Лена, помоги сесть.
Коцюба, подхватив её за плечи, усадила в кровати, подложила подушку.
Так удобно?
Наверное. Я почти не чувствую тела. Будто попала внутрь чего-то неживого.
Елена закусила губу, не зная, что нужно сказать. Схватила лежащий на тумбочке томик.
А хочешь, я тебе стихи почитаю? Какие твои любимые?
Выбери сама, какие тебе понравятся.
Елена читала стихи до позднего вечера. Рассказывала о детстве, юности, об учёбе в университете. Она о чём угодно готова была рассказывать, лишь бы не видеть бесконечную тоску в глазах подруги.
Когда время далеко перевалило за полночь, пришла Медведева.
Что-то вы засиделись, девушки. Лена, тебе отдохнуть надо. Обняла Коцюбу за плечи, мягко, но настойчиво потянула к двери: Эту ночь я подежурю, твоя следующая. Ника, ты не возражаешь?
Нет, конечно, не возражаю. Иди, Лена, отдохни.
Ночь пролетела, как одно мгновение. Кажется, только что опустила голову на подушку, закрыла глаза, а уже светло в комнате. Елена поднялась с кровати, надела шорты и привезённую Ярославой майку. За окном начинался новый день, такой же летний и пригожий, как вчерашний. Но радости от этого не было, одна тоска на душе. Даже в зеркало смотреть не хотелось.
Первым делом она заглянула в соседнюю комнату, к Нике. Казалось, та не меняла позы со вчерашнего дня, всё так же продолжала сидеть, опершись о спинку кровати. Скосила глаза на открывшуюся дверь, попыталась улыбнуться. Сидевшая в кресле Медведева заметила её движение, обернулась:
Доброе утро. Что-то ты рано встала. Выспалась?
Выспалась. Как у вас дела?
Нормально. Если выспалась, иди причешись, умойся, позавтракай и тогда приходи.
Елена послушно развернулась, вышла из комнаты. Возвратилась через двадцать минут, выполнив все распоряжения.
Медведева осмотрела её, кивнула одобрительно, встала:
Теперь другое дело. Общайтесь, а я пошла.
Коцюба опустилась в освободившееся кресло. Да, всё в комнате оставалось, как вчера. Лишь битое стекло Медведева убрала, и аммиачная вонь выветрилась. Но какой-то посторонний запах в комнате присутствовал. Она принюхалась. Еле уловимо пахло миндалём.
Синильная кислота, Пристинская заметила, как шевелятся её ноздри, грустно улыбнулась. Ярослава предупреждала, что не подействует, но я надеялась
Почему, Ника?! ужаснулась Елена.
Устала. Не хочу так: умирать, воскресать, опять умирать. Неправильно это, плохо. Я не боюсь смерти, Лена, но только чтобы насовсем. Чтобы больше не было этого А не выходит. Даже умереть не получается по-человечески. Инъекции в сердце, в аорту Бесполезно. Знаешь, у меня и кровь не течёт.
Предательская слезинка выкатилась из глаза, побежала по щеке Елены. Вероника заметила:
Не плачь, Леночка. Мне не больно. Совсем.
Рихард Берг
Земля, Крым, 3 августаБерг отпустил такси, огляделся. Посёлок будто заснул в полуденном зное. Маленькая пустынная площадь, обветшавшее здание местного автовокзала, невзрачная двухэтажная гостиница. «Захолустье» всплыло в памяти где-то вычитанное слово.
На площадке перед гостиницей пестрели зонтики летнего кафе, словно огромные экзотические грибы. Под крайним «грибком» сидела Лаура, потягивала сквозь соломинку коктейль. Увидела Берга, поднялась, улыбаясь, направилась к нему. В коротких светло-зелёных шортах, лимонно-жёлтом топе из-под которого легкомысленно выглядывал пупок, и в белой бейсболке, комиссар Арман казалась такой же молодой, как десять лет назад. А то, что на талии у неё не добавилось лишнего за эти годы, Рихард видел воочию.
