У моей служанки зеленые глаза (как у меня, но потемнее), длинные черные блестящие волосы, которые она чаще всего стягивает красной лентой. Для человека она малорослая, ходит обычно в белой кофточке и в синих джинсах. Когти красит в красный цвет, губы жирной помадой того же оттенка. Полагаю, выбор именно этого цвета связан с кровью. По человеческим критериям это, наверное, эстетично.
Возможно, вы удивитесь, но я не испытываю пренебрежения к нашей человеческой прислуге. Они, бедняжки, совсем не могут похвастаться своей внешностью. Если уж на то пошло, чем лучше я их узнаю, тем выше ценю.
Да, они не красавцы. Признаем откровенно: от них исходит специфический запах. Они лишены длинного хвоста, помогающего удерживать равновесие в движении, ничего не видят ночью, не имеют ни самонаводящихся ушей, ни усов-вибрисс, определяющих объемы помещений, ни втягивающихся когтей. Почти все они боятся темноты. Когда они ходят на задних лапах, то чувствуется, как сильно им недостает гибкости и уверенности (надо сказать, у них жесткий позвоночник, слишком тонкий, чтобы выдерживать их вес, отчего большинство страдает болями в поясничной области, усугубляющимися с возрастом). Иногда мне их даже жаль.
Что до их интимной жизни Ах, эта интимная жизнь людей Я, неравнодушная к данной теме, могу вам с уверенностью сказать, что интимная жизнь людей попросту смехотворна. У Натали мало сексуальных контактов, а когда они случаются, то, как правило, без размаха, всего с одним мужчиной за раз. Причем быстро, украдкой. При оргазме моя служанка Натали даже не кричит, а обходится писком, прямо как придавленная лапой мышь.
Если честно, я всегда считала, что если Натали хочет улучшить свою интимную жизнь, то ей следует перестать прятать свои отверстия. Тут секрета нет: лично я открыто демонстрирую свой зад, выделяющий мой природный запах. Это одна из главных причин моего успеха у лучших красавцев котов. Недаром моя мамаша говаривала: «Чтобы привлечь пчел, изволь показать свой пестик».
Зато у людей есть другие достоинства, которых лишены мы. Не будем забывать, что они построили высокие прочные здания, внутри которых тепло, течет тут и там питьевая вода. И потом, они снабжают нас пищей. За одно это они заслуживают нашего уважения. Среди впечатляющих меня людских атрибутов назову их конечности, заканчивающиеся пятью (именно пятью, а не четырьмя) гибкими пальцами. Пять пальцев, в том числе отдельно расположенный хватательный большой. Как бы мне хотелось тоже иметь такой! Этими своими руками они цепляют и даже сжимают многие предметы, которыми нам пользоваться не под силу. Взять хотя бы дверные ручки (ненавижу дверные ручки: из-за них мне случается оказаться запертой!).
Когда я жила на Монмартре есть такой милый район в городе Париже, моя служанка была совсем ручной: кормила меня, ласкала, когда мне хотелось, и главное во всем проявляла послушание. В той квартире я была счастлива, по вечерам сбегала оттуда и лазила на крышу, где мне отдавали должное все окрестные коты.
После одной ночной вылазки я произвела на свет шестерых котят. Моя служанка попросила своего жениха заняться этим, и он утопил пятерых. Пожалел лишь одного, Анжело, наверное, за его рыжую, почти оранжевую шерсть, такая очень нравится людям (они называют его «мармеладный котик»). Признаться, после этого зверства меня обуревало желание отомстить людям за своих детей и всех их перегрызть. Но необходимость в этом отпала, потому что худшие хищники, угрожающие людям, это сами люди.
Осознать это странное обстоятельство меня заставило одно событие: я увидела со своего балкона, как в здание, полное детей, входит чернобородый человек, повторяющий одну и ту же фразу, как будто подстегивая самого себя. Перепуганные человечки пищали, пытались сбежать, но ворвавшийся в здание бородач валил их одного за другим с помощью оружия, изрыгавшего огонь. Человечки падали, все в крови. Это продолжалось долго, пока чернобородого не увели другие люди. Меня это сильно озадачило.
Моя служанка Натали увидела все это позже, уже на экране. Ее эмоциональное состояние мгновенно изменилось, из глаз хлынули прозрачные капли жидкости, которые я охотно слизывала (обожаю вкус воды из человеческих глаз такой солененький), потом прижалась к ее груди со стороны сердца и давай урчать, чтобы ее успокоить. Это происшествие еще больше нас сблизило. Я простила ей убийство моих детей, мне захотелось унять ее горе. Не знаю, каким способом успокаиваете людей вы, лично я модулирую свое мяуканье, начиная с частоты 30 герц, медленно опускаясь к 25 герцам.
Бородач, застигнутый мной за убийством человеческих детей, оказался одним из первых, кто в те времена занялся подобным. Позже я видела со своего балкона все больше уличных убийств. Люди расправлялись друг с другом большими группами, обычно бородачи (скандировавшие все ту же фразу) сражались с безбородыми (чаще более малочисленными и нерешительными). Взаимное убийство так их поглощало, что не оставалось времени для выполнения обычных повседневных дел. Прекратился вывоз мусора, накапливавшегося сначала кучами, потом целыми горами. Среди нечистот плодились черви, тараканы и мухи. Город затянуло мерзким зловонием, а тем временем отряды вооруженных бородачей упорно бились с безбородыми в форме цвета морской волны, а также с безбородыми в штатском и с женщинами.
