Дима выпускает меня, тяжело дыша, вновь поправляет член в джинсах, и только я собираюсь наконец перейти к делу и выпустить бедняжку, вдруг поворачивает ключ в зажигании, заводится и начинает выруливать со стоянки.
Где ты живешь? голос севший, дыхание сиплое.
В Никосии, сообщаю я.
Далековато.
Я жду приглашения к нему, но он невозмутимо выворачивает со стоянки и выруливает на дорогу. Ну ладно, ко мне, так ко мне. Мы мчимся по трассе, и сквозь приоткрытые окна ночной ветер охлаждает пылающую кожу. Продолжать приставать к Диме на такой скорости я не решаюсь, так что надо какую-нибудь светскую беседу организовать, что ли
Ты давно развелся? спросила я аккуратно. Ну что я о нем еще знаю? Тема развода вообще благодатная, можно узнать о человеке очень много, даже больше, чем он собирался говорить.
Мы никогда не были женаты, он бросил на меня насмешливый взгляд. Почему мне кажется, что он видит меня насквозь и читает мысли?
Но у вас же ребенок?
Думаешь, ребенки получаются только в браке? зубоскалит он.
Приходится перевести разговор на более безопасную тему фотографии. Он действительно был профессиональным фотокорреспондентом, и мы быстро находим много общих тем, за которыми можно скоротать дорогу. Я нисколько не обманываюсь в оценке своих способностей. Мало ли, школа дизайна, мало ли фотосессии, для серьезного дела нужно совсем другое. И тут я могу только восхищаться Димой, который сначала построил карьеру в одной области, а потом все бросил и ушел строить в другой.
В Никосии я только упомянула овраг с речкой, и Дима тут же привез меня куда надо. Остановил машину на улице, даже двигатель глушить не стал. Я потянулась за поцелуем, и получила его горячий, страстный, рассыпающий огненные искры по коже, но потом Дима меня остановил:
Спокойной ночи, улыбаясь, сказал он. Вышел из машины, обогнул и открыл мою дверцу. Так вот в чем смысл этого нормы этикета! Чтобы девицы не засиживались, а понимали намеки. Я позвоню тебе завтра.
Он снова поцеловал меня и огладил бедро таким очень многообещающим жестом. И отпустил!
В следующий раз надену более доступное платье!
Вишня в шоколаде, блин.
Вишня в шоке!
Давай, ври
Пятница, вечер. Я вся красивая, распаленная, молодая.
И действительно оставила вибратор дома. Что прикажете делать?
Терпеть до завтра, когда Дима изволит позвонить, и на этот раз я его живым не выпущу?
Отправиться на поиски приключений в центр?
Цок-цок-цок-цок, намекают мне каблуки, пока я хожу туда-сюда по квартире.
Шелк томно ласкает кожу, я чувствую каждое прикосновение, стоит лишь пошевелиться.
Юбка стискивает бедра как мужские руки
Тьфу, нимфоманка!
И я решительно направилась в спальню переодеваться. От предвкушения ощущения будут только ярче. Надеюсь, Дима того стоит.
Правда я успела только стянуть-таки противозачаточную юбку, когда запиликал домофон. Ага! Передумал! А тут я как раз без всего!
Я сначала метнулась к двери, а потом уже подумала, что чисто формально хоть что-то надо на себя надеть. Выхватила из чемодана летнюю юбку легкую и полупрозрачную, но зато очень длинную, распахнула дверь и уперлась взглядом прямо в грудь Антону.
Черт!
Я думала, так только в кино бывает.
Надеюсь, ему доставило много приятного мое выражение лица, мгновенно сменившееся с радостно-предвкушающего на злобное.
Не меня ждала? хмыкнул он, опираясь на косяк двери.
Чего тебе? под его взглядом, ползущим вниз от моего лица по льющемуся по груди шелку к юбке, обрисовывающей мои ноги, я почувствовала себя даже более неодетой, чем была. Юбка, конечно, легкая, но прозрачная только на свету. Вот так, через дверь, ему ни за что не увидеть, что белье я тоже не успела надеть. К сожалению, я все еще это помню сама, со всеми последствиями думаю, во взгляде каждой женщины такое отражается.
Чего тебе? под его взглядом, ползущим вниз от моего лица по льющемуся по груди шелку к юбке, обрисовывающей мои ноги, я почувствовала себя даже более неодетой, чем была. Юбка, конечно, легкая, но прозрачная только на свету. Вот так, через дверь, ему ни за что не увидеть, что белье я тоже не успела надеть. К сожалению, я все еще это помню сама, со всеми последствиями думаю, во взгляде каждой женщины такое отражается.
Поговорим? он сделал шаг ко мне, я автоматически отступила и сдала рубеж обороны у двери. Антон ухмыльнулся, входя и захлопывая ее за собой. Это нечестно играть сейчас на вот таких штуках, на мышечной памяти, на знании реакций!
Я скрестила руки на груди так, чтобы закрывать ее по максимуму. Но с моими размерами тут особо не прокатит. Антон скопировал мой жест и оперся на стену. Мы стояли и сверлили друг друга взглядами. Я ждала, пока он начнет говорить. Чего он ждал не знаю.
Чем он лучше? неожиданно спросил он.
Кто? я растерялась и даже вышла из боевой стойки. Егор? Дима?
Твой сегодняшний чернявый поклонник. Чем он лучше меня? Почему с ним ты уходишь, такая многозначительная пауза, что я начала думать, что он мог пойти за нами и многое увидеть. А мне достается только «вали отсюда, использованный вибратор»?
Потому что он мне не изменял? высказала я революционно-новую мысль.
Всем лучше. Главным.
Я тоже тебе не изменял, сказал Антон.
Я только ухмыльнулась. Да, я все не так поняла. И совы не то, чем кажутся.
