Тело бренная оболочка, данная нам ею во испытание. Прятать от взора Богини чрева и помысли самый страшный грех. Мы должны быть всегда открыты для нее. Греховной плоти дорога в вечный океан мук, а праведной в Оазис.
Он читает ее мысли, ужаснулась Эли, знает секреты. Она совершила столько грехов
Богиня видит все. Очистись.
И тут она неконтролируемо разрыдалась.
Я просто хотела, чтобы папа выздоровел сквозь слезы выговорила она. Я не хотела говорить ему свое имя. Простите меня. Простите
Агроном глубоко и удовлетворенно вздохнул.
До апокалипсиса люди не жили по заповедям. Демонам стало тесно в недрах их пустых душ, вот они и выбрались наружу. Богиня обрушила на землю темную воду, чтобы истребить их. Ее праведные владения сомкнулись до маленького островка, на котором остались истинные ее последователи. Мы избраны ее милостью, нести миру слово божье, любовь, веру. Только мы можем возродить человеческую цивилизацию, и я покажу как это сделать. Богиня говорит сейчас с тобой моими устами. Помни, все, кто снаружи все еще одержимы демонами. Они алчные, злые, их мысли порочны, ты никогда не должна иметь с ними дел.
Не буду.
Знаю, моя девочка. Знаю
Эли почувствовала на спине прикосновение холодной ладони. Тело покрылось пупырышками.
Инкубы, как зараза цепляются к неокрепшим душам и не отпускают, пока не высосут все соки. Твои мысли были черны, поэтому инкубы уже в тебе, я чувствую их присутствие.
Его рука медленно спускалась по спине вниз. Агроном встал позади нее, второй рукой заставил ее нагнуться.
От сковавшего ужаса Эли задержала дыхание и зажмурилась.
Если их не изгнать, ты не сможешь пройти жатву. Богиня проклянет тебя. Ты никогда не увидишь маму и папу.
Пальцы Агронома вошли в нее. Эли закричала, его вторая рука сомкнула ей замком рот.
Слушай мой голос. Слушай Демоны, покиньте ее тело! Повелеваю вам, отродья, именем Богини Ты чувствуешь, как они исходят из тебя? Чувствуешь, моя девочка Я наставлю тебя на путь истинный, ты будешь делать, как я скажу, будешь слушать только мой голос
От ужасающей боли Эли совершенно потеряла ориентиры. В голове что то взорвалось, ноги подкосились. Ледяные пальцы выходили из нее и погружались вновь, и все это ускорялось, доставляя ей немыслимые страдания. В какой то момент боль стала настолько невыносимой, что Эли резко попыталась вырваться. Агроном удержал ее.
Она случайно прикоснулась к его мужскому корню. Тот был твердый и пульсировал. Агроном испустил истошный визг, и на пол упали капли вязкой прозрачной жидкости.
Его хватка ослабла. Эли вырвалась и отбежала. Ноги дрожали, по внутренним поверхностям бедер текла теплая кровь.
Что вы сделали, произнесла она слова по слогам.
Я изгнал инкубов. Вот доказательство, он продемонстрировал окровавленные пальцы. Теперь ты полностью готова к жатве.
Агроном выглядел довольным и уставшим, на его лице растягивалась удовлетворенная улыбка.
Следующие минуты прошли как в тумане. Эли сломя голову бежала, сама не осознавая куда. Чувствовала себя искупавшейся в чане с испражнениями. От одной мысли о произошедшем тошнило и выворачивало наизнанку.
Стук в туалетную дверь вывел ее из прострации.
Петруша! Ты здесь? голос Душицы.
Уйдите
Сталкеры приехали.
Эли поднялась на дрожащие ноги. Кровь по ним уже не струилась засохла, появились синяки, боль в животе стала тупой отдавала в ребра и спину.
Гэтсби Слава Богине.
И все же, что с ним? спросил Кобальт.
Я бы сказал, у него признаки обезвоживания средней тяжести, ответил доктор Горский. Бледность, эластичность кожных покровов нарушена, давление ниже нормы. Все это, плюс сильный испуг и послужили причиной потери сознания.
Он два дня получал детскую норму. Когда его привезли из убежища не похоже, что страдал жаждой. Откуда взяться обезвоживанию?
Горский пожал плечами.
Я лор, если ты не забыл, а не физиолог. Возможно, его организму требуется больше воды, чем сверстникам. Такое бывает, особенно в сильную жару.
Локус лежал на больничной койке с закрытыми глазами. К нему подключен аппарат, показывающий сердцебиение и насыщаемость крови кислородом. Горский страшно гордился аппаратом, пылинки с него сдувал.
Локус лежал на больничной койке с закрытыми глазами. К нему подключен аппарат, показывающий сердцебиение и насыщаемость крови кислородом. Горский страшно гордился аппаратом, пылинки с него сдувал.
И что теперь будет?
Горский задумчиво почесал короткую бородку, сказал:
Прокапаю электролитным раствором, и будет как новенький.
Позови, когда проснется, хочу с ним поговорить.
Как прикажешь.
Обнаруженное Локусом гнездо с двумя сотнями готовых вылупиться со дня на день яиц облили бензином и сожгли. Несколько групп до самого утра методично прочесывали этаж за этажом в поиске других гнезд, но ничего не нашли. Искали и место проникновения проверили подвалы и крыши, все наружные двери, но и здесь ждало разочарование никаких следов. Тварь будто с неба свалилась.
Если бы Кобальт не заметил слегка приоткрытую дверь в закрытую зону, тварь сожрала бы мальчика. Вскоре сотни детенышей превратились бы в свору злобных и голодных убийц, для которых человек ароматный кусок мяса, не более того. Напади они под покровом ночи, и к утру не осталось бы ни одной живой души.