Ловя последних, бородачи забрасывали их булыжниками. Это занятие называется, как я потом узнала, «побиение камнями». Как можно настолько ненавидеть самок своего собственного вида, было для меня загадкой, которую требовалось разгадать.
Потом разразилась эпидемия, погубившая еще больше людей, чем схватки бородачей и безбородых. Всюду я ощущала миазмы смерти, для людей неуловимые. Тогда я и начала понимать, что этот кризис закат человеческой цивилизации: вместо воинственности люди проявили склонность к коллективному самоубийству. Они предпочли убивать своих соплеменников, упорствуя в том, что их разъединяло, вместо того, чтобы попробовать помириться и вместе выжить. Так они стали животными.
Параллельно я наблюдала рост числа и могущества другого, соперничающего вида, только и ждавшего ослабления людей, крысиного. Не знаю, как вы, а лично я крыс не люблю. Агрессивность, быстрая адаптация и плодовитость дают им преимущество перед большинством других видов. Не говоря уж о длинных резцах, перед которыми бессильна даже древесина.
Чем сильнее людей раздирали конфликты и чем выше вздымались горы мусора, тем многочисленнее становились крысы. Разразилась крысиная эпидемия.
Сначала грызуны прятались, но до меня доносилось их шуршание в городских подвалах. По сточным канавам и по тоннелям метро они могли проникнуть в любое место города. Постепенно, пользуясь ослаблением людей, крысы осмелели, принялись вылезать на поверхность и даже нападать на них. Я своими глазами видела, как они стаями атаковали одиночек и опрокидывали их на землю.
Вскоре после первого инцидента я заметила с балкона своей квартиры соседского кота сиамской породы, с серебристой шерстью, голубоглазого. Вообще-то, я сиамцев недолюбливаю. Это не расизм, а инстинкт. Вероятно, вы уже видели сиамцев, согласитесь, они отличаются от всех остальных. Уж больно они заносчивы и самодовольны.
Тот кот был настолько преисполнен собственной важности, что позволил себе худшее: не проявил интереса ко мне. Он смотрел со своего балкона не на меня, а на улицу, хотя я находилась в поле его зрения, и не видеть меня он не мог. Сначала я оскорбилась и исполнилась к нему презрением, хотя мы не были знакомы. Но потом решила пренебречь гордостью и завязать с ним отношения.
По мне, лучший способ обращения с самодовольным самцом вызвать у него безумную влюбленность, после чего гордо отвернуться. Эта женская стратегия безотказно действует даже на закоренелых флегматиков.
Для начала его следовало задобрить. Я прибегла к стандартным приемам из своего арсенала, но успеха не добилась. Я даже демонстрировала ему свой зад, но он остался бесчувственным к моему тонкому аромату. Можно было подумать, что мои гормоны скользят по его носу, не проникая в ноздри.
Стало ясно, что я ошиблась с тактикой. Следовало дождаться момента, когда он окажется полностью в моей власти. Таковой вскоре представился: он застрял на высокой ветке дерева на улице, облаиваемый собакой, желавшей его падения, и я его спасла, сумев отвлечь шавку. Так этот кот стал моим должником.
Мы сошлись и заговорили. Вы знаете мой принцип: все на свете сводится к проблеме коммуникации. Оказалось, его зовут Пифагор; он признался мне не только в этом, но и в своей необыкновенной особенности дыре во лбу, прямо над глазами. Он называл ее своим «третьим глазом». Согласно его объяснению, на самом деле это был USB-порт, имплантированный людьми ему в череп и обеспечивавший связь между его мозгом и компьютером, а следовательно, выход в Интернет место, где люди накапливают всякую информацию.
Пифагор в подробностях поведал мне свою историю. Он вырос в лаборатории люди ставили на нем научные эксперименты с намерением понять явление наркозависимости. Другие коты, на которых ставили такие же опыты, сходили с ума, один Пифагор выжил. Его любимая поговорка гласит: «Все, что нас не убивает, делает сильнее» (он утверждал, что почерпнул эту фразу из старой человеческой книги). Служанка Пифагора из числа людей, старая ученая дама по имени Софи, привязалась к нему и взяла к себе домой.
Пифагор был очень умен, а главное благодаря своему «третьему глазу» имел доступ ко всем человеческим знаниям во всех областях. Он открыл мне массу вещей о мире вокруг, о которых я ничего не знала.
Например, от него мне стало известно, что чернобородые люди, убивающие человечков, религиозные фанатики, вооруженные автоматами; он же объяснил мне, что такое телевидение и что за вода льется из глаз моей служанки.
Что касается заразы, косившей людей, то она, по его словам, представляла собой возродившуюся старинную эпидемию, известную в Средние века как чума, переносимая крысами. Благодаря Пифагору я осознала, какая ужасная опасность исходит от этих грызунов: они пользуются распадом человеческой цивилизации, чтобы сменить людей в роли всеядных тварей, обладающих высокой приспособляемостью и очень быстро эволюционирующих. Если ничего не предпринять, крысы возобладают над миром людей, а заодно и над кошачьим миром.
Но у Пифагора был кардинальный недостаток: он был пацифистом. То есть никудышным защитником, плохим воином, никуда не годным убийцей.