Да ну? с меня схлынуло уже и возбуждение, и ярость от его появления. Ей-богу, если это все пересказывать без подробностей, как я Егору, то выходит прям история из анекдота. Изменил с одноклассницей, но ты все не так поняла.
Физически, уточнил Антон, и я, не удержавшись, всхлипнула. Сначала на его лице мелькнуло беспокойство, но потом он увидел, что я беззвучно смеюсь.
Давай, ври! я отошла и плюхнулась на диван, разметав по нему юбку. Оперлась на локти. Да, сейчас мою грудь отлично видно, да, юбка снова обрисовала все, что положено. Ну и пусть любуется, кобель. Не ценил, потерял, теперь пусть пускает слюни.
Ну что ты там прочитала такого, что сразу решила, что я
«Выходи за меня замуж», процитировала я. Хочу напомнить, что в этот момент ты был немножко женат на мне.
Лесь он подошел и сел рядом. Сразу стало тесно. Его присутствие, хоть он меня и не касался, ощущалось слишком физически, хотелось то ли свернуться клубочком, то ли как-то уже с ним взаимодействовать. Вот так, значит, ты работаешь, гравитация. Невозможно оставаться спокойной рядом с объектом большего размера.
Нечего тут отрицать, да? Скажи пошутил. Скажи это мы вообще про другое. Про игру. Про что еще? Выдумай, давай.
Я не буду выдумывать, Антон провел ладонью по лбу, словно стряхивая невидимый пот. Рука подрагивала. Он автоматически, с пустыми глазами, смотрящими в никуда, провел пальцами по моему колену, самыми кончиками, едва касаясь ткани юбки. Ты совершенно права. Не шутка и не игра.
Я выдохнула. Длинно и тяжело. Долго, страшно, печально, больно. Да не может быть, что все эти годы я еще надеялась, что ошиблась?
Я правда ехал просто на встречу класса. Ну, любопытно было на Катьку посмотреть, но я думал, что все давно прошло. У меня была ты Антон посмотрел на свои пальцы, стиснувшие ткань юбки с некоторым удивлением. Отпустил ее, попытался разгладить. Очнулся.
Я смотрела на него с любопытством. Ничего не говорила. Хочет исповедаться вперед. Сомневаюсь, что это как-то на меня повлияет.
Даже не узнал ее сначала. Она раньше была такой обычной. А стала прямо роскошной блондинкой, тренер в фитнес-клубе, ну ты понимаешь.
Я понимаю, что ты сейчас капаешь слюнями на нее, а попадаешь мне на юбку. Хочешь подрочить на свою нежную память давай не здесь, я отстранилась.
Прости Антон встал и ушел к окну, подергал его зачем-то, вернулся, открыл дверь на балкон. Я смотрела за тем, как он мечется и мне было даже любопытно. Наверное, боль схлынула достаточно, чтобы я захотела узнать подробности.
Давай. Что же тебя так переменило? я подтянула к себе ноги, обняла их и легла щекой на колени. Продолжай.
В комнате почему-то становилось все теплее, хотя я не включала обогрев. Об нас, что ли, грелось?
Ну, мы выпили
Я закатила глаза:
А дальше оно само.
Я закатила глаза:
А дальше оно само.
Да нет Антон постоял у открытой балконной двери, откуда доносился шум реки. У тебя сигарет нет? Я бы покурил.
Нет.
Я бросила. Курила почти год после развода по пачке в день. А потом начало тошнить. И сигаретный дым долго возвращал меня в те чувства. Сейчас легче, хотя спасибо антитабачным законам, все реже сталкиваюсь с запахом и не дергает.
Хотя сейчас и я бы покурила. Слишком долго мне хотелось узнать все подробности, слишком часто я вертела в голове это все в надежде найти момент, где могла бы все исправить, чтобы не поддаться искушению сейчас найти эту больную точку и еще раз на нее надавить.
Я ведь правда любила его.
А он рассказывает, как разбивал мне сердце. Да тут сигарет мало.
Глаза в глаза
Мои одноклассники умудрились за десять лет превратиться ровно в то, чего всегда боялись. В скучных обывателей, живущих по программе. У всех практически одинаковая судьба. После школы в армию, потом на завод в нашем городе, девчонки в торговлю. Утром на работу, вечером с работы и уставиться в телек с пивом. В субботу на дачу, в воскресенье обратно. В отпуск в Турцию, если денег хватает, там напиваться до отключки и блевать в бассейн. Женились друг на друге, сразу начали изменять, быстро завели детей какая семья без детей? Машина в кредит, телефон в кредит, свадьба как положено, иногда тоже в кредит.
В принципе, с поправкой на московские реалии, мои одноклассники были такими же. Я с ними встречалась потом. Шла с некоторой опаской. За время после развода я успела прочитать безумное количество историй разбитых семей после подобных встреч. Но даже представить себе не могла, чтобы стала изменять Антону с этими лысенькими красномордыми пузанчиками в дешевых костюмах. Девчонки выглядели намного лучше. Представляю, какой фурор произвел Антон у себя в городе. Особенно с его-то понтами.
Знаешь, они все говорили о, ты так рано женился. Ничего, скоро разведетесь. С первого раза ни у кого не бывает удачно. Перебеситься надо, понять, чего хочешь от жизни и от женщин. Разумно, правда?
Он так резко повернулся ко мне, что я вздрогнула.
Хищно и мягко вернулся к дивану, скользнул на него, прямо ко мне, завороженной рассказом. Не стал ничего спрашивать, не стал постепенно готовить сразу обнял, прижал к себе, уткнулся в волосы. Переплел наши пальцы. Я не сопротивлялась. Мне тоже нужно было сейчас, чтобы меня кто-нибудь обнял. Даже он.