Из окна уже можно увидеть мой замок, продолжил он, когда Эдера отхохоталась.
Вытирая слезы, она выглянула из окна. Они выехали на просторную пустошь. Никакого замка она сначала не разглядела. А потом поняла.
«Замок» состоял из одной-единственной башни. Невысокая и узкая, в форме усеченного конуса, издали она легко сходила за одинокое, очень мрачное дерево. Поверхность башни была матовой и такой гладкой, будто ее не возводили снизу доверху, а вытесали из монолита, окатили сверху водой на морозе, и на ней застыла корка темного льда, такого прочного, что иной камень мог позавидовать. Узкие отверстия напоминали скорее бойницы, чем жилые окна. Подножие башни обволакивала пелена тумана. Такой густой туман Эдера видела впервые. Казалось, его можно кромсать ножом и черпать ложкой. Высотой пелена превосходила человеческий рост. Но когда повозка погрузилась в нее, Эдера с удивлением отметила, что прекрасно видит в тумане. Лишь контуры чуть-чуть размылись и краски поблекли.
Мы уже четыре мили едем по озеру Глисса.
Эдера откинулась на спинку сиденья и зашлась безудержным хохотом. Разумеется, чем еще могли оказаться эти поганые болота, как не ее будущим домом! Лорд Арден заинтересованно наблюдал за ее истерикой.
Из окна уже можно увидеть мой замок, продолжил он, когда Эдера отхохоталась.
Вытирая слезы, она выглянула из окна. Они выехали на просторную пустошь. Никакого замка она сначала не разглядела. А потом поняла.
«Замок» состоял из одной-единственной башни. Невысокая и узкая, в форме усеченного конуса, издали она легко сходила за одинокое, очень мрачное дерево. Поверхность башни была матовой и такой гладкой, будто ее не возводили снизу доверху, а вытесали из монолита, окатили сверху водой на морозе, и на ней застыла корка темного льда, такого прочного, что иной камень мог позавидовать. Узкие отверстия напоминали скорее бойницы, чем жилые окна. Подножие башни обволакивала пелена тумана. Такой густой туман Эдера видела впервые. Казалось, его можно кромсать ножом и черпать ложкой. Высотой пелена превосходила человеческий рост. Но когда повозка погрузилась в нее, Эдера с удивлением отметила, что прекрасно видит в тумане. Лишь контуры чуть-чуть размылись и краски поблекли.
Перед входной дверью, низкой и узкой, как сама башня, Эдера различила две фигуры мужскую и женскую. Однако, штат прислуги лорда Ардена был гораздо скромнее ее собственного!
Опекун вышел из кареты, помог Эдере выйти и повернулся к вознице. Тот спешился с козел и теребил шапку в руках.
Как ты предпочитаешь получить жалование всю наличность здесь, от меня, или по моей расписке у мэтра Абаля?
Парень замялся. Он разрывался между жадностью и осторожностью. Хотелось, ох как хотелось ощутить заветные кругляшки в кармане, все сразу! Но не хотелось отдавать их разбойникам.
Лорд Арден нетерпеливо постановил:
Я выдам тебе половину заработка немедленно. Этого хватит на дорогу, и ты сможешь покутить в столице. Другую половину управитель выдаст твоей семье. Глисс, чернила и бумагу!
Мужская фигура отделилась от башенной двери, приблизилась и оказалась низким сутулым человечком. У него были длинные руки гориллы, короткие кривые ножки, жидкие неопрятные волосы мышиного цвета, белесые брови и блеклые, почти бесцветные глаза. Кожа имела нездоровый сероватый оттенок. Возраст Эдера не смогла угадать: слуге можно было дать как шестнадцать, так и шестьдесят Он походил на гомункулуса, а не на живого человека. На животе висела необъятная сума. Глисс извлек оттуда перо и свернутый вчетверо лист бумаги, подал хозяину, повернулся спиной и нагнулся. Лорд Арден нацарапал записку на его спине и протянул вознице вместе с мешочком монет.
Ты свободен, друг мой.
Парень откланялся и с заметным облегчением вскочил на козлы. Рессоры приглушенно заскрежетали, стука копыт и вовсе не было слышно.
Теперь добро пожаловать, Эдера! Я бесовски соскучился по своему жилищу!
Эдера уныло поплелась за повеселевшим опекуном, разглядывая «женский контингент» прислуги. Коренастая и такая же неряшливая, как Глисс: рукава и подол местами серые, местами желтые, в жирных разводах; фиолетовый фартук затертый и потрепанный. Возраст ее также не поддавался определению. Из-под фиолетового чепца выбивались короткие пряди, неестественно светлые. То ли выгорели хотя как им выгореть в таком тумане? то ли как-то странно поседели, то ли окислились каким-то химикатом. Кожа ее потемнела и загрубела; глаза мертвые, бездушные; губы сухие, бурые. Глисс напоминал гомункула, а эта женщина рептилию.
Они шагнули через порог и очутились в узком коридоре. По бокам, друг напротив друга, располагались две двери. В конце коридора, ровно напротив входа, начиналась винтовая лестница и уходила под потолок. Потолок был смазан синей осветительной мазью. Серена, окажись она здесь, сразу признала бы этот свет. Такой мазью покрывали потолки тюремных камер. Эдере пока не довелось узнать об этом
Первый этаж, прокомментировал лорд Арден. Это, он указал на дверь слева, проход в кухню и кладовую. Это, дверь справа, конюшня, на случай если нас решат навестить гости.
По двусмысленной усмешке опекуна Эдера поняла, что за все время, пока сия башня бременит землю-матушку, гости здесь не объявлялись.
