Сказать по правде, дело было даже не в девушках. Мне вообще было проще сказать «да», чем «нет» на любую личную просьбу. Максимум, на что я был способен, это согласиться, а потом не сдержать обещания. И заслужить презрительный, осуждающий взгляд, чтобы лишний раз убедиться: я недоразумение, которого не должно быть в этом мире. Недоразумение, которому на роду написано быть чьей-то тенью.
Без талантов.
Без воли.
Без права на счастье.
Но теперь я был в ином мире. Я шел по серым камням, я карабкался вверх по склону горы, а сверху доносился манящий голос:
Иди ко мне, Мортегар! Я жду тебя.
Нет, это была не совсем гора. Это был вулкан Яргар. То место, где меня пытались принести в жертву Огню. Или, как его теперь предпочитали называть, Падшему.
Я вскарабкался на вершину и отшатнулся. Жерло вулкана теперь не было запечатано. Из огромного кратера несло таким жаром, что казалось, вот-вот загорится одежда, волосы
Не бойся. Огонь не причинит вреда тебе до тех пор, пока ты носишь его в себе.
Я повернул голову и увидел рыжеволосую девушку, сидящую на краю, свесив ноги туда, где рокотало первозданное пламя. Восходящий поток горячего воздуха перебирал её кудри, теребил ярко-алое платье.
Садись, улыбнулась девушка и приглашающе кивнула на место рядом с собой.
Я сел. Свесил ноги и посмотрел вниз. Глаза начало жечь так ярко пылало там, внизу. Пламя, будто живое, ворочалось и ворчало.
Вставай! Пора отомстить трем стихиям за то, что они с тобой сделали!
Ну ма-а-ам, ещё пять минуточек!
Девушка захохотала. Мои мысли явно не были для нее закрытой книгой.
Кто ты? спросил я.
Я твоя душа. Отныне и впредь, пока смерть не разлучит нас. Называй меня своей Искоркой, мне будет приятно.
Искорка, повторил я; слово приятно щекотало язык.
Девушка кивнула и сразу же посерьезнела:
Ты кое-что у меня украл, Мортегар. Жертву, что принадлежит мне по праву.
Я вспомнил, как брёл в огне, вытянув руку. Вспомнил, как нашел душу своей сестры и выдернул её оттуда, истратив последние силы.
Нет Последние силы я истратил еще до того. А тогда я отдал что-то большее. Жизнь, или какую-то ее часть.
Тебе ведь досталась Талли, пробормотал я.
Душа мага Огня не может быть жертвой. Она уже часть меня. К тому же душа Талли была отравлена, и мне пришлось ее очистить. Потратить ещё больше сил.
Так чего же ты хочешь? повысил я голос. Сестру я тебе не отдам.
Искорка с улыбкой смотрела на меня. Я, смутившись от такого внимания, отвернулся и снова уставился вниз, в вулкан.
Мортегар стал сильнее, пропела Искорка. Мортегар научился говорить «нет» даже красивой девушке. Даже самому себе.
Хватит издеваться. Это ведь всё из-за тебя.
Я сижу здесь, а ты сидишь рядом. Я это я, а ты это ты. Я прошу ты отворачиваешься. Не надо валить всё на меня. Я всего лишь твоя Искорка. Если бы я упала на камни, я бы погасла. Если бы я упала на сухую траву, ты бы уже сгорел, и мир бы уже полыхал в огне моей мести. Но в тебе и сухая трава, и камень. Нам нужно научиться расти вместе, быть единым целым. И первое правило, которое мы заведём: не брать чужого.
Ее голос, ставший глухим и злобным, заставил меня повернуться. Глаза Искорки сверкнули.
Я не обреку на смерть человека ради тебя, сказал я.
Хорошо. Это будет второе правило. Но я лишилась силы, и мне нужно её восполнить. Чем скорее тем лучше. Иначе тебе придется увидеть, на что похож мир, который Огонь покинул совершенно.
В этот миг вулкан исчез. Я увидел горы и равнины, заметенные снегом. Пусто. Мертво.
На снегу лежали безжизненные тела.