Выходит, Локус спас Мид.
Батя отчитывал дозорных:
Как беременная самка крысоеда смогла проскользнуть мимо постов, пробраться через жилую зону, отложить яйца, и никто ничего не видел? Как? Ответьте кто нибудь!
На утреннем сборе обычно присутствует не больше десятка человек те, кому заступать в дозор в ближайшие сутки. Однако сейчас зал забился до отказа. Люди нервничали и ждали вразумительного объяснения.
Может, они научились ползать по стенам, предположил Фонарь.
Или летать, подхватил Опер. они же год от года растут, вот у некоторых и крылья выросли.
Не выдумывайте. Только людей больше напугаете, обрубил здравую мысль Батя.
Куда уж еще пугаться, сказал женский голос из толпы. Оказывается, все это время она над головой у нас жила. Анютка теперь боится в школу ходить, всю ночь с рук не слазила. Все слышали, как эта тварь визжала, и как грохотали выстрелы.
Сейчас нет причин для паники, Лариса, успокоил женщину Батя. Мы обследовали каждый метр здания. Все чисто. Скажи детишкам, что могут спать спокойно.
Одних слов недостаточно. Вы даже не знаете, как она туда попала.
Другие матери поддержали ее.
Мы делаем все, чтобы подобного не повторилось.
Но оно уже случилось.
Батя кивнул.
Ты права. И я несу за это полную ответственность. Наша система безопасности не справилась. Кто то на посту проглядел, как тварь пролезла через ров. Она наверняка забралась наверх по левому крылу, там, кроме семьи Арарата, никто не живет. Слава богу, к ним не залезла.
После этих слов Арарат крепко обнял жену и дочерей. Старшую из них держал за руку будущий муж.
Батя помолчал, озираясь на присутствующих, и продолжил:
Отныне раз в три дня обследуем все крыши и уступы. Все проходы наверх закрыть железными дверями. Если кого поймаю там, лишу нормы на сутки, а за второе нарушение выгоню к чёртовой матери.
Батя пофамильно назвал состав дозорных групп на ближайшие сутки. Кобальта среди них не оказалось, хотя по расписанию он должен заступать.
Слово взяла Антонина Сергеевна, отвечающая за хранение и выдачу воды:
Ситуация с водой критическая. Осталось меньше куба. С текущими нормами выдачи хватит на три дня. В связи с этим обращаюсь ко всем отходы необходимо сдавать вовремя и в полном объёме.
Да какие там «отходы», Антонина Сергеевна, посетовал Фара. В такую жару вся вода в пот уходит.
Она окинула его строгим взглядом бывшей директрисы жэка.
И все же, присутствующие мочатся ежедневно, но не каждый сдает. До сих пор некоторые считают это постыдным. Но я хочу напомнить, за вчерашние сутки с переработки поступило двадцать два литра воды, а могло быть вдвое больше.
Батя попросил передать ему список «должников» для дальнейших устных бесед с каждым, и пообещал, что отныне ни одна капля мочи не прольется мимо.
Предлагаю снизить норму выдачи, пока не прибудет следующая водовозка, предложила Антонина Сергеевна.
Куда еще снижать то? возмутился Котел. И так язык от неба не отлипает. Работаем на жаре, много двигаемся, а получаем как все. Давно пора поднять сталкерам норму.
Остальные сталкеры поддержали его.
Женщинам и ребятишкам оставьте, а нам снижайте, предложил Матусевич. Как нибудь справимся.
Остальные сталкеры поддержали его.
Женщинам и ребятишкам оставьте, а нам снижайте, предложил Матусевич. Как нибудь справимся.
Перемрут мужики от жажды, кто зарабатывать будет? спросила его Антонина Сергеевна. Снижать, так всем.
На этот раз поддержку высказали бессемейные. Когда дело доходит до собственного выживания никому нет дела до чужих детей. Даже внутри большой семьи.
Закажите воду, есть же деньги в казне, предложили из толпы.
И кто привезет? ответил за Батю Котел. Водовозок у нас своих нет. А Гортранс нам и за двойную цену не повезёт.
Если надо ведрами принесем, высказался Арарат.
Гортранс нас постами обнес, как прокаженных. Хочет посмотреть, как передохнем от жажды.
Пробить блокаду, и все тут! Показать им кузькину мать.
Почему молчит Кремль?
Поднялся гвалт голосов. Опер полицейским басом громко рявкнул на всех. Повисла тишина.
Дайте Бате сказать.
Да, объясни, что происходит, Бать, спросил слесарь Ивушкин. Так нельзя же. Мы ничего не понимаем. Дети напуганы.
Глава Мида тяжело поднялся со стула и оглядел присутствующих.
Гортранс снимет блокаду после окончания трибунала.
Повисла гробовая тишина. Люди стали перешептываться.
Так это правда? осторожно спросил Опер. Наши завалили дружинников?
Клевета. И мы это докажем. Антонина Сергеевна, нормы не снижать. Ожидайте машину в ближайшие дни.
Кобальт покинул зал собраний и направился в фельдшерский пункт. Ольга тоже пришла повидать Локуса и дожидалась у входа.
Очнулся. Побудь здесь пока, сказал он жене. Я поговорю с ним пару минут наедине.
Только будь сдержанней. Пожалуйста.
Угу.
Он всего лишь ребенок. Дети любопытные.
Обещаю, пальцем его не трону.
Ольга кивнула и спросила:
Ты нашел Дюшу? Никто его не видел со вчерашнего дня.
Наверняка в Гуме прохлаждается.
Ты уверен?
А где ж еще?
Он обещал мне, что это больше не повторится.
И ты ему поверила? Кобальт скептично хмыкнул.
Она виновато покивала.