Не плачь, Леночка. Мне не больно. Совсем.
Рихард Берг
Земля, Крым, 3 августаБерг отпустил такси, огляделся. Посёлок будто заснул в полуденном зное. Маленькая пустынная площадь, обветшавшее здание местного автовокзала, невзрачная двухэтажная гостиница. «Захолустье» всплыло в памяти где-то вычитанное слово.
На площадке перед гостиницей пестрели зонтики летнего кафе, словно огромные экзотические грибы. Под крайним «грибком» сидела Лаура, потягивала сквозь соломинку коктейль. Увидела Берга, поднялась, улыбаясь, направилась к нему. В коротких светло-зелёных шортах, лимонно-жёлтом топе из-под которого легкомысленно выглядывал пупок, и в белой бейсболке, комиссар Арман казалась такой же молодой, как десять лет назад. А то, что на талии у неё не добавилось лишнего за эти годы, Рихард видел воочию.
Привет! С приездом! Лаура бесцеремонно чмокнула его в щёку. Я сняла тебе номер в этих трущобах. Выбирала самый лучший. Во всяком случае, вода идёт и кондиционер работает.
Да ты что, здешние аборигены знакомы с благами цивилизации?
Представь!
Лаура подозрительно серьёзно посмотрела на него:
Не будешь сердиться за то, что я сняла нам двухместный, под видом семейной пары? Для маскировки. Увидев, как вытаращились глаза Берга, не выдержала, рассмеялась: Не пугайся, я пошутила! Я живу в соседнем. Если понадобится маскироваться, разыграем курортный роман.
У тебя шутки
Не сердись. Твой номер двенадцатый, мой одиннадцатый. Иди, переодевайся. Я буду ждать в кафе.
Двенадцатый номер располагался на втором этаже гостиницы и оказался «полулюксом» «люксов» в гостинице не имелось, видимо, у хозяев совести не хватило называть что-то в этом «клоповнике» люксом. Тут и с полулюксом явный перебор получался. Но вода действительно шла, причём и горячая, и холодная. А Берг бы не удивился обнаружить в кранах только холодную. Или ещё смешнее в такую жару, только горячую. Но так как ожидания были приятно обмануты, то он не отказал себе в удовольствии постоять под душем. И только затем принялся рассматривать своё временное обиталище.
Две комнаты, гостиная и спальня. В гостиной диван, два кресла, столик, экран ти-ви на стене, минибар со встроенным холодильником. Минибар блистал первозданной пустотой, в холодильнике одиноко лежала бутылка минералки. Всё лучше, чем ничего. В спальне кровать (не сравнить с их домашним полигоном), тумбочка, ещё два кресла, платяной шкаф. Берг заглянул внутрь шкафа. Оказывается, Лаура не только номер сняла, но и «пляжным обмундированием» для напарника озаботилась: в шкафу лежали шорты, майка, бейсболка, сандалии и двое плавок. Аналогичный комплект приехал в чемодане Берга подготовленный Лилией. Рихард вывалил его на кровать, сравнил. Один в один, разве что майки и бейсболки оттенками различались. Зато шорты и сандалии совпали с точностью до производителя. Он покрутил их в руках, хмыкнул. Надо же, оказывается, до таких мелочей На миг кольнуло ощущение нечаянной вины, но он тут же отогнал его. Ерунда, Лаура сильная, она с этим прекрасно справляется. А одежда Он будет носить эти комплекты по очереди, чтобы не обидеть ни одну из своих женщин.
Берг сунул наряд «от Лилии» в шкаф, облачился в наряд «от Лауры» и отправился знакомиться с диспозицией.
Лаура сидела всё под тем же грибом-зонтиком. Увидев выходящего из дверей Берга, подхватила пляжную сумку, шагнула навстречу.
Вижу, не зря я одежду в шкаф положила, улыбнулась, взяв его под руку. Размер угадала?
Угадала. Но и я не забыл пляжную форму захватить.
Почему же эту одел, а не ту, что привёз?
