Сколько лет Кларе Фокс?
Двадцать шесть.
Ага. Молоденькая. Даже слишком для ответственной должности, а? Замужем?
Нет. Она очень умная, замечательная девушка.
Вам что-нибудь известно о ее увлечениях? Возможно, она коллекционирует бриллианты, любит пошалить? (Перри молча смотрел на меня.) Любит скачки?
Ничего такого мне не известно, нахмурился он. Мы с ней не друзья, и я за ней не шпионил.
Сколько она зарабатывает и на что, на ваш взгляд, тратит деньги?
Зарабатывает она тридцать шесть долларов в неделю. Живет, насколько я знаю, скромно и весьма достойно. У нее, по-моему, небольшая квартирка и дешевая машина. Машину я видел. Она Кажется, она любит театр.
Угу Я перекинул в блокноте страницу. А этот ваш мистер Мьюр, который бросает в незапертом ящике тридцать штук, не мог ли он, например, влезть в долги и сам взять деньги?
Перри улыбнулся и покачал головой:
Мьюру принадлежит двадцать восемь тысяч акций корпорации, которые на сегодняшний день стоят на рынке два миллиона долларов, и это не все его имущество. Кроме того, учитывая расположение его кабинета, он никогда не запирает стол.
Я снова посмотрел в блокнот, поднял и опустил плечи, что служило у меня признаком легкого раздражения. Дело казалось сложным и, вероятно, грязненьким, к тому же не обещавшим ни прибыли, ни удовольствия. Для начала, конечно, как и сказал Вулф, нужно было бы прогуляться на тридцать второй этаж и поболтать там о том о сем. Но часы на стене показывали 16:20. В восемнадцать к нам придет обладательница приятного голоса вместе со своим знакомым, который приедет в понедельник, и мне больше хотелось на нее посмотреть, чем искать пропавшие тридцать штук.
Хорошо, произнес я. Утром вы, разумеется, будете на работе? Я приеду ровно в девять. Мне понадобится
Утром? Перри нахмурился. Почему не сейчас?
Потому что на сегодня у нас намечено другое дело.
Отмените его! На щеках у него снова проступили красные пятна. Я не могу ждать. Я давний клиент мистера Вулфа. Я даже приехал к нему сам
К сожалению, придется подождать до завтра, мистер Перри. Я не могу перенести свою встречу.
Пошлите кого-нибудь вместо себя.
Не думаю, чтобы кто-нибудь мог меня заменить.
Возмутительно! Перри выпрямился в своем кресле. Я требую пропустить меня к мистеру Вулфу!
Вы же сами знаете, что я не могу, покачал я головой. Вам прекрасно известна его эксцентричность.
Тут я подумал, что у нас бывали посетители и похуже, а он, в конце концов, наш постоянный клиент, хотя и заседает в совете, но, возможно, ему и самому эти заседания поперек горла.
Поэтому я встал со своего места и сказал:
Я доложу ему. Он мой босс. Если он скажет
Открылась дверь. Я оглянулся. Вошел Фриц с постным видом, с каким он входит всегда, когда собирается доложить о посетителе. Но доложить он не успел. Посетитель вошел сам за ним следом, и я хмыкнул, сообразив, что Фриц думает, будто тот еще у порога.
Посетитель к мистеру
Я перебил:
Сам вижу.
Фриц повернулся, увидел, что его провели, похлопал глазами и удалился. Я разглядывал посетителя, так как было на что поглядеть: высокий, рост примерно шесть футов и три дюйма, в поношенном костюме из синей саржи, рукава пиджака явно ему коротки, без жилета, в светлой ковбойской шляпе. Физиономия красная, будто пожарная машина, а походка то ли как у ранчеро, то ли как у пантеры в клетке.
Он представился, и голос у него оказался низким и приятным.
Меня зовут Харлан Сковил.
Он подошел к Энтони Д. Перри, встал перед ним и уставился на него сверху вниз. Перри встревоженно заерзал в кресле.
