Ну промямлила я, так получилось.
Да неужели? издевательски переспросила ведьма.
Я же не виновата, что бык обидчивый попался, попыталась оправдаться хоть как-то.
А кто поверит тебе, ведунья? и теперь не только издевка в голосе ее была, но и угроза.
Практически угроза.
Чуть не сглотнула нервно, сама не знаю, как удержалась.
Сделаем так, Весенка, голос Славастены сладок стал как мед, я тебя прикрою, и от совета, и от магов, от тебя лишь одного прошу не сегодня-завтра по твоей территории обоз с невольниками пройдет пропустишь. Пропустишь и Саврану слова не скажешь!
Так значит, да?
Очень медленно подняла руку, да и сделала то, о чем давно мечтала показала фигу бывшей наставнице. Внушительную такую фигу.
И глаза Славастены вспыхнули зеленым огнем.
Пожалеешь ведь, прошипела она.
Так уже, жалею-то, едко ответила я.
Я тебя дуру, пожалела тогда! прошипела стремительно стареющая ведьма.
И глаза Славастены вспыхнули зеленым огнем.
Пожалеешь ведь, прошипела она.
Так уже, жалею-то, едко ответила я.
Я тебя дуру, пожалела тогда! прошипела стремительно стареющая ведьма.
Ну так а я не поумнела, не видно что ли? нагло спросила в ответ.
И остановила бег наливного яблочка, прерывая связь.
Посидела, сама не заметила, как задумчиво яблоко сгрызла, на сутки, не меньше, отрезая себя от всего мира. Может и к лучшему Потому что не поумнела, нет. И тогда мимо несправедливости не прошла, и сейчас вот в нее же вляпалась да так, что выберусь или нет неясно.
Из печи высунулся домовой, посмотрел на меня, догрызающую черенок от яблока укоризненно, покачал головой и сказал:
Ничему тебя жизнь не учит.
Даже отвечать не стала.
Поднялась, плащ на плечи накинула, капюшон на голову, иллюзию на лицо и руки, захватила клюку с артефактом раба подчиняющим и вышла на двор.
Охраняб мой ел сидя перед сдвинутым в сторону котлом и горящим огнем костра, в мокрой рубашке, некрепко держа тарелку, но с грацией орудуя ложкой. Меня он не услышал, сидел спиной к избе, да и шла я босая, но почувствовал замер.
Не оборачивайся, приказала, убирая иллюзию.
Что так? хрипло спросил.
Объяснять не стала, предупредила только:
Артефакт подчиняющий при мне.
Понял, сглотнул гулко.
Застыл, напряженно.
Я медленно подошла вплотную, прикоснулась ладонью к рубашке так, чтобы мокрая ткань обрисовала клеймо едва ли я рискнула бы прикоснуться к нему напрямую. А так, через ткань, провела, касаясь каждой из пяти меток. Три оставили те трое архимагов, что оставались в королевстве последними, раз этот четвертый, а вот две метки Одну магистр ставил, много сил в нее вложил, почти выгорел, а пятую того кто ставил пятую, последнюю, усиливая метку магистра, я не смогла определить.
Но стоило мне прикоснуться к ней мага затрясло.
Не бойся, вреда не причиню, тихо сказала я.
Не боюсь, с трудом сдерживая ярость, произнес он, но где твои когти, ведьма?
Я вздрогнула. Мгновенно отняла руку. Помолчала, а воинственно выдала:
Так подпилила. Мужик же в доме, надо соответствовать.
Он усмехнулся.
А затем как-то очень странно сказал:
Ты слишком хорошо вымыла котелок, ведьма. Он прямо сияет.
Меня пробрала дрожь. Очень медленно повернув голову, взглянула в сторону котла с похлебкой и увидела свое отражение растрепанные волосы, виднеющиеся из-под сползшего назад капюшона, лицо девчачье испуганное, глаза широко распахнутые и ужас, который я, к стыду своему не скрыла.
Да, меня тоже сползший на подбородок глаз напрягал меньше, чем это, хрипло признался маг.
Я поняла о чем он я ведьма молодая, в силу не вошедшая, то есть жертву еще не принесшая. А тут вот он весь в моей власти и целый архимаг. Убивай не хочу просто!
И ведь что сейчас не скажи не поверит. Выглядит все слишком уж и караван встретила, и себе забрала, и артефакт подчинения не забыла прихватить, а ошейник все так же на нем, и прикажи я на алтарь лечь сопротивляться не сможет.
Почувствовала себя целой владетельницей целого мужика!
Рабовладелица уже звучит гордо, а я теперь целая архимаговладелица!
Постояла, подумала. Сняла плащ с себя, откинула на ступени, с клюки сняла артефакт демонстративно надела на шею, чтоб знали некоторые охранябы кто тут хозяин, и, отправив клюку прыгать в избу, обошла мужика и села рядом.
Посидела, подперев кулаком подбородок, посмотрела на огонь, затем искоса взглянула на мужика и спросила:
И как суп?
Похлебка, ответил он, все так же сидя с неестественно прямой спиной. Хочешь?
Кивнула, прикусив язык, чтобы не спросить «А не отравлено ли?». Свистнула домовому, тот принес еще тарелок и ложек, себе из казана похлебки набрал и умчался в дом он в этом лесу вообще гость незваный, потому у меня в домике и скрывается.
А вот мне архимаг похлебки налил, тарелку протянул, пристально за каждым движением следя. А едва я за ложку взялась, насмешливо поинтересовался:
И даже не спросишь отравлено ли?
Я хотела, честно призналась рабу, но решила тебя не обижать.
Спасибо, добрая госпожа, едко ответил он.
И видимо обиделся.
Из дома выскользнул домовой за добавкой, поцокал одобрительно, хваля повара, и умчался обратно в избу.
