Стремление вскарабкаться вверх по горке это еще один способ, с помощью которого дети говорят нам о своей потребности в риске.
Почему дети лезут вверх по горке
Если вы хоть раз были на детской площадке в общественном месте, то знаете, что одним из главных предметов раздора является вопрос: позволять ли детям карабкаться вверх по горке.
«У любого ребенка, если предоставить его самому себе, рано или поздно возникает желание подняться наверх там, где остальные съезжают вниз», говорит Йен Уотерс.
Почему дети так поступают? В игре им нужен вызов и риск. Дети чувствуют себя сильными, забравшись наверх. Кроме того, это весело. Такое полезное приключение зачастую бывает частью творческой игры. Подъем в горку помогает детям испытать свою силу, понять границы своих возможностей, развивать чувство равновесия и пространственную ориентацию, а также социальную осведомленность и уважение к другим. При возникновении конфликта другой ребенок хочет съехать с горки это прекрасная возможность для ребенка попрактиковаться в разрешении конфликтов в процессе игры.
Подобно всем остальным играм, игры на горке должны подчиняться неправильному золотому правилу: разрешено все, что не вредит людям и собственности. Это может означать установку ограничений: «Не съезжай, пока другой ребенок, внизу, не освободит тебе место», или «Красная горка слишком высокая. Можешь попробовать залезть на синюю», или «Сегодня в парке очень много детей. Пока с горки можно только съезжать».
Подобно всем остальным играм, игры на горке должны подчиняться неправильному золотому правилу: разрешено все, что не вредит людям и собственности. Это может означать установку ограничений: «Не съезжай, пока другой ребенок, внизу, не освободит тебе место», или «Красная горка слишком высокая. Можешь попробовать залезть на синюю», или «Сегодня в парке очень много детей. Пока с горки можно только съезжать».
Успокойте других родителей: «Я не возражаю, если они лезут вверх» или «Похоже, они прекрасно ладят».
Горка предназначена для игр независимо от того, двигаться по ней вверх или вниз. Для детских игр, иногда рискованных.
Риски рискаДля ребенка
В основном шишки, синяки и расцарапанные коленки.
Досада.
Временная растерянность или страх.
Обида.
Разочарование, когда что-то не выходит.
Ошибка.
Для взрослого
Чувство вины и тревоги.
Время, потраченное на уборку, обработку ран или на то, чтобы успокоить ребенка.
Привыкание к новой роли в вас больше не нуждаются.
Здоровый риск
Мы стремимся защитить детей в основном от четырех видов риска: физического, творческого, социального и эмоционального. Попробуйте оценить, что пугает вас больше всего. Для одних это физический риск, например беготня по асфальтовой площадке или игра с палками. Для многих (несмотря на самые лучшие намерения) это творческий риск, который возникает при свободной, неструктурированной игре. Социальный и эмоциональный риск не всегда считается риском, хотя к этой категории относятся ошибки, социальное отторжение, взаимодействие на публике, разрешение конфликтов, а также страх, обида или гнев.
Польза здорового рискаРиск помогает детям
Самим прилагать усилия и преодолевать себя.
Пробовать новое.
Пробовать то, что немного выходит за границы комфорта.
Проявлять настойчивость.
Учиться стойкости.
Учиться не отступать перед неудачами.
Ослабить стремление к неоправданному риску при наличии оправданного.
Переживать неприятные эмоции и справляться с ними (страх, растерянность, разочарование, обида).
Научиться падать.
Научиться владеть своим телом, развить ловкость и разнообразные навыки.
Оценивать опасность.
Развивать гибкость мышления.
Заводить новых друзей.
Выдвигать новые идеи.
Практиковаться в понимании эмоций и реакции других людей.
Справляться с неудачами.
Идти на разумный риск.
Гордиться новыми возможностями.
Начать понимать себя.
Развивать ответственность за свою безопасность.
Ослабить борьбу за власть.
Получать удовольствие от независимости.
Физический риск
Физический риск связан с использованием ребенком своего тела: быстро (и слишком быстро) бегать, забираться высоко, пользоваться острыми предметами, наливать и проливать жидкости, бороться, переходить улицу, кататься на велосипеде, ходить по верху стены. В эту категорию также входят эксперименты на природе: класть палочки в костер, лазать по деревьям, перепрыгивать через ручьи или скакать по камням. В данном случае риск не только синяки и шишки. Иногда это беспорядок. Для ребенка физический риск может возникать не только тогда, когда он лезет на дерево, но и когда он самостоятельно наливает себе молоко.
Мой шестилетний сын и его приятель Эйва получали удовольствие от физического риска, перепрыгивая через кучу навоза. Был сезон сбора урожая, и, несмотря на такие развлечения, как лабиринты на кукурузном поле и пончики, им больше всего нравилось разбегаться и перепрыгивать через огромную кучу конского навоза. Рискованно. Но единственный реальный риск заключался в том, что им придется отскребать от навоза ботинки, поливая их водой из шланга. После двадцатой попытки они уже не промахивались.
В детском саду, который я посещала, есть мастерская с настоящими молотками и пилами для четырех и пятилетних детей. Бывшая директриса Йен Уотерс объясняет, что в детском саду дают детям настоящие инструменты только после четырех лет, когда у них уже достаточно развита координация. И дети ни разу не поранились о пилы с острыми зубьями. «Малыши попадали молотком себе по пальцам, рассказывает она. Ну и что? Так они учатся обращаться с молотком. Детям все нужно попробовать».