Пока гостей нет, в конюшне спит Глисс. Лестница, указал он. Этажей всего пять. На двух верхних библиотека и мои личные апартаменты. Ничего интересного тебе там нет, так что не стоит совать туда любопытный носик. Третий этаж трапезная зала, опять же на случай гостей. Сам я имею привычку принимать пищу в библиотеке. Ты можешь присоединяться ко мне, можешь использовать трапезную, а можешь обедать прямо в своей комнате. Эта комната на втором этаже. Там же, по соседству, комната Пакоты. У вас общая уборная. Пойдем. Пакота поможет тебе разобрать вещи.
Пока гостей нет, в конюшне спит Глисс. Лестница, указал он. Этажей всего пять. На двух верхних библиотека и мои личные апартаменты. Ничего интересного тебе там нет, так что не стоит совать туда любопытный носик. Третий этаж трапезная зала, опять же на случай гостей. Сам я имею привычку принимать пищу в библиотеке. Ты можешь присоединяться ко мне, можешь использовать трапезную, а можешь обедать прямо в своей комнате. Эта комната на втором этаже. Там же, по соседству, комната Пакоты. У вас общая уборная. Пойдем. Пакота поможет тебе разобрать вещи.
Он жестом пригласил ее ступить на лестницу. Эдера с опаской покосилась на ступени, то ли коричневого, то ли выцветшего красного цвета.
Смелее, Эдера. Теперь это твой дом. Не нужно так робеть.
Эдера поставила ногу на ступеньку. В ту же секунду раздался громкий, отвратительный, режущий слух скрип, словно забивали свинью. Эхо подхватило мерзкий звук. С каждым повтором он не затихал, а усиливался. Эдера испуганно отдернула ногу и закрыла уши руками. Опекун улыбнулся.
Это всего лишь эхо, глупая девочка.
Он взял ее под руку и заставил снова шагнуть на злополучную ступеньку. Лестница гнусаво скрипнула, но эхо смолчало. Эдера была готова поклясться, что опекун сам заставил ступени завыть от ее прикосновения. Они еле скрипнули, когда на них ступила Пакота с огромными чемоданами. Глисс не последовал за ними, а куда-то исчез. Проскользнул на конюшню или растворился в тумане. Шагов лорда Ардена вообще не было слышно. Так Эдера ему и заявила. Он только усмехнулся.
Просто ты еще не научилась наступать правильно.
Так-то. Наступать правильно.
Они поднялись на второй этаж. Здесь тоже было две двери, справа и слева. Лорд Арден распахнул левую.
Твое жилище. Комната Пакоты напротив. Можешь обращаться к ней при необходимости. Отныне ее главная обязанность быть твоей личной прислугой, если ты в таковой нуждаешься.
Не нуждаюсь, спасибо, Эдера без особого расположения покосилась на Пакоту. Доброжелательность и энтузиазм так и сочились с ее серой физиономии хоть бидон подставляй. Кажется, новая «главная обязанность» обрадовала служанку не больше, чем госпожу.
Глисс, как я понимаю, потому что родился на озере Глисса, а Пакота?..
Потому что Пакота. Между прочим, я понятия не имею, где родился Глисс. Полагаю, он тоже. Не он назван именем озера, а озеро его именем. Мне показалось забавным назвать озеро в честь своего слуги.
Отменная шуточка. Вполне в вашем духе.
Девушка со вздохом оглядела новое жилище. Форма стены делала его полукруглым. Крошечное окошко почти не пропускало солнца. Зато выходило на юго-запад, в сторону Ларгуса. Можно глазеть в него и предаваться ностальгии по монастырю
Я оставлю тебя. Обо всем, что потребуется, сообщи Пакоте.
Лорд Арден вышел, оставив ее наедине со служанкой. Девушка дружелюбно улыбнулась, намереваясь наладить дружеские отношения.
Пакота, а ты вообще-то чем здесь занимаешься? Какие у тебя обязанности, не считая «главной»?
Жопелем стулья протирать да ждать, кады хозяин привезет каку-нибудь обормотку навроде тебя.
Ошеломленная Эдера разинула рот и чуть не села на пол со всего размаху.
Че тарашшишься, как беременная кобыла? Говори, куды твои сундуки сгружать?
Н-никуды Никуда. Я сама справлюсь. Спасибо, Пакота, я действительно справлюсь сама.
Че ерунду порешь? Меня к тебе хозяин приставил? Приставил. Вот и буду с тобой канительничать, кака ты дура ни есть.
Однако, светские любезности под этой крышей в большом почете.
Пакота швырнула саквояж Эдеры на середину комнаты и бесцеремонно вытряхнула на пол ее сокровища.
Тряпков почти нету, хвала лешему. Ишшо бы, из монастыря. Там небось расфуфыриться не давали. Ну и здеся не дадут, не боись. Книги на антресоли суй. У хозяина библятека и так битком, твое барахло туда неча напихивать А енту мелочь девать некуды, могёшь враз за окошку спустить. Она презрительно покидала на пол яркие забавные поделки, которые Эдера изготовила на уроках ремесла. Неча хозяйской дом хламить
А зеркало здесь зачем?
Эдера указала на большой кусок стекла, темно-синий, с заостренными кривыми углами.
Хозяин приказал свешать сюды. Девчонки, грит, вечнось на прелести свои в зыркало лупяцца! Пол дома из-за тебя протрясли, таперича токмо спасибо говори.
Спасибо, милая Пакота, приторно пропела Эдера, сдерживая подступающую ярость. Девчонки, может быть и лупятся на свои прелести, а я нет. Прежде чем обо мне заботиться, можно сначала спросить. Так и передай хозяину. А колотое зеркало мне в спальне не нужно. Пожалуйста, убери его!