У настоящего мужчины Егора, конечно, не оказалось бокалов под вино и пришлось вспомнить юность и пить из чайных кружек. Ложек, вилок и тарелок у него тоже было по две, видимо, на случай, если первый комплект будет лень мыть. Классический холостяк. Я бы предположила, что второй комплект на случай свиданий, но тогда бы у него были бокалы!
Ты не против, если я разденусь? он снял рубашку, скрылся за дверцей шкафа и появился обратно в серых спортивных штанах, сидящих низко на бедрах, открывая хорошо проработанные мышцы живота и ту самую V, от которой тащатся все девчонки. Ох, не просто он по утрам бегает, парень явно работал над собой. Не смущает мой вид? Я просто привык так дома ходить.
Нет, конечно, меня смущал, но приехать к человеку в гости и диктовать ему, как одеваться у себя дома, было бы невежливо.
Еще больше смущало то, что он постоянно вставал, чтобы то выбросить коробочку из-под пирожного, то вытереть руки полотенцем, то еще зачем-то, и каждый раз проходил, задевая меня этим своим торсом и прессом с кубиками, хотя мне казалось, что кухня довольно просторная.
Видел сегодня Антона начал Егор, разливая по нашим чашкам еще вина. Его ладонь промахнулась и легла мне на плечо вместо спинки стула. Что он все время от тебя хочет? Сам же ушел?
Ну, допустим, не сам я заглянула в рубиновое нутро чашки.
Егор встал, чтобы выбросить уже выпитую бутылку и открыть новую. Я залезла в следующую розовую коробочку и обнаружила там профитроли, политые шоколадом.
Это где такая кондитерская?
Тут в пяти минутах, я тебе покажу Егор потянулся, чтобы взять из моей руки телефон и задержал ладонь на моих пальцах.
Не надо тихо попросила я. Полбутылки вина недостаточная доза для таких заходов. Даже если мы ее сейчас догоним до целой.
Почему, Лесь? Я сначала подумал, что у тебя к нему еще не все отболело, но он ведь несвободен. Быть любовницей женатого это одно, но быть любовницей своего бывшего мужа еще и женатого по новой это совсем другое.
Как у тебя все просто я еще раз внимательно посмотрела на вино в чашке. Напиться в хлам, чтобы все было пофиг или наоборот завязывать, а то черт знает чем этот вечер закончится такими темпами?
А что сложного? Он тебе изменил, ты ушла. Начала новую жизнь.
Егор, ты понимаешь эммм Мы встретились, едва закончили институт. У нас практически опыта-то и не было.
У нас вообще не было опыта, скажем прямо. Я была девочка-скромница, один раз целовалась, а дальше «сначала надо доучиться». А он был слишком гордым, даже высокомерным, чтобы набирать этот опыт с доступными однокурсницами, как его друзья. А когда перевалило за двадцать, и вовсе стало невозможно преодолеть свою гордость. Он мне в своей девственности признался-то исключительно на «слабо» и в такой ситуации, где это было для него скорее поводом для понтов. Но так оказалось даже лучше. В сексе вообще лучше, когда никто не притворяется.
Ну мало ли у кого в двадцать два достаточно опыта. Двадцать два ведь? Егор посмотрел на меня вопросительно, я кивнула. Но так, чтобы залипнуть на всю жизнь
Ну, до всей жизни пока далековато, ухмыльнулась я и все-таки приняла решение и допила залпом. Налила себе еще, Егор даже дернуться не успел. И у нас не просто роман был, мы поженились и планировали отметить золотую свадьбу.
Мы были единственными друг для друга. Вдвоем против всего мира. Навсегда. Мы могли преодолеть вообще все, когда были вместе. Это была настоящая любовь та, что одна на всю жизнь. Та, что про две половинки и родственные души.
Ну, мне так казалось.
Но он тебя предал, Леся!
Спасибо, что напомнил.
Я налила себе еще. Вот теперь я ощутила это блаженное состояние расслабленных нервов, когда кажется, что даже извилины в мозгах распрямляются. Длинный был день. Чересчур, пожалуй.
В голове взвихрилось и заплясало.
Да вообще все неважно!
У меня тут котики, две недели в тепле и кондитерская в пяти минутах пешком!
Поэтому все мужики сволочи, и я больше ни с кем не связываюсь, ясно? заявила я заплетающимся языком и встала. Пол чуть качнулся, но это нестрашно. Там эвкалипты и речка! Хочу посмотреть на речку!
Лесь, ну что ты ерунду говоришь? Не все такие, Егор тоже встал, чтобы меня поддержать и я неожиданно оказалась прижата к его твердой теплой груди. Пробежалась по ней пальцами в голове приятно шумело и все казалось возможным.
В конце концов, он был первым заинтересованным во мне мужчиной, которому я рассказывала о своем браке и своем разводе. А это было чуть ли не главное, что мешало мне расслабиться рядом с другими претендентами.
Я была сломанной, и мне казалось нечестным начинать серьезные отношения, в которых человеку придется сначала долго возиться с моей болью.
А Егор кажется, он не испугался.
Эльфийские реки
Он был очень нежным. Очень.
Словно боялся меня сломать.
Или сделать что-то неправильно.
Он целовал меня аккуратно, будто я полевой цветок под полуденным солнцем.
И его руки никак не могли найти, к чему себя применить. То он обнимал меня за талию, то клал пальцы мне на щеку, то вдруг смелел и гладил по бедру, нерешительно останавливаясь в районе задницы.
Я точно знала, что уж он-то в свои около тридцати девственником не был, даже застала его однажды после отмечания Нового Года на работе в темном кабинете с нашей пиарщицей в совершенно однозначной позиции. Но со мной будто оробел.