Я увидел Ямоса, Авеллу, Натсэ и Талли. Мелаирима. Они все были мертвы, и их заледеневшие глаза смотрели в черное небо.
Так будет выглядеть вечность, сказала Искорка, и видение развеялось.
Мы опять сидели на краю вулкана.
Что я должен сделать? прошептал я.
Искорка улыбнулась и коснулась пальцами моей ладони. Даже в таком пекле её прикосновение обжигало.
Найти жертву будет проще, предупредила она. Но ты уже сделал выбор. Запомни: сначала тебя позовет Вода. А потом иди туда, откуда ползёт смерть. Там найдёшь частичку меня, которой мне так не хватает. Принеси её в святилище, и мы в расчете.
Вода? Смерть? Я вызвал расширенную память и торопливо записал туда все, сказанное Искоркой. Ничего не понимаю
Ты поймёшь, когда придет время, пообещала она. А теперь пора прощаться.
Я и сам чувствовал, что пора. Что-то тянуло меня назад. Я как будто слышал чей-то голос:
«Морт! Мортегар!»
Искорка быстро придвинулась ко мне и коснулась губами губ в невесомом поцелуе.
Не забывай обо мне, Мортегар, прошептала она. Иди и принеси мне её. Свечу, которую так и не смогли погасить.
«Морт! Если ты сейчас же не проглотишь хотя бы одну ложку, я Я не знаю, что сделаю».
Голос Натсэ переполняло отчаяние. Я не мог этого выносить. Она просила, и я пошел на её голос, как всегда, желая лишь, чтобы её желание осуществилось.
Отнесешь мои книги в библиотеку?
Конечно.
Съешь ложку бульона?
Как тебе будет угодно.
Открой глаза, живи!
Всегда пожалуйста.
Когда-нибудь я услышу: «Умри вместо меня».
Что я отвечу?..
Я спускался вниз по крутому склону. Я бежал. Падал, обдирая ладони и колени. Потом я прошел сквозь землю, двинулся дальше, на голос. В глазах темнело. Где-то высоко заливисто хохотала Искорка. Где-то внизу плакала Натсэ.
А потом я понял, что в глазах темно, потому что они закрыты. И поднял веки.
***
Теплый куриный бульон вылился в рот. Я попытался глотнуть, но его оказалось слишком много. Я поперхнулся и закашлялся, повернулся на бок, чтобы не захлебнуться.
Морт? Натсэ схватила меня за плечо. Ты очнулся? Ты меня слышишь?
Я кивнул, все еще кашляя. Голова пульсировала болью, во рту будто скунс подох, болела каждая мышца в теле. Да, я определенно вернулся, здравствуй, прекрасный мир.
Прочистив горло, я обессиленно повалился на подушку. Несколько капель бульона все-таки просочились в желудок, и он накинулся на них, словно лев на раненую антилопу. Комната наполнилась злобным урчанием.
Комната, да. Моя подземная комната, любезно расширенная Мелаиримом и разделенная перегородкой на две части, предназначенная для меня и Натсэ
Она сидела на кровати с миской в руках и смотрела на меня своими огромными фиолетовыми глазами. Миска задрожала, ложка несколько раз стукнула о край, и с губ Натсэ сорвался прерывистый вздох.
С Соскучилась? прошептал я.
Сильная девчонка взяла себя в руки. Вдохнула, выдохнула, и ложка перестала колотиться о край миски.
Я думала, вы уже не очнетесь, хозяин, тихо сказала она.
А сколько прошло времени?
Я смутно припомнил ритуал. Мелаирим падает на пол, я тоже. Натсэ делает мне искусственное дыхание Талли поднимается и называет мое имя.
Неделя, кажется
Не-деля?
Мысли начали становиться ровными рядами, ощупывая усиками окружающий мир. Я обратил внимание, что глаза Натсэ не просто так кажутся такими большими. Ее лицо побледнело, черты заострились. Она выглядела измученной, изможденной.
Мысли начали становиться ровными рядами, ощупывая усиками окружающий мир. Я обратил внимание, что глаза Натсэ не просто так кажутся такими большими. Ее лицо побледнело, черты заострились. Она выглядела измученной, изможденной.
