Опасность дело обычное, буркнул я, глядя на сокровища. Другое досадно. Хотя в чем-то я и не прав, конечно. Ты в самом деле сделал все, что мог.
Хранитель кладов, я, Ласло из рода Балинтов, считаю, что с твоей стороны договор исполнен полностью и честно. Мадьяр протянул мне руку. Твое слово. Если есть претензии ко мне, то говори здесь и сейчас.
Да нет, какие претензии. Наши ладони соприкоснулись. Я, Валерий Швецов, считаю, что ты, Ласло из рода Балинтов, свою часть сделки исполнил полностью и честно.
Гром не грянул, земля не затряслась, деревья не задрожали, но не сомневаюсь, что где-то там, не знаю точно где, кто-то отметку в соответствующий реестр поставил.
Однако куш-то мне перепал неслабый, даже не знаю, что с этой грудой добра и делать. Просто много в кейсе лежало всякого разного драгоценного скарба, притом однозначно недешевого. Ожерелья, кольца и перстни, броши, наручные браслеты, пригоршня разноцветных камней разных размеров и так далее. Мало того здесь имелись предметы, названия и предназначение которых мне вовсе было неизвестно.
Но вообще коллекция сорочья. Видать, греб дядюшка под себя все, до чего дотягивался.
Отец, перед тобой у меня тоже есть долг. Ласло подошел к деду Силантию. Без твоей помощи, без твоей доброты мы бы не достигли успеха. Позволь отблагодарить тебя за них.
Жалко скотинку, показал лесовик на тельце крота. Оживить не сможешь?
Его нет, покачал головой мадьяр. Мои силы не настолько велики. Но вот это место Здесь, пожалуй, их достанет.
Он снова поднял руки к небу, которое изрядно потемнело, говоря о том, что этот длинный день, похоже, наконец подошел к концу, что-то пробормотал, а после начал неторопливо двигать ладонями, словно подзывая к себе кого-то.
Вот теперь деревья зашатались и заскрипели, да так, что мне даже показалось, что я слышу недовольные старческие голоса. С ветвей начали облетать те сиротливые листья, что имелись, и даже корни, местами вылезшие из земли, задвигались, словно змеи.
А Ласло знай себе что-то шептал, знай подманивал к себе поближе кого-то, кого мне увидеть было не дано. Впрочем, нет вот между его ладонями появился черный шар, казалось, сплетенный из обрывков мрака, и чем сильнее скрипят деревья, тем больше он становится.
Так вот ты какая, негативная энергия. Слышал про тебя много, а вот видеть раньше не доводилось. Неприятное зрелище, скажем прямо.
Шар разбухал все сильнее, в определенный момент мне даже показалось, что Ласло его не сможет удержать, я сделал шаг к нему, чтобы помочь, подстраховать, но в этот самый момент мой новый приятель выкрикнул неразборчивую фразу, чернота между его рук вспыхнула ярким багровым светом, а после пеплом осыпалась на землю.
Вот и все, устало сообщил мадьяр деду Силантию. Зла больше нет. Деревья будут болеть, может, какие-то умрут, скрывать не стану. Слишком много боли и гнева они в себя вобрали, с таким грузом жить трудно и больно. Но молодая поросль, которая появится совсем скоро, этой ноши будет лишена. Она будет расти, тянуться к солнцу и радоваться жизни.
Как мне показалось, дед Силантий был крайне удивлен. Видно, нечасто те, кто приходил в лес, его беды к сердцу близко принимали, а тем более что-то для него делали.
Эва как, почесал за ухом лесовик. Стало быть, не все вы, чародеи, только о себе думаете? Надо же!
Мы разные. Мадьяр помассировал виски. Как, впрочем, и люди.
Не знаю почему, но именно в этот момент я поверил словам Ласло о том, что не было у него в мыслях меня подставить. Скорее всего потому, что оказывать подобную услугу деду Силантию он был не обязан, но все же это сделал. Как, кстати, и я мог бы не хоронить тельце погибшего крота, но зачем-то сделал это? Впрочем, яма уже была вырыта, поэтому почему нет?
Когда мы вернулись к машине, уже почти стемнело.
Ну, надо прощаться, мягко произнес мадьяр. И перед тем, как мы расстанемся, я хотел бы сделать почтеннейшему повелителю деревьев еще один небольшой подарок.
А сделай! охотно согласился леший. Давай! Меня ими не часто балуют.
Вот. Ласло достал из салона автомобиля светлую куртку с множеством карманов. Прими в дар, отец. Не обижайся, но на твою нынешнюю одежду смотреть стыдно. А это хорошая куртка, прочная.
Дед Силантий не стал чиниться, шустро сбросил свою драную фуфайку и натянул подарок.
Я тем временем пересыпал свою долю клада в рюкзак. Странное дело добра тут ведь на хорошую сумму, даже при условии, что я это реализую через хитрована Шлюндта, который наверняка меня напарит на четверть, кабы не больше, от реальной стоимости, а мне все равно. Не трогают меня эти мысли. Не в смысле, что антиквар меня напарит, а осознание того, что вот так просто можно получить неплохой барыш.
Может, профессиональная деформация началась?
Да и не стану я ничего продавать. Во-первых, мне на жизнь и так денег хватает, во-вторых, изначально было решено, что это все оборотные средства, которые при необходимости будут использованы для решения первоочередной задачи. Ну и в-третьих вряд ли две обитательницы, обосновавшиеся на моей груди, просто так мне подобное с рук спустят. Вот тоже, кстати! Где справедливость? Чуть что они давай вертеться и стращать, а когда понадобилась помощь с призрачной сволочью хоть бы шевельнулись.
Впрочем, сволочь была иноземная, может, дело в этом? Но все равно могли бы и тяпнуть ее за палец, пусть и ненастоящий.
