Придётся теперь нам летать не плотной группой, а поодиночке. Терять время и дожидаться остальных нельзя там, в Константинополе и в Галлиполи, вовсю идёт сражение. Про Константинополь знаю точно, сам поучаствовал, так сказать, и сейчас ещё непосредственно поучаствую, а вот в Галллиполи Ну не могут же нас союзники так подвести? И наши пока даже до фортов Чанаккале не долетели, работали по кораблям турецкого флота в Мраморном море, и по батареям Дарданелл с нашей стороны. С катера передали, что вроде бы как кому-то из наших удалось, по неподтверждённым пока данным, поджечь «Мидилли». «Бреслау», то есть Это хорошо. Чем больше сожжём, тем нашим будет легче!
Придётся теперь нам летать не плотной группой, а поодиночке. Терять время и дожидаться остальных нельзя там, в Константинополе и в Галлиполи, вовсю идёт сражение. Про Константинополь знаю точно, сам поучаствовал, так сказать, и сейчас ещё непосредственно поучаствую, а вот в Галллиполи Ну не могут же нас союзники так подвести? И наши пока даже до фортов Чанаккале не долетели, работали по кораблям турецкого флота в Мраморном море, и по батареям Дарданелл с нашей стороны. С катера передали, что вроде бы как кому-то из наших удалось, по неподтверждённым пока данным, поджечь «Мидилли». «Бреслау», то есть Это хорошо. Чем больше сожжём, тем нашим будет легче!
Взлетать сложно. Если во время первого вылета волны почти не было, то к полудню Чёрное море слегка расшалилось. Словно растревожилось. Волнение пока небольшое, но, если оно и дальше будет увеличиваться, то воздушную часть операции придётся сворачивать или переносить на сушу. Если наши отвоюют какой-нибудь подходящий для взлёта и посадки ровный участок суши. Ладно, довольно размышлять пора работать!
Плавно добавляем обороты двигателям. Нас уже утянули чуть в сторону от основной группы, на вольный простор, где и освободили от буксира.
Тяжёлая машина начинает движение, переваливается с крыла на крыло, с одной волны на другую. И волна-то пошла чаще, что не есть хорошо. Скорость нарастает, брызги вылетают из-под поплавков, раскручивающихся колёс, лупят со всей дури по фанерной обшивке фюзеляжа. Хорошо ещё, что не успевают перкаль крыльев намочить воздушным потоком от винтов все брызги сдувает. Ещё быстрее. Поплавки выходят на глиссирование и скорость сразу, скачком, становится больше и растёт, растёт. И самолёт уже спокойно управляется, перестаёт переваливается с вала на вал, уверенно держится на покатой спине волны, идёт с небольшим креном, отлично слушается руля.
Так и взлетаем с этим креном. И уже в воздухе выравниваемся по горизонту, разгоняемся с одновременным разворотом на нужный курс. И начинаем набирать высоту.
Пытаемся установить связь с флагманом, но ничего из этой попытки не получается. Эфир плотно забит, и мы в очередной раз прекращаем наши попытки. Ничего, цель нам задана, по ней и будем работать.
Занимаем свои восемьсот метров, усиленно крутим головами по сторонам. Не только на море сейчас столпотворение, в воздухе такая же каша творится. Это ещё хорошо, что мы развели встречные маршруты по высоте. Туда идём на восьмистах метрах, оттуда на семистах. Невысоко, но выше и не нужно. Остаётся надеяться, что экипажи в горячке атак эти высоты не попутают
Несколько раз замечали летящие навстречу самолёты, расходились с ними на встречных курсах и разных высотах, приветствовали друг друга покачиванием крыльев, что порадовало. Молодец Шидловский, хорошо обучил своих орлов.
Турецкие форты на входе в Босфор встретили чёрными дымами пожаров, разбитыми стенами укреплений и большими воронками от разрывов, отлично видимыми сверху. И наших кораблей перед проливом уже не видно. Все ушли вперёд, к Константинополю, и далее к Дарданеллам. Впрочем, не все. Кое-кто остался прикрывать огнём корабельной артиллерии высадку и поддержку первой части десанта.
Над городом проходим спокойно. Восемьсот метров высота небольшая, можно невооружённым глазом рассмотреть наши транспортные корабли у берега, муравьиную суету на улицах и площадях города. Кое-где начинают подниматься в небо пока ещё редкие бледно-синие дымки пожаров. Жаль. Похоже, одними этими дымами дело не ограничится достанется туркам и городу по полной. Как-то не по себе стало от этой простой мысли. Всё-таки это мы принесли в этот город беду, на своих крыльях. Вряд ли что-то подобное могло получиться без нашей массированной атаки с воздуха. После нашей горючей смеси батареи на фортах активного сопротивления уже и не могли оказать. А как его окажешь, когда под ногами у защитников даже земля горит? А смесь умудряется в казематы протечь, зарядные ящики воспламенить. И не потушить её ничем. Если только землёй засыпать. А пока это сообразишь Первая мысль заливать водой. А от воды огонь только веселее разгорается
Ничего. Мы первые на них не нападали! Это горячий ответ туркам за обстрел Крыма!
Перед атакой на всех кораблях, во всех частях и подразделениях были проведены торжественные молебны и беседы с личным составом. Даже наши экипажи поучаствовали. Было разъяснено, что мы идём на правое дело возрождать православную веру на Босфоре, чтобы вновь засиял крест на святой Софии!
Уходим вправо, в сторону верфи, встаём в вираж и смотрим на результат нашей атаки. А хорошо внизу горит! Похоже, кто-то из идущих за мной самолётов в первом заходе не удержался и отработал по прилегающим к «Гебену» складам. Уж не знаю, что там именно было, но рвануло хорошо! Мало того, что все строения разлетелись по округе, так ведь и самому крейсеру хорошо досталось положило правым бортом на воду. Наблюдаю с превеликим удовольствием лежащий на боку корабль с развороченной бочиной. Из огромной пробоины, отлично заметной сверху, тянется к небу столб дыма. И даже языки пламени в этом дыму пару раз мелькнули.
Выполнить ещё один заход? Добить? А зачем? Ведь он уже почти наш. Поэтому не нужно добивать уже свой корабль. Всё потом меньше средств уйдёт на его восстановление. Поэтому уходим. Курс на Дарданеллы.
Час полёта проходим острова. Перед проливом морская баталия. Ровная линия наших кораблей и разбросанная рваная турецкая. Мне сверху не разобрать, но у нас же есть целый морской офицер в экипаже! А уж ему-то опознать силуэты турецких кораблей раз плюнуть. Как и наши
Поэтому будем выполнять полученную перед вылетом задачу атаковать вражеские корабли. Кто тут самый опасный?
И стоящий у меня за спиной штурман вытягивает руку и указывает нашу новую цель. Понятно.
Проходим над нашими кораблями, разворачиваемся к проливу и занимаем боевой курс.
Противник уже научен горьким опытом замечают нас сразу, стараются уйти в сторону, выполняют отворот. Вспыхивают внизу бледные и частые вспышки выстрелов, и я иду змейкой. Впереди и чуть в стороне распухает облачко шрапнельного разрыва. Мимо! Значительно ниже нашей высоты. Страшно! В груди растёт стылый ком, поднимается к горлу и Пропадает бесследно! Смывается накатившей злостью.
Игнат! и ловлю в ответ короткий и сосредоточенный взгляд стрелка. И точно такой же злой, как и у меня.
Ещё успеваю краем глаза отметить упорядоченную суету Игната с Семёном возле пулемёта, и тут же про них забываю. Всё внимание на наплывающую громаду корабля. И даже грохот «Максима» в кабине почти пролетает мимо сознания. Лишь на самом краю фиксируется удовлетворение от нашей начавшейся ответной стрельбы. И злое злорадство потому что для тяжёлого станкового пулемёта восемьсот метров не расстояние
Сбрасываем груз на цель и сразу же уходим с разворотом на базу. Перед уходом успеваем с бокового ракурса сфотографировать результат нашей работы. Попасть-то мы попали, но кроме дыма ничего подробно не разобрать. Да и ладно. Главное, что попали куда-то туда.
И по нам уже никто не стреляет. И не разобрать, то ли это работа Игната с Семёном, то ли результат нашей бомбёжки. Да ещё на отходе к обстрелу турецкого корабля присоединился Михаил
Над островами тихо, вообще никакого шевеления не видно внизу. Летим на семистах метрах, держим курс.
Через десять минут подлетаем к Константинополю. Времени-то всего прошло ничего, а дымы от разрастающихся в городе пожаров уже расползлись, загустели, начали собираться на высоте в мрачное тревожное облако. Мы хоть и проходим значительно выше этого облака, но полное ощущение, что запах гари долетает и до нас. В носу сразу защекотало, в горле запершило. Или и впрямь дым так высоко поднимается?
И всё время навстречу один за другим идут «Муромцы». Тяжело гружённые машины проходят выше, а мы проскакиваем над Босфором и скоро обгоняем разномастный флот транспортов, уходящий на северо-восток за подкреплением.
На наше счастье ветер не усилился, а даже немного утих. Потому что вроде бы как и волна стала немного ниже и более пологой. Или дело к вечеру море успокаивается, или природа испугалась разыгравшейся неподалёку баталии и притихла.
А дальше отработанная схема. Заход, посадка и подруливание. И буксировка со швартовкой.
Короткий словесный доклад о своих действиях. Недолгое полуторачасовое ожидание, во время которого перекусываем прямо на борту самолёта, даже не вылезая из своих кресел и на короткое мгновение в них же и отдыхаем, не забывая приглядывать за окружающей обстановкой. А дальше запалённая команда встречающего нас катера уже привычно быстро делает свою работу по загрузке и заправке. Очередное задание, и мы вновь взлетаем.
Но предварительно перед взлётом ждём некоторое время, пока к вылету будет подготовлено ещё несколько самолётов. Планы командование изменились. Не удалось нам с ходу взять на побережье близ Константинополя заводы по производству снарядов. Принято решение, на мой взгляд ошибочное, их уничтожить. Зачем? Всё равно в сложившейся обстановке они уже не смогут снабжать свою армию огнеприпасами. А нам бы всяко пригодились. Но моё мнение никого не интересует, да и высказать его некому. Остаётся лишь «взять под козырёк» и выполнить приказ.
После взлёта ухожу в сторону с набором высоты, встаю в круг, в так называемой точке сбора и жду подхода самолётов группы. Дальше собираемся и берём курс на обозначенные нам цели. Высоко забираться не стали, лететь-то тут всего ничего осталось.
С заводами определяемся на подходе. Их издалека видно. Жаль уничтожать такое производство. Это же словно вредительство какое-то. Но делать нечего, и мы разделяемся на два отряда и уходим каждый к своей цели.