Во-первых, русские антиполитичны. Они не заботятся о правительстве так, как мы. (Кроме, разумеется, некоторых интеллектуалов.) Они считают, что ВСЕ правительства состоят из воров, которые используют свои позиции для того, чтобы сделать себе деньги. Это, конечно, иногда правда, но не всегда и не полная правда.
Политика очень мало значит для русских. Они мало обращают внимания на то, что происходит в Кремле. Их не раздражают те проблемы, которые бесят нас. Например, выборы там сменились назначениями, но это не имеет значения ни для кого, кроме очень маленькой группы. По моим подсчетам, люди прозападного типа составляют от 10 до максимум 15 % от всего народа. Это в основном хорошо образованные люди в крупных городах.
Это отсутствие политического интереса необходимо учитывать, поскольку оно позволяет правительству оперировать самому по себе.
Во-вторых, русские антисоциальны. Они не чувствуют себя частью русского общества, но лишь частью родных и близких друзей. Они даже не считают себя полностью русскими.
Когда до революции спрашивали русского крестьянина кто он, тот отвечал: «Я русский» или «Я православный». Сегодня, как мне кажется, люди определяют себя больше по городу, где родились: «Я москвич», «Я петербуржец» и т. д. Это совершенно отличается от того, что мы имеем здесь. Все американцы, даже те, кто не ходит на выборы, определяют себя американцами и членами американского общества. Разумеется, американцев заботит их правительство. Если по какой-то причине наше правительство перестало бы существовать сегодня, например, в результате землетрясения, очень быстро появилось бы движение за его восстановление. Мне кажется, в Москве этого не случилось бы.
В-третьих, наверное, так же важен тот факт, что они не знают, к кому они принадлежат: к Европе или Азии.
Когда их спрашивают, европейцы ли они, то только небольшая часть отвечает положительно что-то около 14 %. 4% говорит, что они никогда не ощущают себя европейцами. Разумеется, не чувствуют они себя и китайцами, монголами и др. Так кто же они?..
Это результат, я думаю, многих веков церковного православного воспитания. Они уверовали, что уникальны постольку, поскольку Россия была много веков единственным ортодоксальным православным центром. Конечно все религии утверждают, что они единственно верные: католицизм, иудаизм и пр., но в русском случае была уникальная ситуация между государством и церковью. После того, как турки захватили Константинополь, Русское государство было единственно православным, и точка зрения, что русские уникальны, глубоко засела в их подсознании. Они единственная другая нация, кроме евреев, которые называют свою землю святой. Русь Святая. Как и Израиль, Палестина. Ни одна другая страна так не поступает. И у России ужасные трудности с определением, к кому она принадлежит.
Это результат, я думаю, многих веков церковного православного воспитания. Они уверовали, что уникальны постольку, поскольку Россия была много веков единственным ортодоксальным православным центром. Конечно все религии утверждают, что они единственно верные: католицизм, иудаизм и пр., но в русском случае была уникальная ситуация между государством и церковью. После того, как турки захватили Константинополь, Русское государство было единственно православным, и точка зрения, что русские уникальны, глубоко засела в их подсознании. Они единственная другая нация, кроме евреев, которые называют свою землю святой. Русь Святая. Как и Израиль, Палестина. Ни одна другая страна так не поступает. И у России ужасные трудности с определением, к кому она принадлежит.
Евразийство (сформулированное русскими эмигрантами в 20-е годы) так популярно сегодня потому, что утверждает, что русские принадлежат некой евразийской земле, над которой однажды властвовали монголы, а теперь они. И хотя многие народы, населяющие эту территорию, не славянского происхождения, евразийцы не отказываются от своего утверждения. Я считаю, что эта гипотеза не имеет под собой никакой базы, но это психологически приемлемо для русских
Одно из вызывающих сожаление следствие одержимости статусом «великой державы» заключается в том, что это приводит к тому, что русские пренебрегают внутренними условиями в своей стране. Политическая ситуация может показаться иностранцам, воспитанным на западных ценностях, непостижимой. Демократические институты, хотя и не полностью подавленные, играют незначительную роль в ведении дел. Одна единственная партия «Единая Россия» практически монополизирует власть, при содействии со стороны коммунистов и нескольких более мелких сателлитов. Парламентские структуры принимают все законопроекты, представленные правительством. Телевидение основной источник новостей для подавляющей части страны монополизировано государством. Одинокая радиостанция и несколько газет с небольшим тиражом имеют возможность свободно выражать свое мнение, эта свобода дана им для того, чтобы заставить замолчать инакомыслящих интеллектуалов. И, тем не менее, население в целом, кажется, не видит и не обращает внимания на эту политическую договоренность их молчаливое согласие противоречит западной убежденности в том, что все люди жаждут права выбирать и направлять деятельность своего правительства.