Мне не хотелось думать, что он в меня влюблен. Это только все усложнило бы. Пусть будет просто пьянка двух старых друзей, которые решили немного согреть друг друга. Только тогда все надо делать быстрее и азартнее, пока алкоголь не выветрился. Но вместо этого Егор обращался со мной как с хрустальной вазой. Там, где надо сжимать, он гладил, где положено тискать едва касался кончиками пальцев. Мои действия встречал стоически, как будто даже не замечая отчетливых намеков, что пора уже переходить к делу.
Все это длилось так долго и так не совпадало с моим внутренним ритмом, что я соскучилась раньше, чем он решил прикоснуться к груди. Опьянение постепенно проходило, но я была настроена решительно и даже позволила стянуть с меня и свитер, и бюстгальтер, а когда Егор накрыл ртом мой сосок уже было обрадовалась у меня очень чувствительная грудь и пару раз Антон на спор доводил меня до оргазма, не касаясь больше никаких частей тела.
Тьфу, Антон, кыш из моей головы!
Но перестать сравнивать не получалось. Егор что-то такое делал с одним и тем же соском уже добрых пять минут, а я не ощущала ни-че-го. И даже не могла понять, что именно он делает не так вообще все!
Потрогай его, Егор поднял на меня помутневшие глаза, поймал мою руку и положил себе на пах. И снова вернулся к мусоленью груди.
Ситуация становилась неловкой. Особенно в свете того, что идти мне прямо сейчас было некуда. И я бы даже рассмотрела вариант «быстро дать, чтобы успокоился», но с «быстро» тоже не получалось.
Оставалось надеяться на то, что он какой-никакой джентльмен.
Егор!
Он не услышал.
Егор! я потянула его за волосы вверх, чтобы он обратил на меня внимание. Егор, хватит, прости, я не готова.
Что? в глазах все еще стояла муть, он меня не слышал.
Прости, не получится. Я не могу.
Я отстранила его, нашла свой свитер и натянула прямо на голое тело. Егор выпрямился член все еще оттопыривал его спортивные штаны, но в глазах уже прояснилось. Он оперся на стол и смотрел на меня с недоумением:
Лесь? Я что-то не так сделал?
Нет, все так я маялась, не зная, что еще сделать. Мне уехать?
Куда уехать? не понял Егор. Ты что такое говоришь? Ну не буду я больше приставать, все в порядке. Я завтра улетаю уже. Сейчас разойдемся по комнатам и ляжем спать.
Хорошо я выдохнула. Можно я пойду проветрюсь? Что-то нехорошо Слишком много вина, наверное.
Да, тут странное вино. Ключи не забудь, пожалуйста. Если что звони.
Хорошо! я вылетела из квартиры и даже не стала ждать лифт.
С улицы пахло костром и свежестью как в майские ночи. И немного тревогой. Я научилась ненавидеть этот запах майских ночей. Он напоминал мне обо всей этой боли, о предательстве, о бесконечных трех месяцах весны, которую я когда-то любила.
А теперь ненавидела сильнее зимы.
Но сейчас этот запах звал меня, вытягивал наружу и что-то обещал как когда-то. Еще до того, как все испортилось май был месяцем, у которого все только впереди, вечером пятницы, началом.
Что-то такое сегодня случилось, что вернуло мне мой май, и он меня звал за собой в темноту февральского Кипра.
На улице сразу стало холодно, несмотря на все еще кружащее голову вино.
Сначала я направилась, куда глаза глядят. Мне хотелось просто проветриться и не думать. Подождать, пока Егор уснет, а это вряд ли случится быстро, все-таки мы далековато зашли. К тому же гулять ночью в совершенно незнакомом городе и в чужой стране в этом было что-то будоражащее. Даже слова Антона про опасность меня не пугали. Все-таки тогда я прошла половину города и никого не встретила, вряд ли сейчас мне так не повезет, чтобы попасться.
Из-за заборов свисали ветви деревьев когда-нибудь они взорвутся малиновыми и сиреневыми цветами. Луна выглядывала из-за пальмы, а у кого-то на балконе еще светилась забытая с Рождества гирлянда. Было хорошо и тихо, и я шла и шла, но нервная взбудораженность этой ночи и не думала никуда уходить!
Довольно скоро я наткнулась на дорогу, по которой редко, но проезжали машины, очнулась и вспомнила про речку под окнами.
Точно, мне нужна река! Вода все унесет, все успокоит.
Развернулась и пошла в обратную сторону.
В полутьме на струи, бегущие меж камней, ложились отсветы окон из нависающего над оврагом дома. Мерцающие зеленые листья пальм, яркие в свете редких фонарей оранжевые апельсины, шуршащая высокая трава на берегу, дорожка из мелких камней под ногами казалось, я в волшебном эльфийском лесу.
Мяу, сказал какой-то эльф из-под куста и еще один прошмыгнул прямо под ногами.
Я спустилась по глинистому склону к самой воде и постояла, натягивая рукава свитера на мерзнущие пальцы. Журчание воды должно было успокаивать. Но не получалось. Чем дольше я стояла, тем сильнее мне становилось себя жаль.
Почему все так получилось? Почему я почти плачу ночью в чужой стране, а у Антона все хорошо и невеста?
Что со мной не так?
Сломанная.
Неправильная.
Испорченная игрушка.
Мужчина после развода свободный, женщина брошенная.
Я очень хорошо почувствовала это тогда. Я до сих пор это чувствую.
Неужели я так никогда не найду себя? Свое спокойствие и исцеление?
Ведь я видела других женщин после развода. Рано или поздно они все вылечивались.