Вы мистер Ниро Вулф? спросил посетитель.
Мистера Вулфа здесь нет, ответил я со всей учтивостью. Я его помощник. И сейчас беседую с этим джентльменом. Если позволите
Посетитель кивнул и снова повернулся к Перри:
Тогда кто Слушайте, а вы, часом, не Майк Уолш? Хотя нет, Майк у нас недомерок. Он отвернулся от Перри, оглядел комнату, повернулся ко мне. Ну и чего мне делать? Сесть и накрыться шляпой?
Совершенно верно, ухмыльнулся я. Если хотите, можете сесть в кожаное кресло в том углу.
Он направился к креслу, а я к двери, махнув рукой Перри:
Я не заставлю вас долго ждать.
Наверху, под застекленной крышей, в оранжерее, где росли десять тысяч орхидей, я застал Вулфа, когда тот разглядывал свои онцидиумы, собиравшиеся цвести раньше времени, а рядом Хорстмана с банкой смеси из древесного угля и толченого папоротника[1]. Разумеется, Вулф на меня даже не посмотрел и своего занятия не прервал. Всякий раз, когда я поднимался к нему в оранжерею, он делал вид, будто он Джо Луис[2], а я мальчишка, который пришел за ним подглядывать.
Я сказал достаточно громко, чтобы он не смог притвориться, будто не слышит:
Наш миллионер желает, чтобы я отправился к ним и нашел ему тридцать штук немедленно, а у нас еще одна встреча в шесть. Я предпочел бы заняться им завтра утром.
На это Вулф ответил:
А если карандаш со стола упадет, ты тоже придешь советоваться, поднять его или нет?
Он сердится.
Я тоже.
Он говорит, что ему нужно срочно, что я разговариваю с ним возмутительно и вообще он наш постоянный клиент.
Совершенно с ним согласен, особенно в том, что касается тебя. Иди.
Ладно. У нас новый посетитель. Зовут Харлан Сковил. Похоже, ковбой. Сообщил мистеру Перри, что тот не Майк Уолш.
Вулф поднял на меня глаза:
Надеюсь, ты помнишь, что это я плачу тебе жалованье каждую неделю.
Ладно. У нас новый посетитель. Зовут Харлан Сковил. Похоже, ковбой. Сообщил мистеру Перри, что тот не Майк Уолш.
Вулф поднял на меня глаза:
Надеюсь, ты помнишь, что это я плачу тебе жалованье каждую неделю.
Ладно.
Мне захотелось выдрать из горшка онцидиум, но я решил, что это было бы недипломатично, и потому сдержался.
Перри стоял уже в шляпе и с тростью в руке.
Прошу прощения, что заставил ждать, сказал я.
Что дальше?
Придется перенести на завтра. Я буду нужен мистеру Вулфу. В любом случае рабочий день закончился, так что сегодня я мало что успел бы. Мистер Вулф искренне сожалеет
Ладно! рыкнул Перри. Вы сказали, в девять?
Ровно в девять.
Подниметесь сразу ко мне.
Хорошо.
Я вышел в прихожую и открыл ему входную дверь.
Харлан Сковил сидел в кожаном кресле в углу возле книжного шкафа. Входя, я увидел его раньше, чем дверь распахнулась: сгорбившийся, он показался мне старым, уставшим, измученным, но при виде меня выпрямился и поднял свои яркие голубые глаза.
Я вошел и развернул к нему свое кресло:
Вам нужен Ниро Вулф?
Да, сэр, кивнул он. Есть такая мыслишка.
До шести вечера мистер Вулф занят, а на шесть у него назначена встреча с другим посетителем. Меня зовут Арчи Гудвин. Я доверенное лицо мистера Вулфа. Может быть, я мог бы помочь?
Еще чего!
Голос у него был все же приятный и слишком молодой для его изможденного лица. Он снова посмотрел на меня из-под прищуренных век:
Слушай, сынок Что за тип этот Ниро Вулф?
Толстый, ухмыльнулся я.
Он медленно покачал головой, сдерживая нетерпение:
Ни к чему дразнить быка. Ты же видишь, что я сам за тип. Я приехал издалека. Глаза у него вдруг блеснули. Ну да, я спустился с гор. А кто был тот, кто здесь сидел?
Клиент мистера Вулфа.
Что за клиент? Имя-то у него есть?
Само собой. В следующий раз, когда встретитесь, спросите у него сами. Могу ли еще быть чем-нибудь полезен?
Ладно, сынок, кивнул он. В общем, я подумал, что странно, что он пришел, когда пришел я, но ты же слышал: я уже понял, что это не Майк Уолш. И уж точно не дочь Вика Линдквиста. Спасибо, что слушаешь меня. Можешь дать лист бумаги? Любой.
Я вытащил ему из пачки лист писчей бумаги. Он взял его, поднес к лицу и сплюнул здоровенный кусок жевательного табака размером, наверное, с куриное яйцо. Я человек наблюдательный, но ничего во рту у него не заметил. Неуклюже, но аккуратно он завернул жвачку в бумагу, встал, отнес в мусорную корзину, вернулся и сел на место. Глаза у него снова блеснули.
Похоже, восточнее Миссисипи теперь мало жуют. Я-то мог бы и сглотнуть, а вот Джон Оркатт, тот бы намучился. Говоришь, не мог бы ты мне помочь?.. Хотел бы я сам это знать. Хотел бы я в этом городе найти хоть кого-нибудь, кому можно было бы доверить застегнуть седло.
Если вы имеете в виду найти здесь честного человека, мистер Сковил, ухмыльнулся я, то это вы насмотрелись фильмов. Здесь их не больше, чем везде. Но попадаются. Вот я, например. Я до того честный, что порой сам себе не верю. Ниро Вулф тоже честный. Почти как я. Продолжайте. Со жвачкой вы уже расстались, давайте выкладывайте, что там у вас еще.
Не сводя с меня глаз, он медленно поднял правую руку и тыльной стороной вытер нос: сначала слева направо, потом подумал и вытер справа налево. Затем кивнул:
Я проехал больше двух тысяч миль из Вайоминга почти, можно сказать, ни за чем. Я продал тридцать телят, чтобы собрать денег на дорогу, а теперь это для меня много. Про Ниро Вулфа еще сегодня утром я понятия не имел. Для меня это просто имя, да еще адрес в газете, которую я купил. А приехал я, чтобы найти человека по имени Майк Уолш и еще дочь Вика и Джил, а еще я думал встретиться с Джорджем Роули, и, видит бог, если я найду его и мне сказали правду, то уже этой зимой я поставлю новые загоны и там у меня будут бегать не только ящерицы и койоты. А ты, сынок, уж одно-то можешь мне сказать: слышал ли ты когда-нибудь о человеке по имени Клайверс?
Читал о нем в газете.
Молодец. Я редко читаю газеты. В основном потому, что не верю, а какой тогда смысл читать? В общем, я здесь отчасти потому, что такой вот недоверчивый. Я собирался прийти сюда в восемнадцать вместе со всеми, но у меня весь день был свободный, вот я и подумал сгонять сюда посмотреть, что за тип этот Вулф. Ты, похоже, вроде как ничего, ягнят вроде как по ночам не воруешь, но я хочу увидеть Вулфа. Я стал такой недоверчивый, потому как у меня две дочери. С мужчиной тоже можно ошибиться, если его не знаешь, а уж с женщиной и вовсе. Никогда не поймешь, что она такое. Ну и как же ей доверять? Я, в общем, толком и не пытался, какой смысл. Он замолчал, снова медленно потер нос тыльной стороной ладони. Ты, само собой, можешь решить, что я мастер болтать. Вот что правда, то правда. Но вреда от моей болтовни нет, а польза бывает. Дома я так болтаю сам с собой лет тридцать, и ей-богу, если я до сих пор жив, то и ты как-нибудь переживешь.