жухлая травка. Встретились первые березки, предвестницы леса, в котором вчера заплутала Лионелла. Теперь на ветвях берез была видна паутина. Чуть дальше росли краснолистые рябины, потом снова березы вперемешку с осинами. В тишине, шепчась, падали листья и кружились хороводом на легком ветру.
Красиво здесь. Лионелла встала у осины и глубоко вдохнула осенний воздух, в котором определенно присутствовал запах озерной тины и прелых листьев. Она закрыла глаза и вдруг услышала звук, похожий на легкий шлепок, словно что-то упало сверху. Обернувшись к Максиму, спросила: Что это было?
Стрешнев склонился и поднял с земли красный сапог с загнутым кверху носком:
Кажется, он из нашей костюмерной.
Оба с удивлением взглянули друг на друга, потом, не сговариваясь, запрокинули головы и посмотрели наверх. Там, на осине, на высоте нескольких метров, в петле качалась на ветру женщина, одетая в русский сарафан. Одна ее нога была в красном сапоге, вторая босой.
Лионелла в ужасе закричала:
Боже мой! Что это такое?!
Максим обнял ее, уткнул лицом к себе в грудь и тихо сказал:
Вот мы и нашли Бирюкову.
Глава 4. Форс-мажор
Окна комнаты Лионеллы выходили во двор, из них хорошо было видно полицейскую машину и «Скорую помощь». Люди в форме входили в дом и выходили оттуда, что-то записывали, говорили друг с другом. Во всей этой чудовищной круговерти была какая-то обыденность, что никак не вязалось с гибелью человека.
Лионелла открыла форточку, чтобы слышать, о чем говорят полицейские. Их фразы были обрывисты и долетали не полностью, но при сноровке сложить и сопоставить их было возможно.
Смерть наступила двенадцать часов назад
Вызвали кинолога с собакой.
Взяла след?
Привела к дому, где остановилась убитая.
Лионелла отдернула штору, чтобы рассмотреть человека, задававшего вопрос. Это был худой нервный парень с борсеткой, сунутой под мышку, в короткой кожаной куртке и кепке. Он курил, переминался с ноги на ногу, озирался и, казалось, собирался уйти, но почему-то оставался на месте. Тот, что отвечал, напротив, был пожилым уравновешенным мужчиной в старомодном пальто.
Парень спросил:
Комнату осмотрели?
Ничего примечательного, Лосев. Постель не разобрана. Такое впечатление, что погибшая зашла, поставила сумку и сразу же вышла из комнаты.
Ясно! Бросив сигарету под ноги, Лосев направился в дом, и Лионелла услышала его шаги в коридоре.
Она подбежала к зеркалу, поправила волосы и с пристрастием оглядела трикотажную блузку, которую надела лишь потому, что ее временный гардероб был ограничен. Оторвавшись от зеркала, Лионелла приникла к двери. Шаги Лосева затихли в начале коридора, из чего следовало, что он вошел в комнату Бирюковой. От двери ее буквально отбросил чуть слышный стук, со страху показавшийся чудовищно громким.
Кто?! спросила Лионелла.
Из-за двери раздался голос костюмерши Тамары:
Откройте, пожалуйста. Это я.
Лионелла открыла и, как только Тамара вошла в комнату, плотно прикрыла дверь.
Что там происходит?
Ужас какой-то! Народу набежало. Полиция приехала, «Скорая». Идите, посмотрите.
Мне приказано сидеть в комнате.
Кто приказал?
Полицейские.
Тамара прошептала:
Неужели вы все видели своими глазами? Она и правда повесилась?
Это вряд ли, ответила Лионелла.
Почему?
Бирюкова не смогла бы влезть так высоко.
Значит, ее убили?
Лионелла покачала головой, одновременно слушая, что происходит за дверью:
Не знаю.
Но кто мог это сделать? И, главное, за что ее убивать?
Не знаю, повторила Лионелла.
У меня только одно желание, сказала Тамара, собрать вещи и поскорее отсюда уехать.
Не паникуй.
Как же не паниковать, Лионелла Павловна?! Еще вчера вечером старуха была жива, а теперь ее нет! И, главное, как изощренно убили. На ее месте могла быть я или вы. Как страшно!
Не выдумывай, Тамара. И не забывай, что мы в экспедиции и съемки никто не отменял.
Здравствуйте! В комнату без стука вошел тип в кожаной куртке. Мне нужна Баландовская.
Не выдумывай, Тамара. И не забывай, что мы в экспедиции и съемки никто не отменял.
Здравствуйте! В комнату без стука вошел тип в кожаной куртке. Мне нужна Баландовская.
Это я. Лионелла вышла вперед. А кто вы такой?
Следователь Лосев. Пройдемте!
Тамара вцепилась в руку Лионеллы:
Ни пуха.
К черту, обронила Лионелла.
Она проследовала за Лосевым по коридору до комнаты Бирюковой. Распахнув дверь, он гаркнул:
Па-а-апрашу!
Из комнаты поспешно вышли директор пансиона Елизавета Петровна и Иван Иванович Пилютик. Словно оправдываясь, Елизавета Петровна сказала:
Криминалисты все осмотрели.
Покиньте помещение. Здесь будет допрос.
Лионелла поежилась, решив, что то же самое можно было сказать несколько мягче и пощадить ее нервы. О чем она тут же поведала следователю. На что тот насмешливо обронил:
Мне бы ваши заботы Садитесь! Он указал на стул, а сам вышел из комнаты.
Минут через пять возвратился, швырнул на стол борсетку и какой-то пакет, достал бланк протокола и поднял глаза:
Фамилия, имя, отчество.
Лионелла Павловна Баландовская.
Псевдоним?
Нет, не совсем С недавнего времени это мое настоящее имя.
По какой причине сменили?
Предполагаете, мне есть что скрывать? язвительно поинтересовалась она.
Маленький и нахальный следователь вызывал у нее отторжение. Он был неубедительным и суетливым, как ребенок из неблагополучной семьи, которого поколачивает пьющий отчим. Непростой ассоциативный ряд сложился мгновенно, что только подтвердило его верность.
Я не предполагаю. Я констатирую, ответил следователь.
Мне нечего сказать кроме того, что уже сказано.
Так и запишем Лосев склонился над протоколом. По всему было видно, что писать он не любит. Год рождения?
Лионелла назвала дату рождения, и следователь удивленно поднял глаза: