В панике позвонил Эмме.
Ну что, клоп, выспался? Она почему-то тяжело дышала.
Куда вы пропали?
Я наверху, в спортивном зале. И тебе советую сюда подняться, жир растрясти.
От столь неприятного предложения он поморщился.
Некогда глупостями заниматься. Возвращайтесь скорее, если хотите продолжить расследование.
Ладно, иду-иду.
Почесав в затылке, парень увеличил изображение.
Пришлось повозиться, но вскоре он полностью подчинил своей воле все камеры. Мог теперь направлять их как угодно, в любую сторону, озирать окрестности, разглядывать детали. Переходя от одной к другой, прочесал всю парковку, однако машины Кейт не обнаружил.
На пороге появилась Эмма с полотенцем на шее и бутылкой воды в руке.
Какие новости? осведомилась она, закрывая дверь.
Пока никаких, но скоро появятся. А у вас?
Она промокнула полотенцем потное лицо и рассказала о вчерашнем допросе во всех подробностях. Ромуальд слушал ее с интересом, ни на миг не спуская глаз с монитора. Внезапно он перебил ее:
Взгляните-ка на того чувака! Это же муж Кейт, вылитый. Гик указывал на мужчину, который слезал с мопеда.
Эмма приблизилась к монитору. А ведь он прав. Стоя рядом с чьим-то мотоциклом «Триумф», Мэтью как раз пристегивал свой мопед к столбу петлей и запирал его на замок, чтобы не угнали.
Зачем он сюда приехал, да еще без жены?
Кейт тоже сейчас появится, не волнуйся. А вот и она, догадалась Эмма.
Действительно винтажный кабриолет «Мазда» через секунду притормозил возле Мэтью с мопедом.
Можешь приблизить изображение?
Ромуальд повиновался, и красный капот заполонил весь экран. Такую роскошную спортивную машину не спутаешь ни с одной другой: обтекаемая форма, кожаные сиденья, хромированные ручки, противотуманные фары Сегодня ее днем с огнем не сыщешь, но Эмма помнила, что в девяностых сотни тысяч таких моделей разъезжали по всему миру.
Кейт распахнула дверцу, выпорхнула из кабриолета и направилась к мужу.
Вот черт! Эмма в возбуждении ткнула пальцем в монитор. Ты только посмотри!
Ромуальд без очков, близоруко щурясь, придвинулся как можно ближе.
Дама-хирург в элегантном приталенном плаще неторопливо приближалась к Мэтью.
В левой руке она тащила объемистую тяжелую спортивную сумку, ту самую, красную с белым.
Заасфальтированная заснеженная площадка парковки, открытая всем ветрам, освещенная ярким зимним солнцем. Посреди нее яркий плакат: «Твой дар спасет жизнь». А под ним огромный грузовик Красного Креста, оборудованный для сбора донорской крови.
Мэтью дышал на замерзшие пальцы.
И ты вправду настаиваешь, чтобы я с утра пораньше сдавал кровь? Вот ведь наказание! хныкал он.
Настаиваю, еще бы! Я же вчера сдала, пристыдила его Кейт. Теперь твоя очередь.
Ты ведь знаешь, я ненавижу, когда мне иголкой тычут в вену. Терпеть не могу, боюсь!
Не ломай комедию, милый. Можешь ты хоть чем-то пожертвовать ради меня раз в полгода. Именно наша больница первой поддержала эту акцию Красного Креста. Мы должны личным примером вдохновлять остальной персонал, это наш долг, вот и все.
Я не твой коллега, опомнись.
Мэтт, перестань сейчас же! Нам обоим некогда. В награду получишь отличный завтрак в нашем кафе. Неужели откажешься от кексов с кленовым сиропом?
Ладно, сдаюсь, улыбнулся он. Против кексов я бессилен.
Супруги рука об руку поднялись по ступеням в лабораторию на колесах.
Здесь было тепло, уютно, чисто. Радио напевало рождественские песенки.
Здравствуй, Мэри, привычно поздоровалась Кейт с медсестрой, которая вела учет доноров.
Добрый день, доктор Шапиро, приветливо отозвалась та.
На самом деле Мэтт и Кейт сдавали кровь Красному Кресту многие годы, так что сестра мгновенно отыскала их в базе данных. И они смогли сразу перейти в один из четырех боксов со специальным оборудованием.
Как поживаешь, Вон? спросила Кейт знакомого санитара. Ты ведь знаком с моим мужем, если не ошибаюсь?
Тот кивнул и дружески пожал Мэтью руку.
Мэтт считает, что ты с ним слишком груб, подколола его она. Я одна могу безнаказанно всаживать ему иголки под кожу. Собственно, с этого и начался наш роман.
Санитар выпучил глаза, не зная, обидеться или рассмеяться.
Ладно, садомазохисты, оставляю вас наедине, так и быть! Пойду пока выпью кофе. Когда закончите, позовете.
Как только он скрылся из виду, Мэтью сбросил пальто и рухнул в одно из кресел с откидной спинкой.
Не знал, что мы с тобой, оказывается, любители экстремального секса, усмехнулся он, засучив рукав.
А сам уже завелся небось, ответила она ему в тон, надевая стерильные перчатки.
Обработала ему руку ватным тампоном со спиртом, выше локтя перетянула ее жгутом, нащупала на сгибе вену.
Ну-ка, сожми и разожми кулак!
Мэтью безропотно слушался ее, но в последний момент отвернулся, не в силах смотреть, как игла протыкает кожу.
А что в этой красно-белой сумке? спросил он, чтобы отвлечься от неприятных ощущений. Помнится, раньше я у нас такой не замечал.
Там мой спортивный костюм и кроссовки, спокойно ответила жена, глядя, как прозрачная емкость наполняется кровью.
Решила снова заняться спортом?
Да, схожу в наш тренажерный зал в обеденный перерыв. Без зарядки я растолстею. Видел, какую задницу нагуляла?
Я твою задницу обожаю!
Эмма от волнения грызла ногти.
Черт подери! Зачем ей таскать с собой полмиллиона долларов? А если отнимут?
Думаете, муж в курсе?
Эмма покачала головой:
Уверена, что нет.
Ромуальд, понурившись, мерил шагами гостиничный номер.
Едва ли она решила отнести бабки в банк.
Устав, он сел рядом с Эммой, и оба принялись ждать, когда же счастливая пара выйдет из передвижной лаборатории.
Вот и они. Переходя от одной камеры слежения к другой, удалось проводить их через холл и коридоры в кафе.
Жаль, что не слышно, о чем они разговаривают, вздохнула Эмма.
Ромуальд воспринял это как упрек.
Вечно вы всем недовольны! обиделся он.
Не обращая внимания на ребячьи капризы, Эмма указала на сумку, которую дама-хирург бережно поставила на один из стульев.
В любом случае деньги при ней.
Четверть часа, не меньше, они тупо пялились в монитор, но не заметили ничего интересного. Милые люди мирно завтракали, вот и все.
Какие аппетитные кексы с кленовым сиропом, я тоже есть хочу, жалобно проскулил мальчишка, будто голодал по меньшей мере три дня.
Эмма не на шутку взбесилась:
Ты можешь думать хоть о чем-то, кроме компьютеров и еды?!
Ромуальд испуганно прикусил губу и поспешно перевел тему:
А по виду такие любящие супруги! Даже не верится, что у нее есть любовник, да?
Пожалуй, мрачно процедила Эмма. Эта стерва неплохо умеет притворяться.
Вскоре супруги встали из-за стола. Нежно расцеловались и разошлись по своим делам.
Мэтью уехал на мопеде, а Кейт заперла сумку в свой именной шкафчик в ординаторской и стала готовиться к плановой операции.
Ромуальд сверился с распорядком дня хирургов, который скачал еще накануне, и радостно объявил:
Сегодня ей предстоит сначала оперировать митральный клапан, а затем аневризму аорты. Не желаете насладиться этим зрелищем?
Нет, спасибо. Я и так прилежно смотрела все сезоны «Скорой помощи» и «Анатомии страсти». До полудня оставим ее в покое, она никуда не денется.
А можно мне тоже кекс с кленовым сиропом? парнишка состроил умильную рожицу.
Сигнал моему подсознанию? Тонкий намек на то, что я должна накормить тебя завтраком? засмеялась Эмма.
Ну, если вы предлагаете, я не против, скромно потупился тот, довольный, что хитрость удалась.
Так и быть, угощаю, твоя взяла. Я тоже проголодалась, к тому же нам нужно кое-что обсудить.
Официант с изящной бородкой в ярком клетчатом пиджаке, вылитый хипстер, принес им две чашечки капучино с сердечками из взбитых сливок, плавающими на маслянистой поверхности.
Эмма и Ромуальд сидели в уютном модном кафе на Бойлстон-стрит, в двух шагах от отеля.
Тут был рай земной для любителей стиля ретро: винтажные абажуры, старинные столики, неполированные деревянные скамьи, растения в кадках.
Эмма смешивала мюсли с йогуртом, глядя не без осуждения на то, как парнишка старательно лил весь здешний запас кленового сиропа на сдобные кексы.
Ромуальд, пожалуйста, ответь мне на один вопрос, только честно, вкрадчиво попросила она.
Шпрашивайте што уодно, прошамкал тот с набитым ртом.
Зачем ты приехал в Соединенные Штаты?
Парень поспешно проглотил громадный кусок кекса, закашлялся, отпил капучино, чуть ли не полчашки разом.
Я же вам рассказывал: моя подружка нашла в Нью-Йорке сдельную работу, а я приехал за ней следом, а она
Сейчас же бросила тебя. Это я уже слышала. Однако мы оба знаем, что это все ложь, ведь так?
Это чистая правда! возмутился Ромуальд.
Допустим, но тогда с какой стати ты не звонишь родителям?
Я им звоню каждый день. Он уставился в тарелку с кексами.
Врешь, не звонишь. А вот я им позвонила прошлой ночью. Они там с ума сходят, не знают, что с тобой стряслось. От тебя не было вестей уже три недели!
Откуда у вас как вы узнали их номер?
Действительно, как? Не ты один по чужим компьютерам лазишь.
Это нечестно, вы не имели права так поступить, сказал он с укоризной.
Я хоть их успокоила. Но не будем отвлекаться, скажи-ка: если девушка и впрямь тебя бросила, зачем ты остался? Почему не вернулся во Францию, ты же в лицее учишься?
Мне все осточертело, и учеба, и родители Неужели непонятно?
Еще как понятно, но вот что странно: ты мог бы путешествовать по стране, осмотреться, найти работу по душе, заработать побольше денег. Ты ведь умный, способный, тебе и карты в руки. А вместо этого ты битых две недели прозябал в «Императоре», мучился, унижался. Зачем?
Да ну вас с вашими вопросами. Не буду отвечать, вы не коп.
Отчасти коп, ты же сам наградил меня отличным удостоверением. И как добросовестный уважающий себя коп задам еще один вопрос: зачем ты ездил в прошлое воскресенье в Скарсдейл к Мишель Беркович, главному администратору «Императора»?
Он упрямо покачал головой:
Не был я там никогда и быть не мог!
Хватит! Ты что, дурой меня считаешь? с угрожающим видом она выложила на стол билет, что нашла у него в кармане.
Вы обыскали мои карманы?! Вы не имели права!
Постой-ка, а что делаешь ты, когда взламываешь базы данных и пользуешься камерами слежения? Дни и ночи напролет ты шпионишь за чужими людьми. Следишь, вынюхиваешь, вторгаешься в их личную жизнь.
Я помогаю вам, а вы возмущению подростка не было предела.