Решение этой головоломки заключается в том, что в ходе 1000-летней истории их государственности русские практически никогда не имели возможности избирать свое правительство или влиять на его действия. Как результат они стали совершенно деполитизированы. Они не видят того, какое позитивное влияние правительство может оказывать на их жизнь: они считают, что сами должны о себе заботиться. Да, они охотно принимают социальные услуги, если их предложат, как это было при советской власти, однако они их совсем не ждут. Они вряд ли чувствуют себя гражданами большой страны, но ограничивают свое внимание ближайшими родственниками и друзьями, а также той местностью, где они живут. Из опросов общественного мнения становится ясным: они считают демократии во всем мире чистой фикцией, думают, что правительства всех стран находятся в ведении жуликов, которые используют свои должности ради личного обогащения. Все, чего они требуют от властей, это поддержание порядка. На вопрос, что более важно для них «порядок» или «свободы», жители Воронежской области подавляющим большинством высказались за «порядок». Более того, они связывают политическую свободу, то есть демократию, с анархией и преступностью.
Это объясняет, почему население в целом, за исключением хорошо образованного городского меньшинства, не выражает тревогу по поводу репрессий в отношении их политических прав».
Часть 1
Путин. Дорога к империи
Владимир Путин, который вырос в простой советской семье, служил в КГБ, а затем вошел в состав «номенклатуры», как в России называют привилегированную верхушку бюрократии, так или иначе проникся идеями, свойственными имперскому мышлению, представлениям о мире офицера государственной безопасности и чиновника «ельцинского призыва».
Собственно, Путин всю свою карьеру сделал именно как кабинетный чиновник: сначала на незначительных должностях в системе КГБ, затем в административной системе Анатолия Собчака, мэра Петербурга, и Ельцина. Типичный представитель ельцинской номенклатуры, он перенял ее многие черты, а она, в свою очередь, унаследовала многие качества советской и царской бюрократии.
В свое время Ленин пытался создать вместо прежнего бюрократического аппарата, известного своей неэффективностью и коррупцией, новую административную систему, но потерпел фиаско. В конце жизни Ленин сам ужаснулся при виде своего детища и пытался превратить это чудовище во что-то более привлекательное, но безуспешно. Сталин, пришедший затем к власти, вовсе не собирался избавляться от бюрократического аппарата, напротив, он усилил его. Россия «обязана» именно Сталину формированием класса новых хозяев партийных и советских бонз, той самой «номенклатуры». Формально они подчинялись партии и Советам, но на деле были абсолютно неподконтрольны народу и зависели только от воли «хозяина». В благодарность за верную службу они получали различные материальные блага, которые и не снились простым людям.
Уже при Сталине в этой среде растет коррупция, наблюдается моральная деградация; даже в ближайшем окружении «хозяина» далеко не все было благополучно: Василий, сын Сталина, устраивал пьяные загулы, в которых участвовали представители новой советской элиты, не обходилось и без женщин. Берия, всесильный шеф советской госбезопасности, отличался развратными сексуальными похождениями, причем в его московский особняк привозили несовершеннолетних девушек-школьниц.
Дома и квартиры высших партийных и советских руководителей были битком набиты всяким добром; показателен протокол обыска у маршала Жукова, правой руки Сталина в годы войны. В подмосковном коттедже Жукова нашли целый склад всяких товаров: посуды, ковров, костюмов и платьев, ткани, сервизов и так далее, и это в тяжелое послевоенное время, когда страна лежала в руинах, а народ голодал.
Сталинская номенклатура хотела жить хорошо, и никакие «показательные порки», время от времени проводившиеся Сталиным, не были способны изменить положение. В свое время в похожем положении оказался Петр I, который как ни пытался, не смог победить воровство и мошенничество в своем окружении, поскольку в этом виновата была сама система, при которой власть не контролировалась народом.
После Сталина произвол и коррупция номенклатуры выросли еще больше; неуклюжие попытки Хрущева обуздать ее не имели успеха, потому что не затрагивали систему, да он и сам был плоть от плоти представитель этой системы. Однако партийная и советская элита забеспокоилась: против Хрущева был составлен заговор, и его сняли со всех постов.
При Брежневе, пришедшем на смену Хрущеву, номенклатура окончательно превратилась в неприкасаемую касту, ее злоупотребления достигли невиданных до тех пор в СССР масштабов. В различных аферах были замешаны и сами высшие руководители, и их родственники: так, Галина Брежнева, дочь генерального секретаря, была связана с контрабандой бриллиантов и икры, а ее очередной муж Юрий Чурбанов, получивший, несмотря на свой молодой возраст, звание генерала, покрывал крупные финансовые махинации в Министерстве внутренних дел.