Илар не возражал. Лишнее заклинание никогда не бывает лишним. Пусть оно в руках прежнего владельца кажется бесполезным, смешным Илар, с его способностью извращать магию может превратить бестолковое заклинание в что-то удобоваримое, такое, что диву потом дашься что можно сделать из «Заклинания расчесывания бровей»! «Заклинания всякие нужны, заклинания всякие важны» слова из детской песенки, любимой на низших уровнях учащихся Башни Шелхома.
Итак, вперед!
Процессия растянулась впереди Илар, держа в побелевших от напряжения руках здоровенный Асмунг Книгу Колдовства. За ним Иссильмарон, как всегда выглядевший потрепанным жизнью, повалявшимся в помойке огрызком настоящего колдуна (Обманчивое впечатление. Иссильмарон один из самых сильных магов. Характер просто у него такойвредный).
За Иссильмароном Великий Мейстер с замами, и уже за ним осторожные ученые маги, не желающие рисковать своими долгими годами жизни ради зрелища изгоняемого из пределов Башни Шелхома кота-перереростка, ставшего эпическим чудовищем.
А тем временем «чудовище» живо заинтересовалось видом стражника, с упорством идиота раскачивающего язык сигнального колокола. Любой, кто хоть немного знаком с повадками кошек, знает, что движение, особенно сопряженное с подозрительным звуком, вызывает у кошек живой интерес и желание обладать этой замечательной игрушкой мышкой, или хозяйским клубком ниток.
А еще любой человек знает, насколько чувствительны уши кошек. Кошка слышит пискнувшую мышь за десять метров от нее, в норе, под слоем земли! А тут такой великолепный, такой заманчивый звук, плывущий над улицами городка, примыкающего к башне Шелхома.
А еще любой человек знает, насколько чувствительны уши кошек. Кошка слышит пискнувшую мышь за десять метров от нее, в норе, под слоем земли! А тут такой великолепный, такой заманчивый звук, плывущий над улицами городка, примыкающего к башне Шелхома.
В общем котенок придвинулся поближе к забавной игрушке, и попытался достать забавный предмет, просунув лапу сквозь ограждение сигнальной башни. Что вызвало частичное разрушение башенки, и дикие вопли стражника, наконец-то выпустившего из рук веревку била.
Котенку крик понравился. Скорее всего, он воспринял его как писк мыши, потому бросил раскачивающийся колокол, тут же переставший истерически звонить, и отправился исследовать «мышку», громыхавшую в своих начищенных доспехах по крепостной стене.
О Создатель! Да какой же он большой! выдохнул кто-то сбоку от Илара, но ему было некогда ни смотреть, кто стоит сзади, ни слушать тупые высказывания спутников, утверждавших очевидное. Он как раз в этот момент выбирал себе заклинание, истово рассчитывая на то, что оно все-таки сработает так, как надо.
Как надо? Да кто ж его знает! Может уменьшит котенка, а может отправит в Преисподнюю и котенка, и Башню Шелхома, пристанище ученых мужей, подвизающихся на поприще магии.
Кстати сказать, эта мысль тут же остановила Илара, собиравшегося выпалить заклинание прямо в грязный полосатый зад кота. А если и правда разрушения будут такими, что разрушится все здание? Вся крепость? Ну ладно там ученые-маги пожили по пятьсот лет, и хватит. На покой пора. Но там Даранчик, который как раз находился в классе для начинающих магов! И кроме Даранчика еще сотня мальчишек разного возраста, упорно пробивающихся к вершинам магического искусства. Детей-то за что? Нет, так нельзя!
Не думая, руководствуясь только инстинктом, Илар нашел в книге заклинание, вызывающее Огненного Жиздра, и быстро, почти мгновенно загрузил его в память. Теперь он мог загружать не менее двадцати заклинаний одновременно, и сила его росла день ото дня. Иссильмарон говорил, что возможно такое быстрое развитие способностей тоже следствие его, Илара, ненормальности. Обычные люди, наделенные волей Создателя магическими способностями, развиваются годами, десятилетиями. А с ним все не так. Ощущение такое, что в Илара некой божественной волей буквально закачивают способности к магии, при этом сделав так, чтобы проявлялись они абсолютно криво, даже противоположно обычному течению колдовства.
Появление Жиздра вызвало панику не меньшую, чем чудовищный кот, спиной едва не подпирающий низкие облака, разметаемые ветром, так некстати решившим полить округу нудным мелким дождем. Капли шипели, испаряясь в ревущем пламени магического существа (если это было существо!), и молодой маг опасался, что дождь, враг любого огня, уничтожит Жиздра прежде, чем тот успеет напугать котенка, играющего со странной блестящей мышкой. Кот в это время как раз нацелился хватануть «мышку» зубами, чтобы попробовать, что у нее вкуснее попка, или безмозглая голова.
Всем известно, что кошки почему-то отъедают половинку мыши, прежде чем принести оставшееся в ноги хозяевам. Предоставляются для осмотра только попки. И поколения ученых так и не пришли к выводу то ли кошка съедает самое вкусное, отдавая хозяевам «отбросы», то ли наоборот, приносит в «стаю» филей, самую вкусную часть этой несчастной мыши.
Жиздр направился прямиком к лапе кота. Он был многократно ниже котомонстра, размером «всего-навсего» с небольшую корову, однако Илар знал, насколько разрушительным может быть эта тварь, питаясь от огня пожара, который организует, касаясь горючих материалов своим раскаленным добела «телом».