Твой первый су в смысле похлебка? спросила я, осторожно набирая варево в ложку.
Пахло вкусно.
Практически, угрюмо ответил архимаг, у которого впереди была в лучшем случае смерть, в худшем безумие а вообще-то у него впереди была я, и надо было бы ему как-нибудь на это намекнуть.
И вкус у похлебки оказался тоже потрясающим, я даже глаза прикрыла от удовольствия вкусно. Давно я горячего такого не ела, соскучилась.
Готовишь ты, решила, набирая уже пятую или шестую ложку, я кажется, после первой счет потеряла.
Маг мрачно посмотрел на меня, усмехнулся и сказал:
Ты ведь уже поняла кто я. Повар из меня не лучший будет, я уже лет сорок как не готовил в принципе.
Чуть не подавилась, укоризненно взглянула на него и честно призналась:
Просто поверь, я готовлю хуже.
Подумала, и призналась еще честнее:
И ведьма с меня примерно такая же. Никакая в смысле.
Теперь аппетит пропал у мага, а взгляд стал очень, просто очень напряженным.
Подтверждая его худшие предположения, добавила:
Печать будем снимать.
Дура, тихо, но очень отчетливо произнес архимаг.
Пожала плечами, ничуть не отрицая.
Маг же, помолчав, спросил:
Ты природная ведьма, да?
Прирожденная, поправила его.
Он отложил свою тарелку и схватился за голову. Понимаю, я бы на его месте поступила бы примерно так же. Ну или сбежала. Нет, я бы, наверное, сбежала но у него ни шанса, на мне подчиняющий артефакт.
И что ты видишь, глядя на меня? хрипло спросил архимаг, зажмурившись до боли в глазах я в отражении котелка увидела.
Беду, несправедливость, боль, нехотя ответила я.
Он стиснул челюсти, но затем, выпрямился, чем только подчеркнул свою худобу и немощность, и сообщил:
Эту печать не снять. Поверь, и пытаться не стоит.
Да, но дура я, еще и неверующая, отозвалась беззаботно. И снимем мы ее, серьезно снимем. Я же прирожденная ведьма, так что рано или поздно, но снимем.
Архимаг посмотрел на меня так, что сразу стало ясно, где он видел меня, мою прирожденную магию и в целом мою уверенность, я лучезарно улыбнулась в ответ, сверкнув иллюзорными зелено-желтыми клыками.
И вдруг реальность изменилась!
И я на архимага смотрела, а видела иное. Дорогу, темную, залитую светом наливающейся кровью луны, бегущую женщину с двумя детьми держащимися за юбку матери, да одним в прижатым к груди, мужчин, следующих за ней и падающих одного за другим И хотя до моего заповедного леса оставалось две версты, решение пришло быстро взмах рукой и дорога делится на двое, уводя женщину и детей в безопасность, тихий шепот ветра и из своей норы встает леший, а по краям дороги растут-поднимаются лианы с ядовитыми шипами. И пусть не мой лес, не моя заповедная территория, но
Что ты творишь? яростный шепот моего охраняба.
Его я не видела, но протянув руку, сплела пальцы с его сильной ладонью, позволяя увидеть то, что вижу я.
И архимаг мгновенно сориентировавшись, сказал мне то, что уже и так знала:
Это не твоя территория!
А то я не знаю!
Слушай, не начал был маг.
Хрипло выдохнув, выгнулась всем телом, вливая дыхание заповедного леса в дорогу и ядовитые лианы волной слхлеснулись одна с другой, перекрывая преследователям путь.
Лесная Ведунья! послышался крик знакомый мне крик.
Не ее территории! вторил ему тоже кто-то знакомый.
Я улыбнулась.
Есть яды, что не вредят животным, а вот людям
Что же ты делаешь?! взревел уже практически архимаг.
А по захваченной мной дороге распускались-расцветали источая яд кусты дурмана, росли и наполняли ночь ядом тысячей соцветий, падали с испуганных лошадей преследователи, теряли сознание преследуемые
И падала на землю я, очень надеясь, что не костер.
В себя пришла неожиданно не на земле, что плохо земля силу дает. А так очнулась я едва дыша, взглянула в синие глаза моего охраняба, и попросила:
На землю положь.
Мужчина, стоявший со мной на руках, отошел от костра, и аккуратно опустил меня на траву. Отошел на шаг.
Вдох меня выгнуло дугой, едва не ломая кости, выдох и занывшая от боли спина касается всей поверхности почвы боль отпускает. Одна боль. Та, что физическая а вот другая терзает словно позабытый оголодавший зверь, вырвавшийся из клети «Не ее территории!» да, голос я узнала. Не ждала, не гадала, что встретиться доведется, а жизнь вот оно как
Медленно села, поджав колени к подбородку, обняла посидела, покачиваясь, да и позвала:
Леший.
Подчиненный мой явился мгновенно вылез по плечи из земли, на которой сидела, посмотрел вопросительно.
Какая из изб охотников у нас еще держится кое-как? спросила сходу.
Из охотничьих никакая, ответил он, ты ж охотников не жалуешь. Рыбацкие сохранились.
Где? уточнила я.
Леший, почесав шишковатый подбородок, вытащил из головы сучок, и нарисовал схему у излучья Зорянки. Указал на третью избу.
Молча кивнув, подозвала снова свою клюку, и едва та прискакала, взялась за нее, да не поднимаясь, оземь ударила один раз и заповедная тропа открылась женщине с детьми прямо возле нужной рыбацкой избы. Второй раз и проход в мой лес закрылся для тех их преследователей, кто еще жив остался осталось много, оно и не удивительно, с ними был маг. Магистр. Один из лучших магистров королевства. Третий раз удара клюкой заставил проснуться волков.