Воспитатели в школах Монтессори проводят специальные уроки по овладению практическими навыками; дети учатся резать огурцы и яблоки острым ножом или гладить горячим утюгом. Позволяя детям пользоваться настоящими инструментами (с реальными последствиями), мы учим их оценивать риски и заботиться о собственной безопасности; кроме того, это дает им ощущение власти и независимость.
Воспитатели в школах Монтессори проводят специальные уроки по овладению практическими навыками; дети учатся резать огурцы и яблоки острым ножом или гладить горячим утюгом. Позволяя детям пользоваться настоящими инструментами (с реальными последствиями), мы учим их оценивать риски и заботиться о собственной безопасности; кроме того, это дает им ощущение власти и независимость.
Когда мы кричим: «Ты поранишься!» но ничего не происходит, дети начинают сомневаться в справедливости нашей оценки. «Нет, не поранюсь!» кричат они в ответ. А потом думают: «Видишь? Ничего не случилось».
Профессор Эллен Сандсетер, норвежский специалист в области начального образования, отмечает, что потребность детей в связанных с физическим риском играх обычно подпадает под одну из шести категорий: 1) забраться на большую высоту, 2) играть с острыми ножами или другими опасными предметами, 3) играть около огня и воды, 4) играть в грубые игры, связанные с физическим контактом, 5) бегать слишком быстро, 6) экспериментировать в отсутствие взрослых. В моей первой книге «Не делиться это нормально!» одна из глав посвящена боксу, борьбе и другим грубым играм, и в ней объясняется потребность детей в движении и энергичных действиях.
Жизнь это риск и перемены.
Творческий риск
Творческий риск это риск идей. Он означает отказ от поделок по готовому образцу и разрешение по своему усмотрению экспериментировать с красками и различными материалами. Это значит, что дети должны писать те рассказы, которые они хотят, выражая в них свои идеи. Суть творческого риска заключается в свободе игры. Для детей игра это лучшее творческое выражение идей. Она может привести к беспорядку. Она может выглядеть глупой. Взрослым она даже может показаться опасной, но дети реализуют свои идеи, совершают ошибки и постоянно преодолевают себя во время игры.
Взрослые опасно ограничивают творческий риск, сокращая время для неструктурированной игры или присоединяясь к игре и раздавая указания: «Это не меч, а волшебная палочка», «Найди все синие кубики» или «На этом занятии мы ничего не придумываем, а пишем только то, что было».
Социальный риск
Предлагать кому-то свидание это риск. Нам могут отказать. И мы попадем в неловкое положение. Или будем заикаться и говорить глупости. Или даже узнаем, что человек о нас невысокого мнения. Дети боятся социальных рисков по этим же причинам. Для открытого и общительного ребенка подойти к другим детям и присоединиться к игре это естественно. Для остальных это огромный риск.
Вы должны поощрять ребенка, когда он решается на социальный риск. Полезно просто признать, что это риск: «Я знаю, что это бывает нелегко». Вы можете описать возможный риск: «Она может согласиться, а может и нет». Главное в социальном риске предоставить ребенку свободу рисковать или нет. Если у него несколько близких друзей, пусть пригласит их на день рождения. Не считайте себя обязанным приглашать весь класс, чтобы никто не обиделся. Позвольте детям сталкиваться с отторжением со стороны товарищей по играм. Чем лучше дети научатся рисковать, тем чаще они будут пытаться завязать новые отношения и тем быстрее у них сформируется способность переносить временные неудачи.
Для некоторых детей социальный риск поздороваться, поговорить со взрослыми или задать вопрос. Способность к таким действиям формируется индивидуально. Создавайте возможности, но не заставляйте. Признавайте социальный риск, на который идет ребенок.
Эмоциональный риск
Эмоциональный риск это риск неприятных эмоций. Возможно, он не похож на риск, но зачастую именно этого мы боимся больше всего. Мы стараемся оградить своих детей от неприятных эмоций. Ограничивая эмоциональный риск возможность испытать обиду, страх, смущение, гнев или другие отрицательные эмоции, мы лишаем их возможности столкнуться с этими эмоциями и пережить их (см. Правило 14: «Не вычеркивайте чудовищ из книг»).
Оценка риска
Когда мы кричим ребенку: «Не бегай! Шею сломаешь!» мы лишаем его шанса оценить риск. Детям необходима возможность экспериментировать и оценивать риск без вмешательства взрослого, который указывает, что это «слишком опасно». По мере того как дети упражняются в ходьбе по шатким доскам или скользким бревнам, они учатся понимать возможности тела, законы физики, а также свои собственные ограничения.
Мы с мужем всегда волновались, сможет ли наш старший сын самостоятельно переходить улицу. Майлз постоянно витал в облаках и как будто не замечал опасности, исходящей от потока транспорта. Поэтому я решила понаблюдать, как он ведет себя один. Когда я отпускала его руку или держалась в нескольких шагах позади него, Майлз становился совсем другим. Он внимательно следил за машинами, несколько раз поворачивал голову направо и налево и ждал на тротуаре, оценивая расстояние до приближающихся автомобилей гораздо осторожнее, чем я. Убедившись в безопасности, он перебегал дорогу.