Подумал, что тебе будет приятно.
А-а-а! Мне приятно.
Куда идём?
Прогуляемся немного. Здесь есть одно место, с которого отличным морским пейзажем полюбоваться можно.
Они свернули с главной улицы и, пропетляв минут десять по кривым переулкам с лающими за высокими заборами псами, вышли на пустырь за посёлком. И дальше по едва заметной тропинке, бегущей вдоль обрыва.
Берг осторожно заглянул вниз, присвистнул. Не отвесная стена, но всё же. Если сорвёшься, то лететь до проходившего внизу шоссе метров триста, не меньше. А потом шлёп!
Ты вниз не заглядывай, одёрнула спутница. Посмотри лучше правее, вдоль берега. Вон туда.
Берг послушно проследил взглядом за её рукой. Ниже шоссе тянулись прибрежные скалы, кое-где расступаясь, открывая уютные маленькие бухточки. В одном из таких мест белел двухэтажный особняк, окружённый небольшим цветущим садиком.
Берг послушно проследил взглядом за её рукой. Ниже шоссе тянулись прибрежные скалы, кое-где расступаясь, открывая уютные маленькие бухточки. В одном из таких мест белел двухэтажный особняк, окружённый небольшим цветущим садиком.
Это и есть дом Медведевой. Она его называет «Гнездо чайки». Комиссар извлекла из сумки тяжёлый морской бинокль: Возьми, десятикратное увеличение.
Берг поднёс бинокль к глазам, начал рассматривать особняк внимательнее. Передняя стена в шесть окон, застеклённый квадрат светового колодца на крыше, забор из дикого камня, вместительный гараж, беседка над обрывом, внизу заметен угол крыши лодочного ангара, напротив калитки посадочная площадка для авиетки, от ворот гаража тянется вверх, к шоссе, выложенная плитами дорога.
Неплохой домик у пилота. Я бы даже сказал, очень неплохой домик.
Да. И машины в гараже «очень не плохие». И «очень неплохой» глиссер на воздушной подушке в ангаре.
Красиво жить не запретишь
Так то оно так, но Я заглянула краем глаза на кредитном счёте у Медведевой денежек скопилось примерно столько, сколько и должно быть, исходя из её заработка. Она их почти не тратит. За что тогда купила всё это? Наследство от богатого дядюшки она не получала, и у Круминя денег не брала.
Медведева до косморазведки лётчиком-испытателем работала. Тогда скопить разве не могла?
Могла. Только мои ребята историю её банковских счетов проверяли от и до. Не копила она до знакомства с Круминем, тратила всё, что зарабатывала. Одним днём, как говорится, жила. А четыре года назад, как раз перед тем, как на «Христофор Колумб» прийти, она вдруг этот особняк приобрела. Предположим, по бросовой цене купила тогда здесь одни развалины были. Но в восстановление сколько денег вбухать пришлось? И что интересно строительной фирмы, которая этим занималась, больше не существует, никаких договоров, платёжек, актов не сохранилось. И со всеми её крупными покупками так. Впечатление, что ей всё дарят, за «красивые глазки» как бы. Попросила, и подарили.
В наше время бывает такой альтруизм?
Смотря кто просит. И как просит. Медведева ведь здешняя, выросла в посёлке, её здесь все знают. Так местные говорят, что она ведьма. Ведьма обхохочешься! Двадцать третий век на дворе, нанотехнологии освоили, к звёздам летаем, а здесь ведьма! Прямо средневековье какое-то.
Лаура взглянула на Берга. В глазах у неё смеха не было, лишь невысказанный вопрос. Поняв, что ответа на него не дождаться, она продолжила:
Пока хозяева в экспедиции, в доме живёт семья из посёлка, за порядком следят. Муж, жена, сын. Женщина в прошлом одноклассница Медведевой. Платит хозяйка щедро, потому соглашаются там жить. Но только когда Медведевой на Земле нет. А едва хозяйка возвращается, они в посёлок съезжают. И больше никто из местных к дому у моря близко не подходит.