И тут до меня дошло.
Еда Как ты?..
Неважно, оборвала она меня. Вам нужно восстановить силы.
Она зачерпнула бульон и поднесла к моему лицу ложку. Я смотрел ей в глаза, не отрываясь.
Еды в подземном доме не было. Мелаирим забыл обо всём, сидя над умирающей племянницей. К началу ритуала он сам уже напоминал мертвеца. Значит, и Натсэ всё это время ничего не ела. А теперь этот бульон А он точно куриный? Говорят, вкус курицы имеет не только курица.
Откуда? спросил я, с ужасом глядя на ложку.
Натсэ побледнела еще сильнее, хотя это казалось невозможным.
Вы обо мне очень плохо думаете, хозяин, сказала она. Мы с Талли пробрались в столовую академии сегодня утром и вынесли немного еды. Я не сразу на это решилась, но Выхода другого не было.
Талли! Мой голос окреп. Она?.. Как
Она жива. Она спит. Вам нужно поесть, а потом мы со всем разберемся, хорошо?
Я заставил себя успокоиться, унял бешеное сердцебиение. Талли жива. Моя сестра жива. Кого больше в этом теле? Да, это подождет. Все равно уже ничего не переделать, Натсэ права. Но всё-таки
После тебя, сказал я.
Хозяин! угрожающе сказала Натсэ. Это жидкая пища то, что вам сейчас больше всего нужно. Для меня есть котелок с остатками перловки.
К которой ты не притронулась, потому что всё время сидела надо мной.
Она отвела взгляд, щеки ее порозовели.
И вообще, я не верю в этот твой котелок, продолжил я. Ты его выдумала, чтобы заставить меня съесть бульон. Я так не играю.
Натсэ улыбнулась:
Ну и что теперь? Опять, как в столовой? Одной ложкой на двоих?
Ты знаешь, как доставить удовольствие хозяину.
Натсэ засмеялась, покачала головой. «Дурак», послышалось мне. А потом она поднесла ложку ко рту и проглотила бульон.
Ну? зачерпнула еще раз. Твоя очередь.
***
Силы возвращались стремительно. Мне казалось, что с каждой ложкой бульона в меня вливается сама жизнь. К моменту, когда опустела миска, боль в мышцах исчезла, голова прояснилась. Я опустил ноги на пол, сел и тряхнул головой.
Покажи мне её, попросил я.
Натсэ кивнула. Встала и протянула мне руку.
Комната Талли оказалась закрыта. Я с удивлением смотрел на глухую стену, пока не вспомнил, что у Талли есть печать Земли. И Огня. Моя маленькая сестрёнка маг двух стихий. Причем, маг куда более сильный, чем я, или даже Мелаирим. Н-да Об этом я как-то не подумал, когда заставлял Мелаирима провести ритуал. По-хорошему, сестрёнке не стоило доверять даже коробок спичек. Чего уж говорить о третьем ранге силы Огня. Но что сделано то сделано. Главное, что я более-менее сохранил обеих. Осталось только разобраться, как теперь с этим быть.
Я положил руку на стену и призвал руну. Черный рисунок проявился на тыльной стороне ладони. Земля откликнулась на прикосновение и беззвучно раздалась, открыв панораму комнаты.
У меня отвисла челюсть.
Нет, конечно, в памяти что-то зашевелилось. Комната сестрёнки обычно так и выглядела, но от покоев Талли я подобного не ожидал.
Шкаф был открыт. Все вещи платья, блузки, юбки, сарафаны всё валялось кучами на полу, на столе, на стульях. Точно так же висело повсюду бельё. Я даже увидел несколько шляпок. Одна из них была на голове Талли, которая немного напоминала из-за этого перебравшего ковбоя. Она лежала на кровати, широко разбросав руки и ноги, и безмятежно дрыхла. Одеяло валялось на полу. Из одежды на Талли была только сиреневая полупрозрачная ночнушка. На груди лежала каменная роза, которую я сделал на вступительном магическом испытании.