Когда жиздр коснулся лапы котенка, тот заревел низким басом, в котором с трудом угадывалось кошачье мяуканье, а потом вдруг подпрыгнул на месте, выгибая спину, да так, что поднялся в небо до самых туч, исправно поливавших землю совсем в этот момент ненужным дождем. А затем кот (или кошка?!) помчался в сторону базара, оставляя за собой неровные круглые ямы, острыми серповидными когтями выкорчевывая булыжники из некогда такой ухоженной, ровной мостовой, завывая дурным голосом, в котором слышались разочарование и обида на такой жестокий мир.
Жиздр же отправился по своим делам, забравшись в сплетение придорожных кустов, весело потрескивая огоньками, расползавшимися по колючим ветвям. Ему явно было наплевать, куда побежал монстр, и зачем.
А вот делегации магов совсем не наплевать. Мейстер охнул, и срывающимся от возмущения голосом, завопил:
Болван! Кто возместит убытки?! Он на город побежал, идиот! Что, ничего другого не мог придумать, кроме как выпустить жиздра?!
Ну придумали бы что-то получше! огрызнулся Илар Вы что, не видели он бы сейчас стражника убил?!
А теперь он убьет кучу народа в городе! Мейстер в сердцах даже сплюнул, что вообще-то не приличествовало высокому званию главы учебно-научного заведения, и не способствовало воспитанию манер молодой поросли талантливых учеников.
Не убьет! прищурив глаза, усмехнулся Иссильмарон Он голоден. А вот когда подкрепится, тогда ужепоторопись, Илар!
Кот действительно занялся набиванием живота, забыв о блестящих вопящих мышках и обо всем на свете. Да разве можно думать еще о чем-то, когда перед тобой стадо великолепных «мышек», тучных, вкусно пахнущих! А то, что у нихимеются рога на голове так у всех свои причуды. На вкус блюда совсем не влияющие.
Илар сморщился, слыша, как жалобно заревел бык, поднятый в воздух, как хрустнули кости, перекусываемые страшными белыми кошачьими клыками-резцами. Через несколько секунд на площадке лежала только задняя половинка быка, оставленная по всегдашней привычке всех кошек.
Илар решил начать с заклинания расчесывания бровей. Просто потому, что это было самое дурацкое заклинание из всех, что он знал. И посему через десять секунд после того, как Илар загрузил заклинание в память, оно полетело в объект колдовства.
Вот тут уже главным было сосредоточение. Нельзя отвлекаться, нельзя думать о чем-то постороннем вся нацеленность только, исключительно на объект. Стоит отвлечься, и вместо того, чтобы околдовать кота, удар будет направлен в того же Мейстера, пыхтящего где-то позади, за плечом Илара. Или на Иссильмарона, тихо матерящегося непонятно в чей адрес.
Заткнулись все! Тишина! рявкнул Илар, не думая, к кому обращается, не выбирая слов. (Не до дипломатии, демоны вас задери!)
Все стихли, слышался только хруст костей очередного быка, да сопение кота, чавкающего, будто сапожник, закусывающий после очередной порции мутного молодого вина.
Заклинание вылетело мгновенно, не понадобилось произносить слова вслух не такое уж и сложное это заклинание, к тому же Илар уже перерос уровень среднего мага, которому приходится тщательно выговаривать каждое слово (иначе волшебство не сработает).
Секунды три ничего не происходило. Котенок так и ел, урча и хлюпая содержимым бычьего живота, люди сопели, опасливо отодвинувшись от Илара, дождь лил, мелкий, противный, превращающий пыль в липкую пасту, окрашивающую ботинки, сандалии и всю жизнь в однообразный серо-коричневый цвет. И только по прошествии некоторого времени стало заметно посветлело! Тучи начали истончаться прямо на глазах! Не везде, но над котенком точно!
За десять секунд образовалось что-то вроде окна, или большого глаза круглого пятна диаметром в несколько десятков шагов, и в это окно хлынул солнечный свет яркий, горячий, будто кто-то включил посреди дождливого вечера огромный магический фонарь!
Позади Илара вздохнули:
Похоже, он хочет его погреть, чтобы монстру мясо вкуснее было есть! Убытки, сплошные убытки!
А потом голос заткнулся, и толпа позади Илара охнула: откуда-то из пустоты, пробивая невидимую преграду, высунулась огромная рука гигантская, в которой котенок казался бы мелким и тщедушным. Рука была толстой, и похоже на то мужской. Видны были волосы, густо покрывающие запястье, а еще ровные, как будто выточенные из камня ногти, и запомнилось всем, что ноги были без единой «траурной» каймы, что для большинства из простых горожан являлось недостижимой роскошью. Простой человек не очень-то следил за чистотой тела, утверждая, что от частого мытья можно лишиться разума, смыв его в дубовый тазик.
Рука повисела в воздухе, а потом медленно, но уверенно сложилась в громадный, размером с башню Шелхома кукиш, направленный в сторону оторопевших от неожиданности, вытаращивших глаза наблюдателей. Через три секунды, будто удостоверившись, что кукиш увидели все, кому положено, рука разжалась, чтобы сложиться в кулак, выглядевший так, будто его хозяин прекрасно знал, как дробить челюсти своим противникам и разбивать орехи, чтобы добраться до их сладкого маслянистого содержимого.
Кулак явно угрожал колдунам, будто предупреждая о неправомерности их колдовских выкрутасов, потом разжался и вдруг опустился на загривок котомонстра, счастливо выгнувшего спину от нежданной ласки. Секунда, дварука сжалась, и котенок был вознесен в небеса, чтобы вместе с рукой исчезнуть в радужной яркой небесной дали.