Спасибо. Дед Силантий огладил обновку. Хороша, прочна. Такое без отдарка принимать не след.
Отдарка? Ласло глянул на меня.
Ну ты ему, он тебе. Поверх сокровищ я положил наган, после закинул увесистый рюкзак в салон, а следом отправил и раздолбанный кейс. Не тут же его оставлять? По дороге выкинем. Русская национальная традиция.
Так уже, отец, смутился мадьяр. Куда больше?
Так уже, отец, смутился мадьяр. Куда больше?
Чугунок заберите, предложил леший. Хранитель, а? Деньги к деньгам. Чего он тут лежит?
Пока не надо, отказался я. Но, если ты не против, дед, может, потом за ним и вернусь. Кто знает, как жизнь повернется?
Приезжайте, разрешил он. А еще ящик! Ящик-то из оврага! Его хоть возьмите. Вам не надо, так кому другому отдадите. Тем более, он тут рядом лежит.
Пошли посмотрим, предложил я Ласло. Чугунок меня не сильно интересовал, монетами меня уже не удивишь, а вот «кассе» это любопытно. Не дело отказываться, когда от чистой души желают подарок сделать.
Тот глянул на часы, вздохнул, и кивнул головой.
«Кассе» представлял из себя массивный жестяной короб, изрядно траченный временем. Нет, на верхней крышке еще худо-бедно читались отдельные готические буквы, и орел с распростертыми крыльями угадывался, но дожди, снега и перепады температур изрядно поработали над этим эхом войны.
Но содержимое, к моему величайшему удивлению, все же уцелело, совершенно не пострадав. Когда мы с Ласло не без труда откинули массивные защелки и приподняли крышку, то дружно и не сговариваясь присвистнули. Внутри все выглядело так, будто щеголеватый обер-лейтенант или гауптман, уж не знаю, в каком чине был тот офицер, чьи кости давно сгнили в этом овраге, только что все сюда положил. И стопку документов, и какие-то бланки, и десяток железных крестов, и пачку блеклых купюр, и даже «парабеллум».
Деньги к деньгам, а оружие к оружию. Я протянул руку и взял пистолет. Вещь!
Мне он ни к чему, сразу сообщил Ласло. Мой брат поспорил бы с тобой за него, но я не он.
Мадьяр достал из коробки бумаги, начал их перебирать.
Вот и славно. Я определил пистолет за пояс, после прихватил две запасные обоймы и засунул их в карман. Вот и договорились.
Не отдам. Мое. Я, может, о такой машинке всю жизнь мечтал, причем куда больше, чем о груде ценностей.
Наградные листы, заметил Ласло, подсвечивая лист фонариком. А это Это Приказы. Вот, распоряжение генерал-майора Эрнста Денера, адресованное командиру 239 пехотного полка, естественно, в копии. «Надлежит выдвинуться в направлении».
Выдвинулись, хмыкнул я, перебивая его. Вон даже костей не осталось. Но одно у германца не отнять вещи они делали хорошо. Восемьдесят лет ящик пролежал, и ведь не подмокло ничего.
Не хотели они тогда умирать, огладил бороду лесовик. Так орали, так орали Но все одно тут остались.
Даже не желаю знать, как именно этот старичок их уморил. От греха.
Мне ничего из этого не нужно, произнес мадьяр. А тебе?
Вообще-то тоже. Кроме «ствола», разумеется. Я взял из ящика железный крест, подбросил его на ладони. У нас есть упыри, которые эту дрянь коллекционируют, но мне подобное не по нраву. Дед Силантий, хочешь, мы этот ящик тут прикопаем?
Вот еще, сдвинул брови лесной хозяин. Чужой он. Столько лет здесь болтается, как бельмо на глазу. Пару раз даже хотел на него грибников навести, так он мне надоел.
Хорошо, как всегда, покладисто согласился мадьяр. Валера, берись вот за ту ручку, и понесли.
Мы утопили ящик в каком-то придорожном отстойнике, километрах в десяти от леса, где столь весело и необычно был проведен этот день. Ну не с собой же его тащить, верно? Ну да, мне, как архивисту, следовало бы все это сберечь, составить опись, сдать, куда следует, но Оно мне надо? Возни и последующих объяснений будет очень много, а толку ноль. Тем более что документы в этом ящике не из числа тех, которые можно считать частью нашей истории. В отстойнике им самое место! Как, кстати, и кейсу с раздолбанными замками.
Вещь, повторил я, выщелкнув магазин из рукояти «парабеллума». Да, это не наган, никакой зелени на гильзах. Почти век пролежала эта игрушка в коробке, но готова убивать, как и прежде. Сердце радуется.
Я не люблю оружие, сообщил мне Ласло. Оно создает у человека иллюзию защищенности, но на самом деле ослабляет его. Сила не в стали, но в душе.
Каждому свое. Я вставил магазин обратно, оттянул затвор назад и услышал, как патрон отправился в патронник. Да и потом вся наша жизнь иллюзия.
Он довез меня до самого дома, а когда я, поблагодарив его, собрался выйти из машины, сказал:
Валерий, мы знакомы всего ничего, но иногда этого достаточно, чтобы понять, кто есть кто на самом деле. Случится беда приходи, двери моего дома всегда открыты для тебя, клянусь в том своей душой и молодой Луной. Знай, ты всегда найдешь там пристанище, пищу и защиту.
Валерий, мы знакомы всего ничего, но иногда этого достаточно, чтобы понять, кто есть кто на самом деле. Случится беда приходи, двери моего дома всегда открыты для тебя, клянусь в том своей душой и молодой Луной. Знай, ты всегда найдешь там пристанище, пищу и защиту.